Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Эрих Ремарк
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Эрих Ремарк, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Эрих Ремарк

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The pain increases.	Боль становится сильнее.
The bandages burn like fire.	Под повязкой все горит огнем.
We drink and drink, one glass of water after another.	Мы без конца пьем воду, кружку за кружкой.
"How far above the knee am I hit?" asks Kropp.	- Где у меня рана? Намного выше колена? -спрашивает Кропп.
"At least four inches, Albert," I answer.	- По меньшей мере на десять сантиметров, Альберт, - отвечаю я.
Actually it is perhaps one.	На самом деле там, наверно, сантиметра три.
"I've made up my mind," he says after a while, "if they take off my leg, I'll put an end to it.	- Вот что я решил, - говорит он через некоторое время, - если они мне отнимут ногу, я поставлю точку.
I won't go through life as a cripple."	Не желаю ковылять по свету на костылях.
So we lie there with our thoughts and wait.	Так мы лежим наедине со своими мыслями и ждем.
In the evening we are hauled on to the chopping-block.	Вечером нас несут в "разделочную".
I am frightened and think quickly what I ought to do; for everyone knows that the surgeons in the dressing stations amputate on the slightest provocation.	Мне становится страшно, и я быстро соображаю, что мне делать, - ведь всем известно, что в полевых лазаретах врачи не задумываясь ампутируют руки и ноги.
Under the great business that is much simpler than complicated patching.	Сейчас, когда лазареты так забиты, это проще, чем кропотливо сшивать человека из кусочков.
I think of Kemmerich.	Мне вспоминается Кеммерих.
Whatever happens I will not let them chloroform me, even if I have to crack a couple of their skulls.	Ни за что не дам себя хлороформировать, даже если мне придется проломить кому-нибудь голову.
It is all right.	Пока что все идет хорошо.
The surgeon pokes around in the wound and a blackness comes before my eyes.	Врач ковыряется в ране, так что у меня в глазах темнеет.
"Don't carry on so," he says gruffly, and hacks away.	- Нечего притворяться, - бранится он, продолжая кромсать меня.
The instruments gleam in the bright light like marvelous animals.	Инструменты сверкают в ярком свете, как зубы кровожадного зверя.
The pain is insufferable.	Боль невыносимая.
Two orderlies hold my arms fast, but I break loose with one of them and try to crash into the surgeon's spectacles just as he notices and springs back.	Два санитара крепко держат меня за руки: одну мне удается высвободить, и я уже собираюсь съездить врачу по очкам, но он вовремя замечает это и отскакивает.
"Chloroform the scoundrel," he roars madly.	- Дайте этому типу наркоз! - в бешенстве кричит он.
Then I become quiet.	Я сразу же становлюсь смирным.
"Pardon me, Herr Doctor, I will keep still but do not chloroform me."	- Извините, господин доктор, я буду вести себя тихо, но только не усыпляйте меня.

