Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Эрих Ремарк
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Эрих Ремарк, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Эрих Ремарк

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

A parachute star-shell opens out.	Надо мной раскрывается парашют осветительной ракеты.
The ground lies stark in the pale light, and then the darkness shuts down again blacker than ever.	В ее тусклом свете все вокруг словно застыло. Вновь сомкнувшаяся над землей тьма кажется после этого еще черней.
In the trenches we were told there were black troops in front of us.	Кто-то из наших рассказывал, будто перед нашим участком во французских окопах сидят негры.
That is nasty, it is hard to see them; they are very good at patrolling, too.	Это неприятно: в темноте их плохо видно, а кроме того, они очень искусные разведчики.
And oddly enough they are often quite stupid; for instance, both Kat and Kropp were once able to shoot down a black enemy patrol because the fellows in their enthusiasm for cigarettes smoked while they were creeping about.	Удивительно, что, несмотря на это, они зачастую действуют безрассудно. Однажды Кат ходил в разведку, и ему удалось перебить целую группу вражеских разведчиков-негров только потому, что эти ненасытные курильщики ползли с сигаретами в зубах.
Kat and Albert had simply to aim at the glowing ends of the cigarettes.	Такой же случай был и с Кроппом. Кату и Альберту оставалось только взять на мушку тлеющие точечки сигарет.
A bomb or something lands close beside me.	Рядом со мной с шипением падает небольшой снаряд.
I have not heard it coming and am terrified.	Я не слышал, как он летел, поэтому сильно вздрагиваю от испуга.
At the same moment a senseless fear takes hold of me.	В следующее мгновение меня охватывает беспричинный страх.
Here I am alone and almost helpless in the dark-perhaps two other eyes have been watching me for a long while from another shell-hole in front of me, and a bomb lies ready to blow me to pieces.	Я здесь один, я почти совсем беспомощен в темноте. Быть может, откуда-нибудь из воронки за мной давно уже следит пара чужих глаз и где-нибудь уже лежит наготове взведенная ручная граната, которая разорвет меня.
I try to pull myself together.	Я пытаюсь стряхнуть с себя это ощущение.
It is not my first patrol and not a particularly risky one.	Уже не первый раз я в разведке, и сегодняшняя вылазка не так опасна.
But it is the first since my leave, and besides, the lie of the land is still rather strange to me.	Но это моя первая разведка после отпуска, и к тому же я еще довольно плохо знаю местность.
I tell myself that my alarm is absurd, that there is probably nothing at all there in the darkness watching me, otherwise they would not be firing so low.	Я втолковываю самому себе, что мои страхи бессмысленны, что, по-видимому, ничто не подстерегает меня в темноте, - ведь иначе они не стреляли бы так низко над землей.
It is in vain.	Все напрасно.

In whirling confusion my thoughts hum in my brain-I hear the warning voice of my mother, I see the Russians with the flowing beards leaning against the wire fence, I have a bright picture of a canteen with stools, of a cinema in Valenciennes; tormented, terrified, in my imagination I see the grey, implacable muzzle of a rifle which moves noiselessly before me whichever way I try to turn my head.	Голова у меня гудит от суматошно толкущихся в ней мыслей: я слышу предостерегающий голос матери, я вижу проволочную сетку, у которой стоят русские с их развевающимися бородами, я удивительно ясно представляю себе солдатскую столовую с креслами, кино в Валансьенне, мое воображение рисует ужасную, мучительно отчетливую картину: серое, бесчувственное дуло винтовки, беззвучно, настороженно следящее за мной, куда бы я ни повернул голову.
The sweat breaks out from every pore.	Пот катится с меня градом.
I still continue to lie in the shallow bowl.	Я все еще лежу в ямке.
I look at the time; only a few minutes have passed.	Смотрю на часы: прошло всего лишь несколько минут.
My forehead is wet, the sockets of my eyes are damp, my hands tremble, and I am panting softly.	Лоб у меня в испарине, подглазья взмокли, руки дрожат, дыхание стало учащенным.
It is nothing but an awful spasm of fear, a simple animal fear of poking out my head and crawling on farther.	Это сильный припадок трусости, вот что это такое, самый обыкновенный подлый животный страх, который не дает мне поднять голову и поползти дальше.
All my efforts subside like froth into the one desire to be able just to stay lying there.	По моему телу студнем расползается расслабляющее мускулы желание лежать и не двигаться.
My limbs are glued to the earth. I make a vain attempt;- they refuse to come away.	Руки и ноги накрепко прилипли ко дну воронки, и я тщетно пытаюсь оторвать их.
I press myself down on the earth, I cannot go forward, I make up my mind to stay lying there.	Прижимаюсь к земле. Не могу стронуться с места. Принимаю решение лежать здесь.
But immediately the wave floods over me anew, a mingled sense of shame, of remorse, and yet at the same time of security.	Но тут меня сразу же вновь захлестывает волна противоречивых чувств: стыда, раскаяния и радости оттого, что пока я в безопасности.
I raise myself up a little to take a look round.	Чуть-чуть приподнимаю голову, чтобы осмотреться.
My eyes burn with staring into the dark.	Я так напряженно вглядываюсь во мрак, что у меня ломит в глазах.
A star-shell goes up;-I duck down again.	В небо взвивается ракета, и я снова пригибаю голову.
I wage a wild and senseless fight, I want to get out of the hollow and yet slide back into it again; I say	Я веду бессмысленную, отчаянную борьбу с самим собой, - хочу выбраться из воронки, но все время сползаю вниз. Я твержу:
"You must, it is your comrades, it is not an idiotic command," and again:	"Ты должен, ведь это для твоих товарищей, это не какой-нибудь глупый приказ", - и тут же говорю себе:
"What does it matter to me, I have only one life to lose—"	"Что мне за дело, ведь живешь только раз..."
That is the result of all this leave, I plead in extenuation.	Во всем виноват этот отпуск, с горечью извиняю я себя.

