Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Эрих Ремарк
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Эрих Ремарк, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Эрих Ремарк

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

All goes well.	Все идет хорошо.
I hold a club solo with four jacks which nearly goes the round.	Я набрал одних крестей, да и то мелочь, но мне каким-то чудом удается вывернуться.
In the process we almost forget Lewandowski.	Из-за этого мы совсем почти забыли о Левандовском.
After a while the child begins to squall, although Albert, in desperation, rocks it to and fro.	Через некоторое время младенец начинает реветь, хотя Альберт изо всей силы раскачивает его на руках.
There is a bit of creaking and rustling, and as we look up casually we see that the child has the bottle in its mouth, and is back again with its mother.	Затем раздается тихий шелест и шуршание, и когда мы невзначай поднимаем головы, то видим, что ребенок уже сосет свой рожок на коленях у матери.
The business is over.	Дело сделано.
We now feel ourselves like one big family, the woman is happy, and Lewandowski lies there sweating and beaming.	Теперь мы чувствуем себя как одна большая семья; жена Левандовского совсем повеселела, а сам Левандовский, вспотевший и счастливый, лежит в своей постели и весь так и сияет.
He unpacks the embroidered handbag, and some good sausages come to light; Lewandowski takes up the knife with a flourish and saws the meat into slices.	Он распаковывает вышитую сумку. В ней лежит несколько отличных колбас. Левандовский берет нож, - торжественно, словно это букет цветов, и разрезает их на кусочки.
With a handsome gesture he waves toward us - and the little woman goes from one to another and smiles at us and hands round the sausage; she now looks quite handsome.	Он широким жестом показывает на нас, и маленькая, сухонькая женщина подходит к каждому, улыбается и делит между нами колбасу. Теперь она кажется прямо-таки хорошенькой.
We call her Mother, she is pleased and shakes up our pillows for us.	Мы называем ее мамашей, а она радуется этому и взбивает нам подушки.
After a few weeks I have to go each morning to the massage department.	Через несколько недель я начинаю ежедневно ходить на лечебную гимнастику.
There my leg is harnessed up and made to move.	Мою ногу пристегивают к педали и дают ей разминку.
The arm has healed long since.	Рука давно уже зажила.
New convoys arrive from the line.	С фронта прибывают новые эшелоны раненых.
The bandages. are no longer made of cloth, but of white crepe paper. Rag bandages have become scarce at the front.	Бинты теперь не из марли, а из белой гофрированной бумаги, - с перевязочным материалом на фронте стало туго.
Albert's stump heals well.	Альбертова культя заживает хорошо.
The wound is almost closed.	Рана почти закрылась.
In a few weeks he should go off to an institute for artificial limbs.	Через несколько недель его выпишут на протезирование.
He continues not to talk much, and is much more solemn than formerly.	Он по-прежнему мало говорит и стал намного серьезнее, чем раньше.
He often breaks off in his speech and stares in front of him.	Зачастую он умолкает на полуслове и смотрит в одну точку.

If he were not here with us he would have shot himself long ago.	Если бы не мы, он давно бы покончил с собой.
But now he is over the worst of it, and he often looks on while we play skat.	Но теперь самое трудное время у него позади. Иногда он даже смотрит, как мы играем в скат.
I get convalescent leave.	После выписки мне предоставляют отпуск.
My mother does not want to let me go away.	Мать не хочет расставаться со мной.
She is feeble.	Она такая слабенькая.
It is all much worse than it was last time.	Мне еще тяжелее, чем в прошлый раз.
Then I am recalled to my regiment and return once more to the line.	Затем из полка приходит вызов, и я снова еду на фронт.
Parting from my friend Albert Kropp was very hard.	Мне трудно прощаться с моим другом Альбертом Кроппом.
But a man gets used to that sort of thing in the army. ELEVEN	Но такова уж доля солдата, - со временем он привыкает и к этому.
We count the weeks no more.	Мы уже перестали считать недели.
It was winter when I came up, and when the shells exploded the frozen clods of earth were just as dangerous as the fragments.	Когда я прибыл сюда, стояла зима и взметаемые разрывами снарядов смерзшиеся комья земли были почти такими же опасными, как осколки.
Now the trees are green again.	Сейчас деревья снова зазеленели.
Our life alternates between billets and the front.	Фронт и бараки чередой сменяют друг друга, и в этом заключается наша жизнь.
We have almost grown accustomed to it; war is a cause of death like cancer and tuberculosis, like influenza and dysentery.	Мы отчасти уже привыкли к этому, война - это нечто вроде опасной болезни, от которой можно умереть, как умирают от рака и туберкулеза, от гриппа и дизентерии.
The deaths are merely more frequent, more varied and terrible.	Только смертельный исход наступает гораздо чаще, и смерть приходит в гораздо более разнообразных и страшных обличьях.
Our thoughts are clay, they are moulded with the changes of the days;-when we are resting they are good; under fire, they are dead.	Наши думы - глина; сменяющие друг друга дни месят ее; когда мы на отдыхе, к нам приходят мысли о хорошем, а, когда мы лежим под огнем, они умирают.
Fields of craters within and without.	Внутри у нас все изрыто, как изрыта местность вокруг нас.
Everyone is so, not only ourselves here-the things that existed before are no longer valid, and one practically knows them no more.	Сейчас так живут все, не только мы одни; прошлое утратило свое значение, люди и в самом деле не помнят его.
Distinctions, breeding, education are changed, are almost blotted out and hardly recognizable any longer.	Различия, созданные образованием и воспитанием, почти что стерты, они ощущаются лишь с трудом.
Sometimes they give an advantage for profiting by a situation;-but they also bring consequences along with them, in that they arouse prejudices which have to be overcome.	Порой они дают преимущества, помогая лучше разобраться в обстановке, но у них есть и свои теневые стороны, они порождают ненужную щепетильность и сдержанность, которую приходится преодолевать.

