Наталья Метелица - От шрама до шарма. Стихи

А ты опять не замечаешь,
что вся весна – в твоей душе
и то, что кончилось, – начало
берёт в тебе. Порвал – зашей,

но не кричи, что распороли
и мёрзнешь, кем-то расчехлён.
Все хакеры – внутри паролей,
в которых лжи на миллион.

Сердце как маленький остров.
Выбрался – значит, живой.
Здравствуй, любимая осень…
Сердце моё!
Головой

я не спаслась. Но старалась.
В каждом старании – ложь.
Сыплется фраза за фразой.
Мой листопад!..
Даже врёшь

честно. С т а р а я с ь поверить
в маленький остров стихов.
Осень, а может, истерик
хватит?
Хороший, плохой —
разницы нет.
Неужели
ты не устала сама
от примитивных смешений
серых оттенков ума?..

Ещё одна неделя – как четыре,
а пролетает – будто ни одной.
Разбросанные мысли по квартире
не соберёшь и строгою строкой.

Хоть так её пиши, хоть этак молча,
а всё равно – бардак длиною в жизнь.
Страница – одноразовый платочек,
но в одноразовости тоже смысл

какой-то есть, наверное… Иначе
к чему вся бутафорность бытия,
в котором миг – на раз,
но столько значит,
когда сотрёшь и латы
до белья…

Дни сокращаются, и жизнь короче.
Но иногда так радостно в груди
проснуться посреди длиннющей ночи
и знать, что ровно столько – впереди;

и в этой бесконечности прощаний
никто уже не сделает больней,
чем сам себе… —
под чёрными плащами
скрывая свет,
свободный
лишь во сне.

Я нравиться тебе не собираюсь.
Иди туда, где слаще подан звук.
А я сушу лишь сено для сарая —
Периной для сценических потуг.

Зато по-настоящему и стильно, —
Из двух одёжек выбрав нагишом.
Прости, что я тебе не угодила,
Когда ты за виной моей пришёл.

Кривляться ради образа?! Другая
Пусть тешится – тебя завоевать.
А мне спокойней молча, не играя
В космически зачатые слова.

Герои – героиням. Я не против.
Иди на запах самки – и живи!
А я – мираж. Младенец малокровий.
Но он и есть поэт в моей крови.

Экономя на мне, находил для других.
А потом удивлялся, что я обижалась.
Я когда-то поверила в мир для двоих,
где тебе одному не оставила шанса.

И теперь никого невозможно спасти.
Подбирая слова, их в растопку бросаем,
чтобы сжечь тишину бесконечных «прости»,
для которых мы так коротки голосами.

Завтра замёрзнет – и вновь аккуратно.
Будет, как было когда-то уже.
Если растаю – не я виновата.
Время тасует черёд типажей.

Волна накатит – и отхлынет.
Вернётся море в колыбель.
Веселье с мерками унынья
кривой колпак скроит судьбе.

Всё так устроено, что глупо
и спорить с этим, но порой
и спор полезен; лишь бы судьбы
не разбивать чужие. Бой

веди с собой, когда захочешь
найти для вечности предел,
рассвет закатывая в полночь,
чтоб раньше вечера и съел.

Противоречия – и нормы.
Послушность – в ритме баловства.
Но это – жизнь твоя,
в которой
и прыщ на попе
неспроста.

Когда в тебе бессонницей теряюсь,
не знаю, где искать последний сон,
и путаю местами стыд и святость,
как будто в них ты поровну влюблён.

Но мне с того ни холодно ни жарко.
Все вдохи упираются в тупик.
И лучше б жизнь – один воздушный шарик:
мозолями не шаркать; напрямик

лететь Туда, где спутаны дороги,
их бантиком под горло затянув.
А я опять развязываю ноги
и лезу по верёвке на Луну.

А я и не пытаюсь умирать.
Когда пытаешься,
больнее выйдет.

Расслабилась —
и жду.

А вдруг пора,
а я в таком
пытающемся
виде…

Вот так живёшь, живёшь —
и понимаешь,
что ни черта не понял ни о чём.
И как топор ни вымучи до каши,
а каша быть не хочет
топором.

Глаза выпадают из зрения.
Душа выпадает из чувств.
И каждому стихотворению
за право поднять их плачу.

Вернуть руки-ноги и прочее.
По лестнице шаткой ходить.
И думать, что это песочная
забава – летать впереди,

когда все песчинки закончатся
и выпадет время из рифм,
а руки, играя в песочнице,
возьмут внеземной перерыв.

Всё пройдёт, любимый, – это ерунда.
Пусть сто раз откажет сказанное «да».
Мыслится иначе. Мысли – из лучей.
Значит, и без слова станет горячей
всё, что невозможно в звук принарядить.

Солнце – это радость в бережной груди.
К чёрту непогоду – и она пройдёт.
Не расходуй сердце, открывая рот.

Всё меняется. Стала я проще.
Меньше мистики, меньше игры.
Меньше страсти казаться хорошей,
чтоб себя от себя же и скрыть.

Жизни тоже уже остаётся
меньше, чем ожидалось вчера.
Но хотя бы – честней. Без позёрства.
Даже если и честность – игра…

Переиначили погоду.
Для ш'арфа мало шарфом быть.
Вторую б душу втиснуть в квоту
обогревателем судьбы.

Но так затратно по тарифам
играть с теплом вперегонки,
что экономнее из рифмы
вязать и шарфы, и носки.

Это не я. И меня здесь не будет.
Это не Ты. Но останешься жить.
Ты обещай мне, что всё-таки чудо
где-нибудь встречу, войдя в витражи
новой реальности новой вселенной.
Больше меня не тревожит ничто.
Как бесконечно закончено лето…
Не было в нём ни стихов, ни цветов,
чтоб от тебя сохранился листочек.
Я бы с ним осень и зиму жила.
Ну а теперь даже чудо не хочет
верить в себя посреди барахла.

Не дари мне хрустальной зимы.
Надоело одной разбиваться.
Лучше б летними ливнями мы
переплавились в линии танца.

Сколько можно любимых терять,
получая сюрпризы некстати,
чтоб в холодных руках января
вместо страсти всю нежность
растратить…

Лёд ломается в ритме шагов,
для которых не созданы люди.
Я б просила подарок другой,
но весна так скупа в изумруде.