Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Эрих Ремарк
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Эрих Ремарк - На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Эрих Ремарк, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе «На Западном фронте без перемен», одном из самых характерных произведений литературы «потерянного поколения», Ремарк изобразил фронтовые будни, сохранившие солдатам лишь элементарные формы солидарности, сплачивающей их перед лицом смерти.

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

На Западном фронте без перемен - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Эрих Ремарк

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Anyone might have known that his flight was only homesickness and a momentary aberration.	Из этого совершенно ясно вытекало, что его побег был совершен необдуманно и сгоряча, под влиянием острого приступа тоски по дому.
But what does a court-martial a hundred miles behind the front-line know about it?	Но что смыслят в таких вещах армейские юристы, сидящие в ста километрах от линии фронта?
We have heard nothing more of Detering.	С тех пор мы о Детеринге больше ничего не слыхали.
But sometimes it broke out in other ways, this danger, these pent-up things, as from an overheated boiler.	Порой эти опасные, исподволь назревающие взрывы носят несколько иной характер, - они напоминают взрыв перегретого парового котла.
It will be enough to tell how Berger met his end.	Тут надо рассказать о том, при каких обстоятельствах погиб Бергер.
Our trenches have now for some time been shot to pieces, and we have an elastic line, so that there is practically no longer any proper trench warfare.	Наши окопы давно уже разрушены снарядами, наш передний край стал эластичным, так что, по сути дела, мы уже не ведем настоящей позиционной войны.
When attack and counter-attack have waged backwards and forwards there remains a broken line and a bitter struggle from crater to crater.	Атаки сменяются контратаками, как волны прилива и отлива, а после этого линия окопов становится рваной и начинается ожесточенная борьба за каждую воронку.
The front-line has been penetrated, and everywhere small groups have established themselves, the fight is carried on from clusters of shell-holes.	Передний край прорван, повсюду засели отдельные группы, там и сям остались огневые точки в воронках, из которых и ведется бой.
We are in a crater, the English are coming down obliquely, they are turning our flank and working in behind us.	Мы сидим в воронке, наискосок от нас сидят англичане, они сматывают наш фланг и оказываются у нас за спиной.
We are surrounded.	Мы окружены.
It is not easy to surrender, fog and smoke hang over us, no one would recognize that we wanted to give ourselves up, and perhaps we don't want to, a man doesn't even know himself at such moments.	Оторваться от земли нам трудно, туман и дым то и дело застилают нас, никто не понял бы, что мы хотим сдаться, да, может быть, мы вовсе и не собираемся сдаваться, - в такие минуты и сам не знаешь, что ты сейчас сделаешь.
We hear the explosions of the hand-grenades coming towards us.	Мы слышим приближающиеся разрывы ручных гранат.
Our machine-gun sweeps over the semicircle in front of us.	Наш пулемет прочесывает широкий сектор перед нами.
The cooling-water evaporates, we hastily pass round the case, every man pisses in it, and thus we again have water, and are able to continue firing.	Вода в кожухах испаряется, мы поспешно передаем по цепи жестянки из-под лент, каждый мочится в них, - теперь у нас снова есть влага, и мы можем продолжать огонь.
But behind us the attack crashes ever nearer.	Но грохот у нас за спиной слышится все ближе и ближе.
A few minutes and we are lost.	Еще несколько минут, и мы пропали.

