Эрих Ремарк - Время жить и время умирать - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Эрих Ремарк - Время жить и время умирать - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Время жить и время умирать - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Эрих Ремарк
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Эрих Ремарк - Время жить и время умирать - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Время жить и время умирать - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Эрих Ремарк, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Сюжет книги прост и сложен — как жизнь и смерть. В бой шли самые обычные люди — и русские солдаты, и немецкие. Совсем не обязательно представителями Германии были злые и жестокие фашисты — просто люди, которых послали в бой ради удовлетворения политических амбиций лидеров страны. Ремарк рассказывает о судьбе одного простого солдата.

Время жить и время умирать - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Время жить и время умирать - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Эрих Ремарк

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He glanced at Elisabeth.	Гребер бросил взгляд на Элизабет.
Her face looked gray and hollow, too, her eyes lay deep in the shadows of the sockets and her hair was lusterless and dead.	Ее лицо тоже посерело и осунулось, глаза глубоко ввалились и их окружали тени, волосы стали какими-то тусклыми и мертвыми.
Drowned people, he thought.	"Прямо утопленники, - подумал он.
Drowned in lies and fear, hunted under the earth and at war with light and purity and truth!	- Их утопили во лжи и страхе, загнали под землю, заставили возненавидеть свет, ясность и правду".
A woman with two children crouched opposite him.	Против него сидела, ссутулясь, женщина с двумя детьми.
The children were huddled against her knees.	Дети жались к ее коленям.
Their faces were flat and expressionless as though frozen.	Лица у них были плоские и лишенные выражения, словно замороженные.
Only their eyes were alive.	Жили только глаза.
They shone with reflected light, they were big and wide open, they swung toward the entrance when the howling became stronger and deeper, and then toward the low ceiling and the walls, and then back once more to the entrance.	Они искрились при свете лампочек, они были большие и широко раскрытые, они вперялись в дверь, когда лай зениток становился особенно громким и грозным, потом скользили по низкому своду и стенам и опять вперялись в дверь.
Their movement was not rapid and jerky; they followed the noise like the eyes of paralyzed animals, heavy yet floating, at once swiftly and as though in a deep trance, they pursued and circled, and the faint light was reflected in them.	Они двигались медленно, толчками, точно глаза пораженных столбняком животных, они тянулись следом за грохотом, тяжелые и вместе с тем парящие, быстрые и как бы скованные глубоким трансом, они тянулись и кружили, и тусклый свет отражался в их зрачках.
They did not see Graeber nor even their own mother; the power of recognition and of communication had vanished from them; with anonymous intentness they followed something they were unable to see: the humming that might be death.	Они не видели Гребера, не видели даже матери; они никого не узнавали и ничего не выражали; с какой-то безразличной зоркостью следили они за тем, чего не могли видеть: за гулом, который мог быть смертью.
They were no longer young enough not to scent the danger; and not yet old enough to make a useless pretense of courage. They were alert and defenseless and delivered up.	Дети были уже не настолько малы, чтобы не чуять опасность, и не настолько взрослы, чтобы напускать на себя бесполезную храбрость; они были настороже, беззащитные и выданные врагу.
Graeber suddenly saw that it was not only the children; the eyes of the others moved in the same way.	Г ребер вдруг увидел, что не только дети - взгляды взрослых проходили тот же путь.
Their faces and bodies were still; they listened and it was not only their ears that listened-it was also the bowed shoulders, the thighs, the knees, the braced arms and hands.	Тела и лица были неподвижны; люди прислушивались - не только их уши, -прислушивались склоненные вперед плечи, ляжки, колени, ноги, локти, руки, которыми они подпирали головы.
They listened motionless, and only their eyes followed the sound as though they were obeying an inaudible command.	Все их существо прислушивалось, словно оцепенев, и только глаза следовали за грохотом, точно подчиняясь беззвучному приказу.
Then he smelled fear.	И тогда Гребер почувствовал, что всем страшно.

