Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Фрэнсис Фицджеральд
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Фрэнсис Фицджеральд, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична. Их бунт обречен — и только сами они пока еще об этом не догадываются…

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Фрэнсис Фицджеральд

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"No, you're not.	- Неправда.
No one person in the world is necessary to you or to me."	Ни тебе, ни мне никто по-настоящему не нужен.
"Well-"	- Ну, не знаю...
"Good-by."	- До свидания.
The Egotist Down	Эгоисту плохо
Amory's two years at St. Regis', though in turn painful and triumphant, had as little real significance in his own life as the American "prep" school, crushed as it is under the heel of the universities, has to American life in general.	Два года неудач и триумфов, проведенные Эмори в Сент-Реджисе, сыграли в его жизни столь же незначительную роль, как все американские подготовительные школы, придавленные пятой университетов, - в американской жизни в целом.
We have no Eton to create the self-consciousness of a governing class; we have, instead, clean, flaccid and innocuous preparatory schools.	У нас нет Итона, где формируется психология правящего класса, вместо этого у нас имеются чистенькие, пресные и безобидные подготовительные школы.
He went all wrong at the start, was generally considered both conceited and arrogant, and universally detested.	Эмори сразу взял неверный тон, его сочли высокомерным и наглым и дружно невзлюбили.
He played football intensely, alternating a reckless brilliancy with a tendency to keep himself as safe from hazard as decency would permit.	Он усиленно играл в футбол, проявляя то залихватскую удаль, то максимум осторожности, совместимой с достойным поведением спортсмена на поле.
In a wild panic he backed out of a fight with a boy his own size, to a chorus of scorn, and a week later, in desperation, picked a battle with another boy very much bigger, from which he emerged badly beaten, but rather proud of himself.	Однажды, поддавшись безотчетному страху, он отказался драться с мальчиком одного с ним роста и веса, а через неделю, войдя в раж, сам полез в драку с другим мальчиком, гораздо более рослым и сильным, и вышел из схватки жестоко избитый, но вполне довольный собой.
He was resentful against all those in authority over him, and this, combined with a lazy indifference toward his work, exasperated every master in school.	В любом начальнике он видел врага, и это, в сочетании с ленивым равнодушием к занятиям, бесило преподавателей.
He grew discouraged and imagined himself a pariah; took to sulking in corners and reading after lights.	Захандрив, он вообразил себя отверженным, стал искать мрачного уединения и читать по ночам.
With a dread of being alone he attached a few friends, but since they were not among the elite of the school, he used them simply as mirrors of himself, audiences before which he might do that posing absolutely essential to him.	Страшась одиночества, он завел себе двух-трех приятелей, но поскольку они не принадлежали к школьной элите, использовал их просто как зеркало, как публику, перед которой позировал, -без этого он не мог жить.
He was unbearably lonely, desperately unhappy.	Ему было до ужаса тоскливо, до невероятия тяжело.
There were some few grains of comfort.	Кое-какие мелочи служили ему утешением.
Whenever Amory was submerged, his vanity was the last part to go below the surface, so he could still enjoy a comfortable glow when "Wookey-wookey," the deaf old housekeeper, told him that he was the best-looking boy she had ever seen.	Когда его заливали волны отчаяния, последним на поверхности оставалось его тщеславие, так что он все же не остался равнодушен, когда Вуки-Вуки, старая глухая экономка, сказала ему, что такого красавца, как он, отродясь не видала.

It had pleased him to be the lightest and youngest man on the first football squad; it pleased him when Doctor Dougall told him at the end of a heated conference that he could, if he wished, get the best marks in school.	Ему было приятно, что он самый быстрый и самый младший в футбольной команде; приятно было после оживленного диспута услышать от доктора Дугала, что при желании он мог бы выйти на первое место в школе.
But Doctor Dougall was wrong.	Впрочем, доктор Дугал ошибался.
It was temperamentally impossible for Amory to get the best marks in school.	Выйти на первое место в школе Эмори не мог - не так он был создан.
Miserable, confined to bounds, unpopular with both faculty and students-that was Amory's first term.	Несчастный, загнанный, нелюбимый ни товарищами, ни учителями - таким был Эмори в первом триместре.
But at Christmas he had returned to Minneapolis, tight-lipped and strangely jubilant.	Однако, приехав на рождественские каникулы в Миннеаполис, он ни словом никому не пожаловался, напротив.
"Oh, I was sort of fresh at first," he told Frog Parker patronizingly, "but I got along fine-lightest man on the squad.	- Сначала было непривычно, - небрежно рассказывал он Фрогги Паркеру, - а потом все наладилось. Я самый быстрый в нашей команде.
You ought to go away to school, Froggy.	Надо бы и тебе поехать в школу, Фрогги.
It's great stuff."	Там просто здорово.
Incident of the Well-Meaning Professor	Эпизод с доброжелательным преподавателем
On the last night of his first term, Mr. Margotson, the senior master, sent word to study hall that Amory was to come to his room at nine.	В последний вечер первого триместра старший преподаватель мистер Марготсон вызвал Эмори на девять часов к себе в кабинет.
Amory suspected that advice was forthcoming, but he determined to be courteous, because this Mr. Margotson had been kindly disposed toward him.	Эмори сразу заподозрил, что предстоит выслушивать советы, но решил держаться вежливо, потому что этот мистер Марготсон всегда относился к нему терпимо.
His summoner received him gravely, and motioned him to a chair.	Учитель встретил его с серьезным лицом и знаком пригласил сесть.
He hemmed several times and looked consciously kind, as a man will when he knows he's on delicate ground.	Потом откашлялся и придал себе нарочито доброе выражение, как человек, понимающий, что ступает на скользкую почву.
"Amory," he began. "I've sent for you on a personal matter."	- Эмори, - начал он, - я хочу поговорить с вами по личному делу.
"Yes, sir."	- Да, сэр?
"I've noticed you this year and I-I like you.	- Я приглядывался к вам весь этот год, и я... я вами доволен.
I think you have in you the makings of a-a very good man."	Мне кажется, у вас есть задатки очень... очень хорошего человека.
"Yes, sir," Amory managed to articulate.	- Да, сэр? - выдавил из себя Эмори.
He hated having people talk as if he were an admitted failure.	Неприятно, когда с тобой говорят, как с отпетым неудачником.
"But I've noticed," continued the older man blindly, "that you're not very popular with the boys."	- Однако я заметил, - продолжал учитель, набравшись духу, - что товарищи вас недолюбливают.

