Мирослав Крлежа - Избранное

— Безусловно, это необходимо, однако должен признаться, что я не вижу для себя иной возможности способствовать преобразованию нашего общества, кроме как продолжать поступать точно так же, как я делал это на суде с Домачинским!

— Но почему?

— Вы спрашиваете почему? Прежде чем ответить, я хотел бы задать вам вопрос: что вы изучали?

— Электротехнику! Я окончил пражское училище!

— Так. Ваша специальность — электротехника. А взялись бы вы, например, вырезать больному слепую кишку?

— Ну, разумеется, нет.

— Ах, вот как — не взялись бы! Что касается меня, то я изучал юриспруденцию. С моим запасом знаний я, безусловно, не нашел бы в себе дерзости исправлять динамомашину! Здесь я профан! Точно так же я слаб в вопросах преобразования общественного строя! Просто-напросто я в них не разбираюсь. Для этой ответственной миссии мне недостает следующих факторов: фантазии, образования, таланта, склонности, темперамента и прочего. Я способен лишь констатировать факты и обладаю достаточным воображением, чтобы составить себе представление о Домачинском как о бандите, но, когда дело доходит да того, что бандитизм нужно превратить в нечто высшее, тут уж, простите, я теряюсь. Такими вещами мне не приходилось заниматься!

— Выходит, из-за того, что вы не разбираетесь в технике, все должно остаться по-прежнему?

— Вовсе нет, я не хочу сказать, что одобряю существующую систему. Тем более я не хочу сказать: пусть все останется, как есть, ибо и так хорошо. Но я не собираюсь и поносить существующую систему, исходя лишь из того, что она некоторым слишком выгодна. Если мы станем высшие проблемы социального порядка подчинять меркантильным или синдикально-утилитарным соображениям, мы низведем их до уровня партийной платформы, статуса, параграфа, догмы, вообще катехизиса! Только жалкий и наивный невежда может воображать, что стоит изменить существующие порядки, как все преобразится к лучшему. Мыслящий человек не позволит себе, подобно тупому капеллану или безмозглому попугаю, твердить без конца приевшиеся громкие фразы, порицающие общественное устройство. Беда состоит не только в том, что мы живем в условиях той или иной экономической системы; люди, у которых притупилось нравственное чувство, в результате чего они утратили способность достойным образом реагировать на окружающее, — не меньшее зло наших дней, чем общественная система.

— Но позвольте, почему же у наших современников вдруг притупилось это высокое чувство? Не потому ли, что в силу ряда обстоятельств человека морально развратила общественная система, в условиях которой он живет? Искоренить причину — не значит ли избавиться от следствий, господин доктор? Мы ведь знаем по собственному опыту, что тесные ботинки уродуют ноги. Вы же не желаете вникнуть в суть явлений! Вы принялись выписывать круги, как на катке! Не лучше ли скинуть неудобную обувь, чем продолжать мучиться! Не пора ли сальную свечу заменить электрическим светом? Ваша система взглядов близка к воинствующему романтизму, представители которого обожали декламацию о правах человека, его страданиях и моральных проблемах. Вы постоянно твердите о морали, забывая о политике! И это не случайно. Но, видите ли, теперь, в эпоху капитализма, в эпоху механизации политические взгляды, как никогда, должны соответствовать духу времени. Перестройка общества нужна не из любви к человеку, а потому, что этого требуют обстоятельства. С таких практических позиций все выглядит много проще. Здесь требуется ответ прямой и ясный: да или нет.

— Я хотел бы заверить вас в том, что мне всегда чрезвычайно импонировали люди, обладающие прямолинейными взглядами на мир. Бандит Домачинский, из-за которого я очутился в этом милом доме, тоже не имел пагубной привычки сомневаться в чем бы то ни было. Он убил четырех крестьян и, если понадобится, без колебания перебьет за свои жестяные тазы сорок миллионов человек, и при этом тень раскаяния не омрачит его чела. Вам же, например, абсолютно ясно, что существующее общественное устройство нужно в двадцать четыре часа заменить новым, более современным и справедливым строем. Для вас это непреложная истина, в которую вы верите так же свято, как другие — в непорочное зачатие; вот ваше мировоззрение, за торжество которого вы способны уничтожать людей не хуже Домачинского… Итак, Домачинский творит насилие во имя своего мировоззрения — вы тоже готовы лезть в драку. Могу оказать только одно: эти раздоры идут со времен сотворения мира. Я не социолог, но, если бы мне довелось строить общество по своему вкусу, я прежде всего запретил бы неразумные, вздорные, бандитские «мировоззрения». Если Домачинский — капиталист, я прежде всего изъял бы Домачинского и, следуя естественной логике — вместе с ним капитализм. Ибо что представляет собой эта общественная формация, как не запутанную денежную систему, функционирующую за счет производства товаров, торговли, бесконечной конкуренции на рынках сбыта, которые так же быстро возникают, как и гибнут, неся с собой войны, гонку вооружений, фантастическое обогащение, мирные договоры и новые войны? Сознаюсь, я не компетентен в области денежного обращения и кредита и не подготовлен к вашему вопросу. Старый порядок отжил свой век! Но какую систему можете вы предложить? Домачинского пора заменить, но чем? Укажите мне нечто положительное.

— Смешной вопрос! Как в свое время сальную свечу заменила электрическая лампочка, мануфактуру — машины, примитивные механизмы — современная техника, на смену феодализму пришла буржуазная демократия, так же и нынешняя анархия производства должна смениться более высокими экономическими формами, отвечающими требованиям современного миропонимания. Домачинский же — всего лишь маленький винтик!

— Один вопрос! Скажите, «высшее общественное устройство, отвечающее требованиям и принципам современного миропонимания», предусматривает бандитские методы убийства, практиковавшиеся рыцарями отсталого миропонимания, которое представляет Домачинский? Может быть, ваше идеальное общество будет так же построено на крови, как и нынешнее?

— Пока существуют бактерии, господин доктор, будут и язвы! Пока есть Домачинский, будут и преступления!

— Вы уверены в этом?

— Безусловно!

— Иначе говоря, вы применили бы хирургию виселицы и топора и пускали бы кровь, точно так же, как делает это Домачинский с помощью своей винтовки? Во имя чего? Да это и неважно, я просто хотел бы, чтобы в новом, высшем обществе люди избавились от глупости и бандитских убийств! Право, не знаю, чем объяснить свое желание, но оно, без сомнения, продиктовано всем, что есть во мне человеческого.

— Вы жалкий обыватель и путаник! Вы сами не имеете понятия, чего хотите, и, бьюсь об заклад, окончите свой путь новообращенным в католической келье! С таким туманом в голове нельзя заниматься политикой. Конечно, каждый имеет право броситься вниз головой с балкона, и тем более домовладелец, у которого балкон находится на уровне первого этажа, как, например, ваш. Но сделайте одолжение, не преувеличивайте значения своей обывательской выходки. Еще бы, наш лягушатник отчаянно взволновала столь редкая сенсация, но, уверяю вас, подобным сумасбродством вы ровным счетом ничего не добьетесь. Рекомендую вам обратиться к Тальгеймеру.