Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Эрих Ремарк
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Эрих Ремарк, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Эрих Ремарк

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

At noon the hospital inspector arrives and abuses us.	В полдень приходит начальник лазарета и дает нам взбучку.
He threatens us with clink and all the rest of it.	Он стращает нас крепостью и даже чем-то еще похуже.
But a hospital inspector is just the same as a commissariat inspector, or any one else who wears a long sword and shoulder straps, but is really a clerk, and is never considered even by a recruit as a real officer.	Но все эти военные врачи, точно так же как и интенданты, все-таки не более чем чиновники, хоть они и носят длинную шпагу и эполеты, а поэтому даже новобранцы не принимают их всерьез.
So we let him talk.	Пусть себе говорит.
What can they do to us, anyway—	Ничего он с нами не сделает.
"Who threw the bottle?" he asks.	- Кто бросил бутылку? - спрашивает он.
Before I can think whether I should report myself, someone says:	Я еще не успел сообразить, стоит ли мне признаваться, как вдруг кто-то говорит:
"I did."	-Я!
A man with a bristling beard sits up.	На одной из коек приподнимается человек с густой, спутанной бородой.
Everyone is excited; why should he report himself?	Всем не терпится узнать, зачем он назвал себя.
"You?"	-Вы?
"Yes.	-Так точно.
I was annoyed because we were waked up unnecessarily and lost my senses so that I did not know what I was doing."	Я разволновался из-за того, что нас без толку разбудили, и потерял контроль над собой, так что уже не соображал, что я делаю.
He talks like a book.	Он говорит как по писаному.
"What is your name?"	- Ваша фамилия?
"Reinforcement-Reservist Josef Hamacher."	- Иозеф Хамахер, призван из резерва.
The inspector departs.	Инспектор уходит.
We are all curious.	Всех нас разбирает любопытство.
"But why did you say you did it?	- Зачем же ты назвал свою фамилию?
It wasn't you at all!"	Ведь это вовсе не ты сделал!
He grins.	Он ухмыляется:
"That doesn't matter.	- Ну и что же, что не я?
I have a shooting licence."	У меня есть "отпущение грехов".
Then of course, we all understand.	Теперь каждому понятно, в чем тут дело.
Whoever has a shooting license can do just whatever he pleases.	Тот, у кого есть "отпущение грехов", может делать все, что ему заблагорассудится.
"Yes," he explains, "I got a crack in the head and they presented me with a certificate to say that I was periodically not responsible for my actions.	- Так вот, - рассказывает он, - я был ранен в голову, и после этого мне выдали свидетельство о том, что временами я бываю невменяемым.
Ever since then I've had a grand time.	С тех пор мне все нипочем.

No one dares to annoy me.	Меня нельзя раздражать.
And nobody does anything to me."	Так что со мной ничего не сделают. Этот дяденька с первого этажа будет здорово разозлен.
"I reported myself because the shot amused me.	А назвал я себя потому, что мне понравилось, как бросали бутылку.
If they open the door again to-morrow we will pitch another."	Если завтра они снова откроют дверь, мы швырнем еще одну.
We are overjoyed.	Мы шумно радуемся.
With Josef Hamacher in our midst we can now risk anything.	Пока среди нас находится Иозеф Хамахер, мы можем делать самые рискованные вещи.
Then come the soundless, flat trollies to take us away.	Затем за нами приезжают бесшумные коляски.
The bandages are stuck fast.	Бинты присохли.
We bellow like steers.	Мы мычим, как быки.
There are eight men in our room.	В нашей палате лежит восемь человек.
Peter, a curly black-haired fellow, has the worst injury;-a severe lung wound.	Самое тяжелое ранение у Петера, черномазого курчавого паренька, - у него сложная сквозная рана в легких.
Franz Wachter, alongside him, has a shot in the arm which didn't look too bad at first.	У его соседа Франца Вехтера раздроблено предплечье, и поначалу нам - кажется, что его дела не так уж плохи.
But the third night he calls out to us, telling us to ring, he thinks he has a haemorrhage.	Но на третью ночь он окликает нас и просит позвонить, - ему кажется, что кровь прошла через бинты.
I ring loudly.	Я с силой нажимаю на кнопку.
The night sister does not come.	Ночная сиделка не приходит.
We have been making rather heavy demands on her during the night, because we have all been freshly bandaged, and so have a good deal of pain.	Вечером мы заставили ее побегать, - всем нам сделали перевязку, а после этого раны всегда болят.
One wants his leg placed so, another so, a third wants water, a fourth wants her to shake his pillow;-in the end the buxom old body grumbled bad-temperedly and slammed the doors.	Один просил положить ему ногу так, другой -этак, третьему хотелось пить, четвертому надо было взбить подушку, - под конец толстая старуха начала злобно ворчать, а уходя хлопнула дверью.
Now no doubt she thinks it is something of the same sort and so she is not coming.	Сейчас она наверно думает, что все начинается сначала, и поэтому не хочет идти.
We wait.	Мы ждем.
Then Franz says:	Затем Франц говорит:
"Ring again."	- Позвони еще!
I do so.	Я звоню.
Still she does not put in an appearance.	Сиделка все не появляется.
In our wing there is only one night sister, perhaps she has something to do in one of the other rooms.	Ночью на весь наш флигель остается только одна сестра, может быть, сейчас ее как раз позвали в другие палаты.

