Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты]

Тут можно читать онлайн Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты]
Автор:

Фрэнсис Фицджеральд
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Фрэнсис Фицджеральд - По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] краткое содержание

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - описание и краткое содержание, автор Фрэнсис Фицджеральд, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Первый, носящий автобиографические черты роман великого Фицджеральда. Книга, ставшая манифестом для американской молодежи "джазовой эры". У этих юношей и девушек не осталось идеалов, они доверяют только самим себе. Они жадно хотят развлекаться, наслаждаться жизнью, хрупкость которой уже успели осознать. На первый взгляд героев Фицджеральда можно счесть пустыми и легкомысленными. Но, в сущности, судьба этих "бунтарей без причины", ищущих новых представлений о дружбе и отвергающих мещанство и ханжество "отцов", глубоко трагична. Их бунт обречен — и только сами они пока еще об этом не догадываются…

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

По эту сторону рая [английский и русский параллельные тексты] - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Фрэнсис Фицджеральд

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Well," continued Burne, "you may strike a few poems that are tiresome, but I mean the mass of his work.	- Так вот, - продолжал Бэрн, - у него есть вещи и скучноватые, но я беру его творчество в целом.
He's tremendous-like Tolstoi.	Он грандиозен - как Толстой.
They both look things in the face, and, somehow, different as they are, stand for somewhat the same things."	Оба они смотрят фактам в лицо и, как это ни странно для таких разных людей, по существу выражают одно и то же.
"You have me stumped, Burne," Amory admitted. "I've read	- Тут я пасую, Бэрн, - сознался Эмори. - Я, конечно, читал
' Anna Karenina' and the	"Анну Каренину" и
'Kreutzer Sonata' of course, but Tolstoi is mostly in the original Russian as far as I'm concerned."	"Крейцерову сонату", но вообще-то Толстой для меня - темный лес.
"He's the greatest man in hundreds of years," cried Burne enthusiastically. "Did you ever see a picture of that shaggy old head of his?"	- Такого великого человека не было в мире уже много веков! - убежденно воскликнул Бэрн. - Вы когда-нибудь видели его портрет, видели эту косматую голову?
They talked until three, from biology to organized religion, and when Amory crept shivering into bed it was with his mind aglow with ideas and a sense of shock that some one else had discovered the path he might have followed.	Они проговорили до трех часов ночи обо всем на свете, от биологии до организованной религии, и когда Эмори, совсем продрогший, забрался наконец в постель, голова у него гудела от мыслей и от досадного чувства, что кто-то другой отыскал дорогу, по которой он уже давно мог бы идти.
Burne Holiday was so evidently developing-and Amory had considered that he was doing the same.	Бэрн Холидэй так явно находился в процессе роста, а ведь Эмори воображал то же самое о себе.
He had fallen into a deep cynicism over what had crossed his path, plotted the imperfectability of man and read Shaw and Chesterton enough to keep his mind from the edges of decadence-now suddenly all his mental processes of the last year and a half seemed stale and futile-a petty consummation of himself... and like a sombre background lay that incident of the spring before, that filled half his nights with a dreary terror and made him unable to pray.	А чего он достиг? Пришел к циничному отрицанию всего, что попадалось ему на дороге, утверждая только неисправимость человека, да читал Шоу и Честертона, чтобы не скатиться в декадентство, - сейчас вся умственная работа, проделанная им за последние полтора года, вдруг показалась пошлой и никчемной, какой-то пародией на самоусовершенствование... и темным фоном для всего этого служило таинственное происшествие, случившееся с ним прошлой весной, - оно до сих пор заполняло его ночи тоскливым ужасом и лишило его способности молиться.
He was not even a Catholic, yet that was the only ghost of a code that he had, the gaudy, ritualistic, paradoxical Catholicism whose prophet was Chesterton, whose claqueurs were such reformed rakes of literature as Huysmans and Bourget, whose American sponsor was Ralph Adams Cram, with his adulation of thirteenth-century cathedrals-a Catholicism which Amory found convenient and ready-made, without priest or sacraments or sacrifice.	Он даже не был католиком, а между тем только католичество было для него хотя бы призраком какого-то кодекса - пышное, богатое обрядами, парадоксальное католичество, пророком которого был Честертон, а клакерами - такие раскаявшиеся литературные развратники, как Гюисманс и Бурже, которое в Америке насаждал Ральф Адамс Крам со своей одержимостью соборами XIII века, - такое католичество Эмори готов был принять как нечто удобное, готовенькое, без священников, таинств и жертвоприношений.
He could not sleep, so he turned on his reading-lamp and, taking down the	Не спалось, он зажег лампу у изголовья и, достав с полки

