Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Маргарет Митчелл
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Маргарет Митчелл - Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Маргарет Митчелл, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Унесенные ветром» — единственный роман Маргарет Митчелл (1900—1949). Ее жизнь рано оборвалась из-за трагической случайности, но образам Скарлетт О'Хара и Ретта Батлера, рожденным воображением «маленькой смелой женщины» — как называли писательницу американские критики, — суждено жить вечно.
Это книга о любви и о войне, о предательстве и верности, о жестокости и о красоте самой жизни. Это одна из тех книг, к которым возвращаешься снова спустя годы и испытываешь радость от встречи...

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Унесенные ветром. Том 2 - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Маргарет Митчелл

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Why, that's not so!	- Но это же не так!
Would a coward have climbed on the cannon at Gettysburg and rallied the men?	Разве трус мог бы вскочить на пушку под Геттисбергом и сплотить солдат вокруг себя?!
Would the General himself have written Melanie a letter about a coward?	Разве стал бы сам генерал писать Мелани письмо про труса?
And--"	И потом...
"That's not courage," he said tiredly.	- Это не храбрость, - устало произнес он.
"Fighting is like champagne.	- Обстановка боя действует как шампанское.
It goes to the heads of cowards as quickly as of heroes.	Ударяет в голову равно трусам и героям.
Any fool can be brave on a battle field when it's be brave or else be killed.	Любой дурак может быть храбрым на поле брани, потому что, если не будешь храбрым, тебя убьют.
I'm talking of something else.	Я говорю сейчас о другом.
And my kind of cowardice is infinitely worse than if I had run the first time I heard a cannon fired."	Моя трусость бесконечно хуже того чувства, которое побуждает человека бежать при первом пушечном выстреле.
His words came slowly and with difficulty as if it hurt to speak them and he seemed to stand off and look with a sad heart at what he had said.	Он говорил медленно, с трудом произнося слова, точно ему было больно, точно он как бы издали с грустью смотрел на картину, которую сам нарисовал.
Had any other man spoken so, Scarlett would have dismissed such protestations contemptuously as mock modesty and a bid for praise.	Скарлетт с презрением отнеслась бы к такой исповеди со стороны кого угодно другого, усмотрев в этом проявление нарочитой скромности и желание услышать похвалу.
But Ashley seemed to mean them and there was a look in his eyes which eluded her--not fear, not apology, but the bracing to a strain which was inevitable and overwhelming.	Но Эшли, очевидно, действительно так думал, и во взгляде его было что-то такое, чего она не могла понять, - не трусость и не сожаление, а покорность силе, неизбежной и всесокрушающей.
The wintry wind swept her damp ankles and she shivered again but her shiver was less from the wind than from the dread his words evoked in her heart.	Зимний ветер холодом хлестнул ее по мокрым ногам, и она вздрогнула - впрочем, не столько от холода, сколько от страха, вызванного его словами и леденившего ей душу.
"But, Ashley, what are you afraid of?"	- Но, Эшли, чего же вы боитесь?
"Oh, nameless things.	- О. это не поддается определению.
Things which sound very silly when they are put into words.	Бывают вещи, которые звучат очень глупо, если их облечь в слова.
Mostly of having life suddenly become too real, of being brought into personal, too personal, contact with some of the simple facts of life.	Главное в том, что жизнь стала вдруг слишком реальной, что ты соприкоснулся, сам соприкоснулся с простейшими ее фактами.
It isn't that I mind splitting logs here in the mud, but I do mind what it stands for.	И дело не в том, что меня огорчает необходимость обтесывать колья, стоя в грязи, - меня огорчает то, что эту необходимость породило.
I do mind, very much, the loss of the beauty of the old life I loved.	И меня огорчает - очень огорчает - утрата красоты, которой полна была прежняя, любимая мною жизнь.