"Franz, are you quite sure you are bleeding?" I ask.	- Франц, ты уверен, что у тебя кровотечение? -спрашиваю я.
"Otherwise we shall be getting cursed again."	- А то нас опять распекать будут.
"The bandage is wet.	- Бинты промокли.
Can't anybody make a light?"	Не может ли кто-нибудь зажечь свет?
That cannot be done either. The switch is by the door and none of us can stand up.	Но со светом тоже ничего не получается: выключатель у двери, а встать никто не может.
I hold my thumb against the button of the bell till it becomes numb.	Я давлю на кнопку звонка, пока не затекает палец.
Perhaps the sister has fallen asleep.	Быть может, сестра задремала?
They certainly have a great deal to do and are all overworked day after day.	Ведь у них так много работы, у них уже днем такой переутомленный вид.
And added to that is the everlasting praying.	К тому же, они то и дело молятся.
"Should we smash a bottle?" asks Josef Hamacher of the shooting licence.	- Не швырнуть ли нам бутылку? - спрашивает Иозеф Хамахер, человек, которому все дозволено.
"She wouldn't hear that any more than the bell."	- Раз она не слышит звонка, так этого уж и подавно не услышит.
At last the door opens.	Наконец дверь отворяется.
The old lady appears, mumbling.	На пороге появляется заспанная старуха.
When she perceives Franz's trouble she begins to bustle, and says:	Увидев, что стряслось с Францем, она начинает суетиться и восклицает:
"Why did not someone say I was wanted?"	- Почему же никто не дал об этом знать?
"We did ring.	- Мы же звонили.
And none of us here can walk."	А ходить никто из нас не может.
He has been bleeding badly and she binds him up.	У него было сильное кровотечение, и ему снова делают перевязку.
In the morning we look at his face, it has become sharp and yellow, whereas the evening before he looked almost healthy.	Утром мы видим его лицо: оно пожелтело и заострилось, а ведь еще вчера вечером он выглядел почти совсем здоровым.
Now a sister comes oftener.	Теперь сестра стала наведываться к нам чаще.
Sometimes there are red-cross voluntary aid sisters.	Иногда за нами ухаживают сестры из Красного Креста.
They are pleasant, but often rather unskilled.	Они добрые, но порой им не хватает сноровки.
They frequently give us pain when re-making our beds, and then are so frightened that they hurt us still more.	Перекладывая нас с носилок на постель, они нередко причиняют нам боль, а потом так пугаются, что от этого нам становится еще хуже.
The nuns are more reliable.	Монашенкам мы доверяем больше.
They know how they must take hold of us, but we would be better pleased if they were somewhat more cheerful.	Они умеют ловко подхватывать раненого, но нам хотелось бы, чтобы они были чуточку повеселее.