"No, sir." Amory licked his lips.	- Да, сэр. - Эмори облизал губы.
'Ah-I thought you might not understand exactly what it was they-ah-objected to.	- Так вот, я подумал, может быть, вам не совсем ясно, что именно им в вас... гм... не нравится.
I'm going to tell you, because I believe-ah-that when a boy knows his difficulties he's better able to cope with them-to conform to what others expect of him." He a-hemmed again with delicate reticence, and continued: "They seem to think that you're-ah-rather too fresh-"	Сейчас я вам это скажу, ибо я считаю, что, если ученик знает свои недостатки, ему легче исправиться... понять, чего от него ждут, и поступать соответственно. - Он опять откашлялся, негромко и деликатно, и продолжал: - Видимо, они считают вас... гм... немного нахальным.
Amory could stand no more.	Эмори не выдержал.
He rose from his chair, scarcely controlling his voice when he spoke.	Он встал, и, когда заговорил, голос его срывался.
"I know-oh, don't you s'pose I know." His voice rose. "I know what they think; do you s'pose you have to tell me!" He paused. "I'm-I've got to go back now-hope I'm not rude-"	- Знаю, неужели вы думаете, что я не знаю? - Он почти кричал. - Знаю я, что они думают, можете мне не говорить. - Он осекся. - Я... я... мне надо идти... простите, если вышло грубо.
He left the room hurriedly.	Он выбежал из комнаты.
In the cool air outside, as he walked to his house, he exulted in his refusal to be helped.	Вырвавшись на свежий воздух, по дороге в свое общежитие он бурно радовался, что не пожелал принять чью-то помощь.
"That damn old fool!" he cried wildly. "As if I didn't know!"	- Старый дурак! - восклицал он злобно. - Как будто я сам не знаю!
He decided, however, that this was a good excuse not to go back to study hall that night, so, comfortably couched up in his room, he munched nabiscos and finished	Однако он решил, что теперь у него есть уважительная причина, чтобы больше сегодня не заниматься, и, уютно устроившись у себя в спальне, сунул в рот вафлю и стал дочитывать
"The White Company."	"Белый отряд".
Incident of the Wonderful Girl	Эпизод с чу?дной девушкой
There was a bright star in February.	В феврале сверкнула яркая звезда.
New York burst upon him on Washington's Birthday with the brilliance of a long-anticipated event.	Нью-Йорк в день рождения Вашингтона внезапно открылся ему во всем блеске.
His glimpse of it as a vivid whiteness against a deep-blue sky had left a picture of splendor that rivalled the dream cities in the Arabian Nights; but this time he saw it by electric light, and romance gleamed from the chariot-race sign on Broadwayh and from the women's eyes at the Astor, where he and young Paskert from St. Regis' had dinner.	В то первое утро город промелькнул перед ним белой полоской на фоне густо-синего неба, оставив впечатление величия и могущества под стать сказочным дворцам из "Тысячи и одной ночи"; теперь же Эмори увидел его при свете электричества, и романтикой дохнуло от гигантских световых реклам на Бродвее и от женских глаз в ресторане отеля "Астор", где он обедал с Паскертом из Сент-Реджиса.
When they walked down the aisle of the theatre, greeted by the nervous twanging and discord of untuned violins and the sensuous, heavy fragrance of paint and powder, he moved in a sphere of epicurean delight.	И позже, когда они шли по проходу в партере, а навстречу им неслась будоражащая нервы какофония настраиваемых скрипок и тяжелый, чувственный аромат духов и пудры, он весь растворялся в эпикурейском наслаждении.
Everything enchanted him.	Все приводило его в восторг.