Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Фрэнсис Фицджеральд
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Фрэнсис Фицджеральд, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична. Их бунт обречен — и только сами они пока еще об этом не догадываются…

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Фрэнсис Фицджеральд

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Even Amory's reading paled during this period; he delved further into the misty side streets of literature: Huysmans, Walter Pater, Theophile Gautier, and the racier sections of Rabelais, Boccaccio, Petronius, and Suetonius.	Даже чтение у Эмори в этот период пошло под уклон. Он то углублялся в такие туманные закоулки литературы, как Гюисманс, Уолтер Патер и Теофиль Готье, то выискивал особо смачные страницы у Рабле, Боккаччо, Петрония и Светония.
One week, through general curiosity, he inspected the private libraries of his classmates and found Sloane's as typical as any: sets of Kipling, O.	Однажды он из любопытства решил обследовать личные библиотеки своих товарищей и решил, что самый типичный образчик - библиотека Слоуна: сочинения Киплинга, О.
Henry, John Fox, Jr., and Richard Harding Davis;	Г енри, Джона Фокса-младшего и Ричарда Хардинга Дэвиса;
"What Every Middle-Aged Woman Ought to Know,"	"Что следует знать каждой немолодой женщине" и
"The Spell of the Yukon"; a "gift" copy of James Whitcomb Riley, an assortment of battered, annotated schoolbooks, and, finally, to his surprise, one of his own late discoveries, the collected poems of Rupert Brooke.	"Зов Юкона"; "подарочное издание" Джеймса Уиткомба Райли, растрепанные, исчерканные учебники и, наконец, собственное недавнее открытие, сильно удивившее его на этих полках, -стихи Руперта Брука.
Together with Tom D'Invilliers, he sought among the lights of Princeton for some one who might found the Great American Poetic Tradition.	Вместе с Томом Д'Инвильерсом он выискивал среди принстонских светил кандидата в основоположники Великой Традиции Американской Поэзии.
The undergraduate body itself was rather more interesting that year than had been the entirely Philistine Princeton of two years before.	Младшие курсы в том году оказались интереснее, чем в насквозь филистерском Принстоне два года назад.
Things had livened surprisingly, though at the sacrifice of much of the spontaneous charm of freshman year.	Сейчас жизнь там стала намного разнообразнее, хотя обаяние новизны улетучилось.
In the old Princeton they would never have discovered Tanaduke Wylie.	В прежнем Принстоне они, конечно же, не заметили бы Танадьюка Уайли.
Tanaduke was a sophomore, with tremendous ears and a way of saying,	Когда этот Танадьюк, второкурсник с огромными ушами, изрекал
"The earth swirls down through the ominous moons of preconsidered generations!" that made them vaguely wonder why it did not sound quite clear, but never question that it was the utterance of a super-soul.	"Земля крутясь несется вниз сквозь зловещие луны предрешенных поколений!", они только недоумевали слегка, почему это звучит не совсем понятно, но в том, что это есть выражение сверхпоэтической души, не сомневались ни минуты.
At least so Tom and Amory took him.	Так, во всяком случае, восприняли его Том и Эмори.
They told him in all earnestness that he had a mind like Shelley's, and featured his ultra-free free verse and prose poetry in the Nassau Literary Magazine.	Они всерьез уверяли его, что по своему духовному облику он сродни Шелли, и печатали его поэтические опусы, написанные сверхсвободным стихом и прозой, в "Литературном журнале Нассау".