"Kreutzer Sonata," searched it carefully for the germs of Burne's enthusiasm.	"Крейцерову сонату", пробовал вычитать в ней первопричину увлеченности Бэрна.
Being Burne was suddenly so much realer than being clever.	Стать вторым Бэрном вдруг показалось ему настолько соблазнительнее, чем просто быть умным.
Yet he sighed... here were other possible clay feet.	Но он тут же вздохнул... может быть, еще один колосс на глиняных ногах?
He thought back through two years, of Burne as a hurried, nervous freshman, quite submerged in his brother's personality.	Он перебрал в памяти прошедшие два года -представил себе Бэрна нервным, вечно спешащим куда-то первокурсником, затененным более яркой фигурой брата.
Then he remembered an incident of sophomore year, in which Burne had been suspected of the leading role.	А потом вспомнил один эпизод, в котором главную роль предположительно сыграл Бэрн.
Dean Hollister had been heard by a large group arguing with a taxi-driver, who had driven him from the junction.	Большая группа студентов слышала, как декан Холлистер пререкался с шофером такси, доставившим его со станции.
In the course of the altercation the dean remarked that he "might as well buy the taxicab."	По ходу спора рассерженный декан заявил, что "лучше уж просто купит весь таксомотор".
He paid and walked off, but next morning he entered his private office to find the taxicab itself in the space usually occupied by his desk, bearing a sign which read	Потом он расплатился и ушел в дом, а на следующее утро, войдя в свой служебный кабинет, обнаружил на месте, обычно занятом его письменным столом, целое такси с надписью
"Property of Dean Hollister.	"Собственность декана Холлистера.
Bought and Paid for." ... It took two expert mechanics half a day to dissemble it into its minutest parts and remove it, which only goes to prove the rare energy of sophomore humor under efficient leadership.	Куплено и оплачено"... Двум опытным механикам потребовалось полдня, чтобы разобрать машину на мелкие части и вынести из помещения, - что только доказывает, как деятельно может проявиться юмор второкурсников под умелым руководством.
Then again, that very fall, Burne had caused a sensation.	И той же осенью Бэрн произвел еще одну сенсацию.
A certain Phyllis Styles, an intercollegiate promtrotter, had failed to get her yearly invitation to the Harvard-Princeton game.	Некая Филлис Стайлз, усердно посещавшая любые вечеринки и праздники в любом колледже, на этот раз не получила приглашения на матч Гарвард - Принстон.
Jesse Ferrenby had brought her to a smaller game a few weeks before, and had pressed Burne into service-to the ruination of the latter's misogyny.	За две недели до того Джесси Ферренби привозил ее на какие-то менее интересные состязания и завербовал в помощники Бэрна, чем нанес этому женоненавистнику чувствительный удар.
"Are you coming to the Harvard game?" Burne had asked indiscreetly, merely to make conversation.	- А на матч с Гарвардом вы приедете? - спросил ее Бэрн, просто чтобы о чем-то поговорить.
"If you ask me," cried Phyllis quickly.	- А вы меня пригласите? - живо откликнулась она.
"Of course I do," said Burne feebly.	- Разумеется, - сказал Бэрн без особого восторга.
He was unversed in the arts of Phyllis, and was sure that this was merely a vapid form of kidding.	Уловки Филлис были ему внове, и он был уверен, что это не более как скучноватая шутка.

Before an hour had passed he knew that he was indeed involved.	Однако не прошло и часа, как он понял, что связал себя по рукам и ногам.
Phyllis had pinned him down and served him up, informed him the train she was arriving by, and depressed him thoroughly.	Филлис вцепилась в него намертво, сообщила, каким поездом приедет, и привела его в полное отчаяние.
Aside from loathing Phyllis, he had particularly wanted to stag that game and entertain some Harvard friends.	Мало того что он всеми силами души ее ненавидел - он рассчитывал в тот день провести время с приятелем из Гарварда.
"She'll see," he informed a delegation who arrived in his room to josh him. "This will be the last game she ever persuades any young innocent to take her to!"	- Я ей покажу, - заявил он делегации, явившейся к нему в комнату специально, чтобы подразнить его. - Больше она ни одного невинного младенца не уговорит водить ее на матчи.
"But, Burne-why did you invite her if you didn't want her?"	- Но послушай, Бэрн, чего же ты ее приглашал, раз она тебе ни к чему?
"Burne, you know you're secretly mad about her-that's the real trouble."	- А признайся, Бэрн, втайне ты в нее влюблен, вот в чем беда.
"What can you do, Burne?	- А что ты можешь сделать, Бэрн?
What can you do against Phyllis?"	Что ты можешь против Филлис?
But Burne only shook his head and muttered threats which consisted largely of the phrase:	Но Бэрн только качал головой и бормотал угрозы, выражавшиеся главным образом в словах
"She'll see, she'll see!"	"Я ей покажу!".
The blithesome Phyllis bore her twenty-five summers gayly from the train, but on the platform a ghastly sight met her eyes.	Неунывающая Филлис весело вынесла из поезда свои двадцать пять весен, но на перроне взору ее представилось жуткое зрелище.
There were Burne and Fred Sloane arrayed to the last dot like the lurid figures on college posters.	Там стояли Бэрн и Фред Слоун, наряженные в точности как карикатурные фигуры на университетских плакатах.
They had bought flaring suits with huge peg-top trousers and gigantic padded shoulders. On their heads were rakish college hats, pinned up in front and sporting bright orange-and-black bands, while from their celluloid collars blossomed flaming orange ties.	Они купили себе ярчайшие костюмы с брюками галифе и высоченными подложенными плечами, на голове лихо заломленная студенческая шапка с черно-оранжевой лентой, а из-под целлулоидного воротничка пылает огнем оранжевый галстук.
They wore black arm-bands with orange	На рукаве черная повязка с оранжевым
"P's," and carried canes flying Princeton pennants, the effect completed by socks and peeping handkerchiefs in the same color motifs.	"П", в руках - тросточка с принстонским вымпелом, и для полного эффекта - носки и торчащий наружу уголок носового платка в той же цветовой гамме.
On a clanking chain they led a large, angry tom-cat, painted to represent a tiger.	На цепочке они держали огромного сердитого кота, раскрашенного под тигра.
A good half of the station crowd was already staring at them, torn between horrified pity and riotous mirth, and as Phyllis, with her svelte jaw dropping, approached, the pair bent over and emitted a college cheer in loud, far-carrying voices, thoughtfully adding the name "Phyllis" to the end.	Собравшаяся на платформе публика уже глазела на них - кто с жалостливым ужасом, кто - давясь от смеха. Когда же приблизилась Филлис с удивленно вздернутыми изящными бровками, двое озорников, склонившись в поклоне, испустили оглушительный университетский клич, не забыв четко добавить в конце имя "Филлис".