Imperceptibly something changed in the heavy air.	Что-то неуловимо изменилось в гнетущей атмосфере подвала.
The tenseness relaxed. The uproar outside continued; but from somewhere a fresh wind seemed to come.	Неистовство снаружи продолжалось; но неведомо откуда словно повеяло свежим ветром. Всеобщее оцепенение проходило.
The gallery was air at once no longer full of crouching bodies; it was filled with human beings again and they were no longer submissive and apathetic; they lifted their heads and moved about and looked at one another.	Подвал уже не казался переполненным какими-то согбенными фигурами; это снова были люди, и они уже сбросили с себя тупую покорность; они выпрямлялись и двигались, и смотрели друг на друга.
They once more had faces and no longer masks.	Опять у них были человеческие лица, а не маски.
"They've flown past," said an old man beside Elisabeth.	- Дальше пролетели, - сказал старик, сидевший рядом с Элизабет.
"They may come back," someone replied.	- Они еще могут вернуться, - возразил кто-то.
"They do that sometimes.	- У них такая манера.
Swing round and come back again when everyone's out of the shelters."	Сделают заход и улетят, а потом возвращаются, когда все уже вылезли из убежищ.
The two children began to move.	Дети зашевелились.
A man yawned.	Какой-то мужчина зевнул.
From somewhere a dachshund appeared and began to sniff about.	Откуда-то выползла такса и принялась все обнюхивать.
An infant cried.	Заплакал грудной ребенок.
A few people unpacked their parcels and began to eat.	Люди развертывали пакеты и принимались за еду.
A woman gave a high scream like a Valkyrie. "Arnold!	Женщина, похожая на валькирию, пронзительно вскрикнула: - Арнольд!
We forgot to turn off the gas!	Мы забыли выключить газ!
Now dinner will be burned up.	Теперь весь обед сгорел!
Why didn't you remember it?"	Как ты мог забыть?
"Never mind," said the old man.	- Успокойтесь, - сказал старик.
"When there's an air raid alarm the city turns off the gas everywhere."	- Во время налета в городе все равно выключают газ.
"Never mind?	- Нашли чем успокоить!
If they turn it on again the whole house will be full of gas!	А когда опять включат, вся квартира наполнится газом!
That's a whole lot worse."	Это еще хуже!
"The gas is not turned off for an alarm," said a pedantically instructive voice.	- Во время тревоги газ не выключают, -педантично и назидательно заявил чей-то голос.
"Only for an attack."	- Только во время налета.
Elisabeth took a comb and mirror out of her hand bag and combed her hair.	Элизабет вынула из кармана гребень и зеркальце и начала расчесывать волосы.

In the dead light the comb looked as though it were made of dried ink; but under it her hair seemed to spring and crackle.	В мертвенном свете синих лампочек казалось, что гребень сделан из сухих чернил; однако волосы под ним вздымались и потрескивали.
"I wish we could get out," she said.	- Поскорее бы выйти отсюда! - прошептала она.
"It's suffocating here."	- Тут можно задохнуться!
They had to wait for a half-hour longer; then finally the doors were opened.	Но ждать пришлось еще целых полчаса; наконец дверь отперли.
They walked to the exit.	Они двинулись вместе со всеми.
Over the doors hung small shaded lights. From outside moonlight fell squarely on the steps. Elisabeth changed with each step forward as though she were awaking from a trance.	Над входом горели маленькие затемненные лампочки, а снаружи на ступеньки лестницы широкой волной лился лунный свет, С каждым шагом, который делала Элизабет, она менялась. Это было как бы Пробуждением от летаргии.
The shadows in her eyesockets disappeared: the leaden color flowed away, copper glints showed in her hair; her skin once more became warm and glowing; and life returned again-breathing, full, stronger than before, rewon, not lost, more precious and colorful for the brief period that one felt it thus.	Тени в глазницах исчезли, пропала восковая бледность лица, волосы вспыхнули медью, кожа снова стала теплой и атласной, - словом, в ее тело вернулась жизнь - и жизнь эта была горячее, богаче и полнокровнее, чем до того, жизнь вновь обретенная, не утраченная и тем более драгоценная и яркая, что она возвращена была лишь на короткие часы.
They stood in front of the shelter.	Они стояли перед бомбоубежищем.
Elisabeth was breathing deeply.	Элизабет дышала полной грудью.
She moved her shoulders and her head like an animal coming out of a cage.	Она поводила плечами и головой, словно животное, вырвавшееся из клетки.
"These mass graves underground!" she said. "How I hate them!	- Как я ненавижу эти братские могилы под землей! - сказала она.
You suffocate there!"	- В них задыхаешься!
With a quick gesture she threw back her hair.	- Решительным движением она откинула волосы со лба.
"Ruins are a relief by contrast.	- Уж лучше быть среди развалин.
At least they have the sky over them."	Там хоть небо над головой.
Graeber looked at her.	Гребер посмотрел на нее.
There was something wild and impassioned about her as she stood there in front of the huge, bald block of concrete, its steps leading down into a nether world from which they had just escaped.	Сейчас, когда девушка стояла на фоне грузной, голой бетонной глыбы, подле лестницы, уводившей в преисподнюю, откуда она только что вырвалась, в ней чувствовалось что-то буйное, порывистое.
"Are you going back home?" he asked.	-Ты куда, домой? - спросил он.
"Yes.	-Да.
Where else?	А куда же еще?
I certainly don't want to run around in these unlighted streets.	Бегать по темным улицам?