It is as though formerly we were coins of different provinces; and now we are melted down, and all bear the same stamp.	Как будто мы были когда-то монетами разных стран; потом их переплавили, и теперь на них оттиснут один и тот же чекан.
To rediscover the old distinctions, the metal itself must be tested.	Чтобы отличить их друг от друга, нужно очень тщательно проверить металл, из которого они отлиты.
First we are soldiers and afterwards, in a strange and shamefaced fashion, individual men as well.	Мы прежде всего солдаты, и лишь где-то на заднем плане в нас каким-то чудом стыдливо прячется человеческая личность.
It is a great brotherhood, which adds something of the good-fellowship of the folk-song, of the feeling of solidarity of convicts, and of the desperate loyalty to one another of men condemned to death, to a condition of life arising out of the midst of danger, out of the tension and forlornness of death -seeking in a wholly unpathetic way a fleeting enjoyment of the hours as they come. If one wants to appraise it, it is at once heroic and banal- but who wants to do that?	Все мы - братья, связанные странными узами, в которых есть нечто от воспетого в народных песнях товарищества, от солидарности заключенных, от продиктованной отчаянием сплоченности приговоренных к смертной казни; нас породнила та жизнь, которой мы живем, особая форма бытия, порожденная постоянной опасностью, напряженным ожиданием смерти и одиночеством и сводящаяся к тому, что человек бездумно присчитывает дарованные ему часы к ранее прожитым, не испытывая при этом абсолютно никаких высоких чувств. Смесь героического с банальным - вот какое определение можно было бы дать нашей жизни, но только кто станет над ней задумываться.
It is this, for example, that makes Tjaden spoon down his ham-andpea soup in such tearing haste when an enemy attack is reported, simply because he cannot be sure that in an hour's time he will be alive.	Вот один из частных случаев: нас оповестили, что противник идет в атаку, и Тьяден с молниеносной быстротой съедает свою порцию горохового супа с салом, - ведь Тьяден не знает, будет ли он еще жив через час.
We have discussed it at length, whether it is right or not to do so.	Мы долго спорим, правильно ли он поступил.
Kat condemns it, because, he says, a man has to reckon with the possibility of an abdominal wound, and that is more dangerous on a full stomach than on an empty one.	Кат считает, что этого делать нельзя, - ведь в бою тебя могут ранить в живот, а когда желудок полон, такие ранения опаснее, чем когда он пуст.
Such things are real problems, they are serious matters to us, they cannot be otherwise.	Подобные вещи являются для нас проблемами, мы относимся к ним серьезно, да иначе и быть не может.
Here, on the borders of death, life follows an amazingly simple course, it is limited to what is most necessary, all else lies buried in gloomy sleep;-in that besides our primitiveness and our survival.	Здесь, на грани смерти, жизнь ужасающе прямолинейна; она сводится к самому необходимому, и все остальное спит глухим сном; вот эта-то примитивность и спасает нас.
Were we more subtly differentiated we must long since have gone mad, have deserted, or have fallen.	Если бы мы были более сложными существами, мы давно бы уже сошли с ума, дезертировали или же были бы убиты.
As in a polar expedition, every expression of life must serve only the preservation of existence, and is absolutely focused on that.	Мы словно альпинисты на снежных вершинах, -все функции организма должны служить только сохранению жизни и в силу необходимости они подчинены этой задаче.