But Tanaduke's genius absorbed the many colors of the age, and he took to the Bohemian life, to their great disappointment.	Однако гений Танадьюка смешал все краски своего времени, и вскоре, к великому разочарованию товарищей, он окунулся в богему.
He talked of Greenwich Village now instead of "noon-swirled moons," and met winter muses, unacademic, and cloistered by Forty-second Street and Broadway, instead of the Shelleyan dream-children with whom he had regaled their expectant appreciation.	Теперь он толковал уже не про "кружение полуденных лун", а про Гринич-Виллидж и вместо шеллиевских "детей мечты", которые так восхищали их и, казалось, столько сулили в будущем, стал общаться с зимними музами, отнюдь не академическими и заточенными в кельях Сорок второй улицы и Бродвея.
So they surrendered Tanaduke to the futurists, deciding that he and his flaming ties would do better there.	И они уступили Танадьюка футуристам, решив, что он и его кричащие галстуки придутся там более к месту.
Tom gave him the final advice that he should stop writing for two years and read the complete works of Alexander Pope four times, but on Amory's suggestion that Pope for Tanaduke was like foot-ease for stomach trouble, they withdrew in laughter, and called it a coin's toss whether this genius was too big or too petty for them.	Том напоследок посоветовал ему на два года бросить писательство и четыре раза прочесть полное собрание сочинений Александра Попа, но Эмори возразил, что Поп нужен Танадьюку, как собаке - пятая нога, и они с хохотом удалились, гадая, слишком ли велик или слишком мелок оказался для них этот гений.
Amory rather scornfully avoided the popular professors who dispensed easy epigrams and thimblefuls of Chartreuse to groups of admirers every night.	Эмори с чувством легкого презрения сторонился университетских преподавателей, которые для завоевания популярности чуть ли не каждый вечер приглашали к себе студентов и потчевали их пресными эпиграммами и рюмочкой шартреза.
He was disappointed, too, at the air of general uncertainty on every subject that seemed linked with the pedantic temperament; his opinions took shape in a miniature satire called	И еще его поражало сочетание доктринерства и полной неуверенности в подходе к любой научной теме; эти свои взгляды он воплотил в коротенькой сатире под заглавием
"In a Lecture-Room," which he persuaded Tom to print in the Nassau Lit."Good-morning, Fool ... Three times a week You hold us helpless while you speak,	"На лекции" и уговорил Тома поместить ее на страницах "Журнала Нассау". День добрый, шут... Который раз Ты лекцией терзаешь нас И, рассуждая, как всегда, Речешь миропорядку "да".
Teasing our thirsty souls with the Sleek 'yeas' of your philosophy... Well, here we are, your hundred sheep, Tune up, play on, pour forth... we sleep ... You are a student, so they say; You hammered out the other day A syllabus, from what we know Of some forgotten folio; You'd sniffled through an era's must, Filling your nostrils up with dust, And then, arising from your knees, Published, in one gigantic sneeze... But here's a neighbor on my right, An Eager Ass, considered bright; Asker of questions.... How he'll stand, With earnest air and fidgy hand, After this hour, telling you He sat all night and burrowed through Your book.... Oh, you'll be coy and he	Внимая словесам твоим, Мы, сто баранов, мирно спим... Считается, что ты учен: Из пыльных книг былых времен От трепета ни мертв, ни жив И ноздри плесенью забив, Вынюхивал ты матерьял, Сверял, выписывал, кропал, С колен в восторге встал потом И вычихнул толстенный том... А мой сосед, чей взгляд тяжел, Зубрила-мученик, осел, Подлиза и любимчик твой, Склонясь с почтеньем головой, Тебе сюсюкнет, что вчера Читал всю ночь он до утра Твою стряпню... Как тем польщен Ты будешь!
Will simulate precocity, And pedants both, you'll smile and smirk, And leer, and hasten back to work....	Вундеркиндом он Прикинется, и властно труд Вновь призовет к себе зануд.

'Twas this day week, sir, you returned A theme of mine, from which I learned (Through various comment on the side Which you had scrawled) that I defied The highest rules of criticism For cheap and careless witticism....	Двенадцать дней тому назад Ты возвратил мой реферат - Узнать я из пометок мог, Что я наукой пренебрег, Что я от логики ушел И зубоскальство предпочел.
Are you quite sure that this could be?'	"У вас сомненья в этом нет!"
And	И
' Shaw is no authority!'	"Шоу - не авторитет!"
But Eager Ass, with what he's sent, Plays havoc with your best per cent. Still-still I meet you here and there ... When Shakespeare's played you hold a chair, And some defunct, moth-eaten star	Но ведь зубрила, хоть и скор, Тебе подсунет худший вздор. Эстет, какую благодать Вкушаешь ты, когда пахать Начнет Шекспира, впавши в жар, Пронафталиненный фигляр!
Enchants the mental prig you are ... A radical comes down and shocks The atheistic orthodox?-You're representing Common Sense, Mouth open, in the audience.	Твой здравый смысл и строг и чист, О правоверный атеист, И если радикал начнет Вещать, то ты раззявишь рот.
And, sometimes, even chapel lures That conscious tolerance of yours, That broad and beaming view of truth (Including Kant and General Booth ...)	Кичась идейной широтой, И в церковь ты зайдешь порой, В почете у тебя, педант, Равно и Вильям Бус, и Кант.
And so from shock to shock you live, A hollow, affirmative... The hour's up ... and roused from rest One hundred children of the blest	Живешь ты долгие года, Уныло повторяя "да". ...Ура, счастливчики - звонок!
Cheat you a word or two with feet That down the noisy aisle-ways beat...	И топотом двух сотен ног Твои слова заглушены.
Forget on narrow-minded earth The Mighty Yawn that gave you birth."	Нет больше сонной тишины, И вмиг забудет наш отряд Зевок, которым ты зачат.
In April, Kerry Holiday left college and sailed for France to en-roll in the Lafayette Esquadrille.	В апреле Керри Холидэй расстался с университетом и отплыл во Францию, чтобы вступить в эскадрилью имени Лафайета.
Amory's envy and admiration of this step was drowned in an experience of his own to which he never succeeded in giving an appropriate value, but which, nevertheless, haunted him for three years afterward.	Но восхищение и зависть, испытанные Эмори в связи с этим поступком, заслонили одно его собственное переживание, которое он так никогда и не сумел понять и оценить, хотя оно целых три года не давало ему покоя.
The Devil	Дьявол
Healy's they left at twelve and taxied to Bistolary's.	Из кафе "Хили" они вышли в полночь и на такси покатили к "Бистол ари".
There were Axia Marlowe and Phoebe Column, from the Summer Garden show, Fred Sloane and Amory.	Их было четверо - Акасия Марлоу и Феба Колем из труппы "Летний сад", Фред Слоун и Эмори.
The evening was so very young that they felt ridiculous with surplus energy, and burst into the caf? like Dionysian revellers.	Время было еще не позднее, энергия в них била ключом, и в кафе они ворвались, как юные сатиры и вакханки.
"Table for four in the middle of the floor," yelled Phoebe. "Hurry, old dear, tell 'em we're here!"	- Самый лучший столик нам, на двух мужчин и двух дам! - завопила Феба. - Поживее, старичок, усади нас в уголок!