Алишер Навои - Язык птиц

Было в каждой долине сто редкостных стран,
И в любой — многих тысяч чудес океан.

А когда, как сады, расстилал он газели,
На сто тысяч ладов соловьи там свистели. [55] Газель — лирическое стихотворение любовного содержания.

Но светлей и торжественней каждого лада
Пела тайн всеединого бога услада!

А четыре строки рубаи — чудеса,
Обитаемой четверти мира краса! [56] Рубаи — четверостишие.

285 В море мыслей их, словно деленном на звенья,
Скрыты разных земель и пространств отраженья.

А когда «Тазкира» сотворенным он сделал,
Дух почивших святых просветленным он сделал. [57] Тазкира — поэтическая антология, сборник цитат из произведений других авторов с краткими справками о них.

Просветленье их душ сотни сгубленных тьмою
Воскрешало как будто водою живою.

Всем твореньям его да воздастся по чести,
Но меж них «Речи птиц» — на особенном месте. [58] «Речи птиц» — см. примеч. к заглавию 9.

Он включил туда разные притчи о птицах —
Разных речью и словом, в судьбе разнолицых.

290 Лишь великий знаток языков их поймет, —
Кто, под стать Сулейману, толков — их поймет. [59] Сулейман — пророк, почитаемый мусульманами и соответствующий библейскому царю Соломону. По преданию, Сулейману было ведомо «неизреченное имя бога».

Речи ста тысяч птиц описать было трудно,
Каждой дать свой язык — вот поистине чудно!

Всех отметил он голосом птичьим чудесным,
И в уме и в безумстве отличьем чудесным.

Я — смиренный твой раб, помоги мне, господь,
Шейху следуя, робость в себе побороть. [60] Шейх — см. примеч. к бейту 218. Здесь речь идет о Фарид-ад-дине Аттаре.

Мне, сказанье о птичьих реченьях слагая,
Взять бы лад соловья, сладость слов попугая.

295 У людей тоже принято в пении сладком
Языком своим следовать птичьим повадкам.

Если ж речь повести, как ведет попугай,
Это будет во благо, но, как ни гадай, —

Ведь душа попугая лишь сладостям рада,
И судить если здраво, то эта услада —

Только в милостях благ из господнего дара,
Сохраненных бесценной казною Аттара

Как-то птицы лесов и садов послетелись,
Из пустынь и с морей и прудов послетелись.

300 Вместе все собрались на просторной лужайке,
Пестрым сборищем сели, разбившись на стайки,

Чтобы в играх на разные петь голоса,
Порезвиться на воле и взмыть в небеса.

Но порядка и чина не ведали птицы,
Как рассесться им чинно — не ведали птицы.

Попугаев теснили сорочьи оравы,
Соловьям угрожали вороньи забавы.

Птичий сброд, стаю соколов вбок отодвинув,
Всех отталкивал дальше, тесня и павлинов.

305 Оказался достойный обижен несносным,
И простые расселись в ущерб венценосным.

Благородные сами предались раздорам,—
Где уж слушать их сброду, привычному к ссорам!

Небывалая тут суматоха пошла,
И сумятица переполоха пошла!

За раздором раздор, землю криками кроя,
Сеял смуту вражды среди птичьего роя.

И когда разыгрались и злоба и страсти,
Стало ясно, что надо подумать о власти.

310 Нужен птицам правитель, разумный в делах,
Справедливый и добрый властительный шах,

Чтобы не был достойный зловредным обижен,
Добродетельный не был бы подлым унижен.

В каждой стае сошлись на решенье согласном,
Чтобы шах был разумным, и мудрым, и властным.

Нет таких! В птичьем сборище — боль и печаль,
В каждой стае о собственной доле печаль.

Птичье пенье исполнилось скорби и страха,—
Все отчаялись выбрать достойного шаха.

315 Горе в птичьи сердца свои крылья простерло,
Словно каждой из птиц перерезали горло.

Был Удод удостоен премудрости светом
И увенчан венцом, как корона надетым,

Был отмечен почетом, высоким и славным,
И венцом, словно нимбом высокодержавным.

Горних тайн удостоенный, как Джебраил,
Он в высотах господня престола парил. [62] Джебраил — ангел, соответствующий архангелу Гавриилу у христиан.

Он явился средь сборища, как одержимый, —
Мотылек, в жаре правды и света палимый.

320 «К-эй, невежды, — сказал он, — безумное стадо!
Ваше сердце суетам невежества радо.

Шах ведь есть, но не мог его разум ничей
Описать даже сотнею тысяч речей.

Он — властитель пернатых всего мирозданья,
Все он знает про вас — вашу жизнь и деянья.

Он всегда рядом с вами, незрим и неведом,
Вы не с ним — он при вас вездесущим соседом.

В его перьях — ста тысяч цветов перелив,
Сто узоров, и каждый чудесно красив.

325 Разум сникнет пред тем изобильем узорным,
Но неведенье это не будет позорным.

Пред его совершенством бессилен и разум:
Ведь рассудок не может постичь его разом.

А владенья его Каф-горою зовут,
А его птицей Анко порою зовут.

А Симург — его имя, известное всюду,
На земле и под ширью небесною — всюду!

Быть вдали от него — так судьба вам сулила,
Он же тут, возле вас, будто шейная жила. [63] ...Он же — тут, возле вас, будто шейная жила. — Это парафраза одного изречения из Корана (50, 15), где Примечания 365 говорится о физической близости бога к верующему.

330 Что за жизнь, если нет его рядом с собой?
Лучше смерть, чем мириться с такою судьбой:

Взбаламутились в то же мгновение птицы,
Вкруг Удода столпились в смятении птицы:

«К-эй, уста! твои сладки, и речь твоя складна,
И душе стало легче, и сердцу отрадно.

Гостем принял тебя Сулейман в свой чертог,
Дар пророка тебе ниспослал сам пророк. [64] Гостем принял тебя Сулейман в свой чертог... — Сулейман — см. примеч. к бейту 290. Удод, по легендарным преданиям, был вестником при Сулеймане.