"Well now," he cackles and takes up his instrument again.	- То-то же, - скрипит он и снова берется за свои инструменты.
He is a fair fellow, not more than thirty years old, with scars and disgusting gold spectacles.	Это блондинчик со шрамами от дуэлей и с противными золотыми очками на носу. Лет ему от силы тридцать.
Now I see that he is tormenting me, he is merely raking about in the wound and looking up surreptitiously at me over his glasses.	Я вижу, что теперь он нарочно мучает меня, - он так и роется в моей ране, время от времени искоса поглядывая на меня из-под своих очков.
My hands squeeze around the grips, I'll kick the bucket before he will get a squeak out of me.	Я вцепился в поручни, - пусть я лучше сдохну, но он не услышит от меня ни звука.
He has fished out a piece of shell and tosses it to me.	Врач выуживает осколок и показывает его мне.
Apparently he is pleased at my self-control, for he now sets my leg carefully in splints and says:	Как видно, он доволен моим поведением: он тщательно накладывает мне лубок и говорит:
"To-morrow you'll be off home."	- Завтра на поезд, и домой!
Then I am put in plaster.	Затем мне делают гипсовую повязку.
When I am back again with Kropp I tell him that apparently a hospital train comes in tomorrow morning.	Увидевшись в палате с Кроппом, я рассказываю ему, что санитарный поезд придет, по всей вероятности, уже завтра.
"We must work the army medical sergeant-major so that we can keep together, Albert."	- Нам надо потолковать с фельдшером, чтобы нас оставили вместе, Альберт.
I manage to slip the sergeant-major two of my cigars with belly-bands, and then tip the word to him.	Мне удается вручить фельдшеру две сигары с наклейками из моего запаса и ввернуть при этом несколько слов.
He smells the cigars and says:	Он обнюхивает сигары и спрашивает:
"Have you got any more of them?"	- У тебя что, еще есть?
"Another good handful," I say, "and my comrade," I point to Kropp, "he has some as well.	- Добрая пригоршня, - говорю я. - И у моего товарища, - я показываю на Кроппа, - тоже найдется.
We might possibly be glad to hand them to you out of the window of the hospital train in the morning."	Завтра мы вместе с удовольствием передадим их вам из окна санитарного поезда.
He understands, of course, smells them once again and says:	Он, конечно, сразу же смекает, в чем дело: понюхав еще раз, он говорит:
"Done."	- Ладно.
We cannot get a minute's sleep all night.	Ночью мы ни на минуту не можем уснуть.
Seven fellows died in our ward.	В нашей палате умирает семь человек.
One of them sings hymns in a high cracked tenor before he begins to gurgle.	Один из них целый час распевает высоким сдавленным тенором хоралы, затем пение переходит в предсмертный хрип.
Another has crept out of his bed to the window.	Другой слезает с кровати и успевает доползти до подоконника.
He lies in front of it as though he wants to look out for the last time.	Он лежит под окном, словно собравшись в последний раз выглянуть на улицу.
Our stretchers stand on the platform.	Наши носилки стоят на вокзале.

We wait for the train.	Мы ждем поезда.
It rains and the station has no roof.	Идет дождь, а на вокзале нет крыши.
Our blankets are thin.	Одеяла тоненькие.
We have waited already two hours.	Мы ждем уже два часа.
The sergeant-major looks after us like a mother.	Фельдшер ухаживает за нами, как заботливая мамаша.
Although I feel pretty bad I do not let our scheme out of my mind.	Хотя я чувствую себя очень плохо, я не забываю о нашем плане.
Casually I let him see the packet and give him one cigar in advance.	Будто невзначай я откидываю одеяло, чтобы фельдшер увидел пачки с сигарами, и даю ему одну в виде задатка.
In exchange the sergeant-major covers us over with a waterproof sheet.	За это он укрывает нас плащпалаткой.
"Albert, old man," I suddenly bethink myself, "our four-poster and the cat—"	- Эх, Альберт, дружище, - вспоминаю я, - а помнишь нашу кровать с балдахином и кошку?
"And the club chairs," he adds.	- И кресла, - добавляет он.
Yes, the club chairs with red plush.	Да, кресла из красного плюша.
In the evening we used to sit in them like lords, and intended later on to let them out by the hour.	По вечерам мы восседали на них как короли и уже собирались выдавать их напрокат.
One cigarette per hour.	По сигарете за час.
It might have turned into a regular business, a real good living.	Мы жили бы себе забот не зная, да еще имели бы выгоду.
"And our bags of grub, too, Albert."	- Альберт, - вспоминаю я, - а наши мешки со жратвой...
We grow melancholy.	Нам становится грустно.
We might have made some use of the things.	Все это нам очень пригодилось бы.
If only the train left one day later Kat would be sure to find us and bring us the stuff.	Если бы поезд отходил днем позже. Кат наверняка разыскал бы нас и принес бы нам нашу долю.
What damned hard luck!	Вот ведь невезение.
In our bellies there is gruel, mean hospital stuff, and in our bags roast pork.	В желудке у нас похлебка из муки - скудные лазаретные харчи, - а в наших мешках лежат свиные консервы.
But we are so weak that we cannot work up any more excitement about it.	Но мы уже настолько ослабели, что не в состоянии волноваться по этому поводу.
The stretchers are sopping wet by the time the train arrives in the morning.	Поезд прибывает лишь утром, и к этому времени в носилках хлюпает вода.
The sergeant-major sees to it that we are put in the same car.	Фельдшер устраивает нас в один вагон.
There is a crowd of red-cross nurses.	Повсюду снуют сестры милосердия из Красного Креста.
Kropp is stowed in below.	Кроппа укладывают внизу.