Then, at closest range, a second machine-gun bursts out. It is set up in a crater alongside us; Berger has fetched it, and now the counterattack comes over from behind; we are set free and make contact with the rear.	Вдруг где-то бешено застрочил второй пулемет, он бьет с самой короткой дистанции, из соседней воронки. Его притащил Бергер. Теперь сзади нас начинается контратака, мы вырываемся из кольца, отходим назад и соединяемся с нашими.
Afterwards, as we lie in comparatively good cover, one of the food-carriers reports that a couple of hundred yards distant there lies a wounded messenger-dog.	Вскоре мы сидим в довольно надежном укрытии. Один из ползавших к полевой кухне подносчиков пищи рассказывает, что в нескольких сотнях шагов отсюда лежит подстреленная связная собака.
"Where?" asks Berger.	- Где? - спрашивает Бергер.
The other describes the place to him.	Подносчик описывает ему место.
Berger goes off either to fetch the beast in or to shoot it.	Бергер собирается пойти туда, чтобы вынести собаку из-под огня или пристрелить ее.
Six months ago he would not have cared, he would have been reasonable.	Еще полгода тому назад это ему и в голову бы не пришло, он не стал бы делать глупостей.
We try to prevent him.	Мы пытаемся удержать его.
Then, as he goes off grimly, all we can say is:	Но когда он и вправду уходит, мы только говорим:
"You're mad," and let him go.	"С ума сошел!" - и отступаемся от него.
For these cases of front-line madness become dangerous if one is not able to fling the man to the ground and hold him fast.	Если уж не удалось сразу же сбить человека с ног и крепко взять его за руки, то такой припадок фронтовой истерии становится опасным.
And Berger is six feet and the most powerful man in the company.	А рост у Бергера метр восемьдесят, и он самый сильный у нас в роте.
He is absolutely mad for he has to pass through the barrage; but this lightning that lowers somewhere above us all has struck him and made him demented.	Бергер и в самом деле сошел с ума, - ведь он так и лезет под огонь, но дело тут в том, что сейчас в него ударила та незримая молния, которая подстерегает каждого из нас; она-то и превратила его в одержимого.
It affects others so that they begin to rave, to run away - there was one man who even tried to dig himself into the ground with hands, feet, and teeth.	У других это проявляется иначе: одни начинают буянить, другие хотят куда-то убежать. Был у нас и такой случай, когда человек все время пытался зарыться в землю, рыл ее руками, ногами и даже грыз.
It is true, such things are often simulated, but the pretence itself is a symptom.	Конечно, многие симулируют такие припадки, но уже самая попытка симуляции является, по сути дела, симптомом.
Berger, who means to finish off the dog, is carried away with a wound in the pelvis, and one of the fellows who carry him gets a bullet in the leg while doing it.	Бергера, который хотел прикончить собаку, вынесли из-под огня с раздробленным тазом, а один из тех, кто его нес, получил при этом пулю в икру.
M?ller is dead.	Мюллер убит.
Someone shot him point-blank in the stomach with a Verey light.	Осветительная ракета, пущенная где-то совсем близко, угодила ему в живот.

He lived for half an hour, quite conscious, and in terrible pain.	Он прожил еще полчаса, в полном сознании и в ужасных мучениях.
Before he died he handed over his pocket-book to me, and bequeathed me his boots - the same that he once inherited from Kemmerich.	Перед смертью он передал мне свой бумажник и завещал мне свои ботинки - те самые, что достались ему тогда в наследство от Кеммериха.
I wear them, for they fit me quite well.	Я ношу их, они мне как раз впору.
After me Tjaden will get them, I have promised them to him.	После меня их получит Тьяден, я их ему пообещал.
We have been able to bury M?ller, but he is not likely to remain long undisturbed.	Нам удалось похоронить Мюллера, но он вряд ли долго пролежит в своей могиле.
Our lines are falling back.	Наши позиции переносят назад.
There are too many fresh English and American regiments over there.	На той стороне слишком много свежих английских и американских полков.
There's too much corned beef and white wheaten bread.	У них слишком много тушенки и пшеничной муки.
Too many new guns. Too many aeroplanes.	Слишком много аэропланов.
But we are emaciated and starved.	Мы же отощали и изголодались.
Our food is bad and mixed up with so much substitute stuff that it makes us ill.	Нас кормят так плохо и подмешивают к пайку так много суррогатов, что от этой пищи мы болеем.
The factory owners in Germany have grown wealthy; - dysentery dissolves our bowels.	Фабриканты в Германии обогатились - у нас кишки сводит от поноса.
The latrine poles are always densely crowded; the people at home ought to be shown these grey, yellow, miserable, wasted faces here, these bent figures from whose bodies the colic wrings out the blood, and who with lips trembling and distorted with pain, grin at one another and say:	В уборных никогда не найдешь свободного местечка, - надо было показать им в тылу эти серые, желтые, болезненные, покорные лица, этих скорчившихся от рези людей, которые тужатся до крови и с кривой усмешкой на дрожащих от боли губах говорят друг другу:
"It is not much sense pulling up one's trousers again—"	- Ей-богу, нет смысла застегивать штаны.
Our artillery is fired out, it has too few shells and the barrels are so worn that they shoot uncertainly, and scatter so widely as even to fall on ourselves.	Наша артиллерия приумолкла, - слишком мало боеприпасов, а стволы так разносились, что бьют очень неточно, с большим рассеиванием, и иногда снаряды залетают к нам в окопы.
We have too few horses.	У нас мало лошадей.
Our fresh troops are anaemic boys in need of rest, who cannot carry a pack, but merely know how to die.	Наши свежие части комплектуются из малокровных, быстро утомляющихся мальчиков, которые не могут таскать на себе ранец, но зато умеют умирать.
By thousands.	Тысячами.
They understand nothing about warfare, they simply go on and let themselves be shot down.	Они ничего не смыслят в войне, они только идут вперед и подставляют себя под пули.
A single flyer routed two companies of them for a joke, just as they came fresh from the train-before they had ever heard of such a thing as cover.	Однажды, когда они только что сошли с поезда и еще не умели укрываться, один-единственный вражеский летчик скосил шутки ради целых две роты этих юнцов.