But I cannot reassure myself; I become terribly faint. I raise myself slowly and reach forward with my arms, dragging my body after me and then lie on the edge of the shell-hole, half in and half out.	Но теперь я и сам не верю в это; мне становится невыносимо тошно, я медленно приподнимаюсь, выжимаюсь на локтях, подтягиваю спину и лежу на краю воронки, наполовину высунувшись из нее.
There I hear sounds and drop back.	Тут я слышу какие-то шорохи и отдергиваю голову.
Suspicious sounds can be detected clearly despite the noise of the artillery-fire.	Несмотря на грохот орудий, мы чутко различаем каждый подозрительный шорох.
I listen; the sound is behind me.	Прислушиваюсь шорох раздается у меня за спиной.
They are our people moving along the trench.	Это наши, они ходят по траншее.
Now I hear muffled voices.	Теперь я слышу также приглушенные голоса.
To judge by the tone that might be Kat talking.	Судя по интонации, это, пожалуй. Кат.
At once a new warmth flows through me.	Мне разом становится необыкновенно тепло на душе.
These voices, these quiet words, these footsteps in the trench behind me recall me at a bound from the terrible loneliness and fear of death by which I had been almost destroyed.	Эти голоса, эти короткие, шепотом произнесенные фразы, эти шаги в траншее за моей спиной одним взмахом вырвали меня из когтей страха перед смертью, который делает человека таким ужасающе одиноким, - страха, жертвой которого я чуть было не стал.
They are more to me than life, these voices, they are more than motherliness and more than fear; they are the strongest, most comforting thing there is anywhere: they are the voices of my comrades.	Они для меня дороже моей спасенной жизни, эти голоса, дороже материнской ласки и сильнее, чем любой страх, они - самая крепкая и надежная на свете защита, - ведь это голоса моих товарищей.
I am no longer a shuddering speck of existence, alone in the darkness;-I belong to them and they to me; we all share the same fear and the same life, we are nearer than lovers, in a simpler, a harder way; I could bury my face in them, in these voices, these words that have saved me and will stand by me.	Теперь я уже не просто затерянный во мраке, тредещущий комочек живой плоти, - теперь я рядом с ними, а они рядом со мной. Мы все одинаково боимся смерти и одинаково хотим жить, мы связаны друг с другом какой-то очень простой, но нелегкой связью. Мне хочется прижаться к ним лицом, к этим голосам, к этим коротким фразам, которые меня спасли и не оставят в беде.
Cautiously I glide out over the edge and snake my way forward.	Я осторожно перекатываюсь через край воронки и ужом ползу вперед.
I shuffle along on all fours a bit farther, I keep track of my bearings, look around me and observe the distribution of the gunfire so as to be able to find my way back.	Дальше пробираюсь на четвереньках. Все идет хорошо. Я засекаю направление, оборачиваюсь и стараюсь запомнить по вспышкам расположение наших батарей, чтобы найти дорогу обратно.
Then I try to get in touch with the others.	Затем пытаюсь установить связь с товарищами.
I am still afraid, but it is an intelligent fear, an extraordinarily heightened caution.	Я все еще боюсь, но теперь это разумный страх, это просто взвинченная до предела осторожность.
The night is windy and shadows flit hither and thither in the flicker of the gunfire.	Ночь ветреная, и когда над стволами вспыхивает пламя залпа, по земле перебегают тени.