Scarlett, before the war, life was beautiful.	А ведь какая, Скарлетт, красивая была жизнь до войны.
There was a glamor to it, a perfection and a completeness and a symmetry to it like Grecian art.	На ней было все - и прелесть, и совершенство, и идеал, и симметрия, как в греческом искусстве.
Maybe it wasn't so to everyone.	Возможно, она не была такой для всех.
I know that now.	Теперь я даже твердо знаю, что не была.
But to me, living at Twelve Oaks, there was a real beauty to living.	Но мне, когда я жил в Двенадцати Дубах, жизнь казалась поистине прекрасной.
I belonged in that life.	И я был частью этой жизни.
I was a part of it.	Я составлял с ней единое целое.
And now it is gone and I am out of place in this new life, and I am afraid.	А теперь ее не стало, и мне нет места в новой жизни, и я боюсь.
Now, I know that in the old days it was a shadow show I watched.	Теперь я знаю, что раньше я видел не жизнь, а лишь игру теней.
I avoided everything which was not shadowy, people and situations which were too real, too vital.	Я избегал всего, что не было призрачно, - избегал обстоятельств и людей, слишком живых, слишком реальных.
I resented their intrusion.	Я злился, когда они вторгались в мою жизнь.
I tried to avoid you too, Scarlett.	Я старался избегать и вас, Скарлетт.
You were too full of living and too real and I was cowardly enough to prefer shadows and dreams."	В вас жизнь била ключом, вы были слишком реальны, а я трусливо предпочитал тени и мечты.
"But--but--Melly?"	- А... а... Мелли?
"Melanie is the gentlest of dreams and a part of my dreaming.	- Мелани - самая неясная из моих грез, она всегда присутствовала в моих мечтаниях.
And if the war had not come I would have lived out my life, happily buried at Twelve Oaks, contentedly watching life go by and never being a part of it.	И не случись войны, я бы так и прожил в счастливом уединении Двенадцати Дубов, наблюдая за тем, как жизнь течет мимо, однако не участвуя в ней.
But when the war came, life as it really is thrust itself against me.	Но вот началась война, и жизнь подлинная, реальная обрушилась на меня.
The first time I went into action--it was at Bull Run, you remember--I saw my boyhood friends blown to bits and heard dying horses scream and learned the sickeningly horrible feeling of seeing men crumple up and spit blood when I shot them.	В первом же сражении - а было это, вы помните, у Булл-Рэна - я увидел, как друзей моего детства разрывало на куски снарядами, я слышал ржание гибнущих лошадей, познал мерзкую тошноту, которая подкатывает к горлу, когда у тебя на глазах вдруг сгибается пополам и харкает кровью человек, в которого ты всадил пулю.
But those weren't the worst things about the war, Scarlett.	Но не это самое страшное на войне, Скарлетт.
The worst thing about the war was the people I had to live with.	Для меня самым страшным были люди, с которыми приходилось жить.
"I had sheltered myself from people all my life, I had carefully selected my few friends.	Я всю жизнь отгораживался от людей и своих немногих друзей выбирал очень тщательно.

But the war taught me I had created a world of my own with dream people in it.	И вот на войне я узнал, что создал себе мир, населенный выдуманными людьми.
It taught me what people really are, but it didn't teach me how to live with them.	Война открыла мне, каковы люди на самом деле, но не научила меня жить с ними.
And I'm afraid I'll never learn.	И боюсь, я никогда этому не научусь.
Now, I know that in order to support my wife and child, I will have to make my way among a world of people with whom I have nothing in common.	Что ж, я понимаю, что должен кормить жену и ребенка и мне придется для этого прокладывать себе путь в мире людей, с которыми у меня нет ничего общего.
You, Scarlett, are taking life by the horns and twisting it to your will.	Вы, Скарлетт, хватаете жизнь за рога и поворачиваете ее туда, куда хотите.
But where do I fit in the world any more?	А мое место в жизни - где оно теперь?
I tell you I am afraid."	Говорю вам: я боюсь.
While his low resonant voice went on, desolate, with a feeling she could not understand, Scarlett clutched at words here and there, trying to make sense of them.	Тихий голос его звенел от напряжения, а Скарлетт, ничего не понимая, в отчаянии пыталась зацепиться хотя бы за отдельные слова и составить из них какой-то смысл.
But the words swooped from her hands like wild birds.	Но слова ускользали, разлетались, как дикие птицы.
Something was driving him, driving him with a cruel goad, but she did not understand what it was.	Что-то терзало Эшли, жестоко терзало, но она не могла понять, что именно.
"Scarlett, I don't know just when it was that the bleak realization came over me that my own private shadow show was over.	- Я и сам не знаю, Скарлетт, когда я толком понял, что моему театру теней пришел конец.
Perhaps in the first five minutes at Bull Run when I saw the first man I killed drop to the ground.	Возможно, в первые пять минут у Булл-Рэна, когда я увидел, как упал первый простреленный мною солдат.
But I knew it was over and I could no longer be a spectator.	Но я знал, что все кончено и я больше не могу быть просто зрителем.
No, I suddenly found myself on the curtain, an actor, posturing and making futile gestures.	И я вдруг обнаружил, что нахожусь на сцене, что я - актер, гримасничающий и попусту жестикулирующий.
My little inner world was gone, invaded by people whose thoughts were not my thoughts, whose actions were as alien as a Hottentot's.	Мой внутренний мирок рухнул, в него ворвались люди, чьих взглядов я не разделял, чьи поступки были мне столь же чужды, как поступки готтентотов.
They'd tramped through my world with slimy feet and there was no place left where I could take refuge when things became too bad to stand.	Они грязными башмаками прошлись по моему миру, и не осталось ни единого уголка, где я мог бы укрыться, когда мне становилось невыносимо тяжело.
When I was in prison, I thought: When the war is over, I can go back to the old life and the old dreams and watch the shadow show again.	Сидя в тюрьме, я думал: "Вот кончится война, и я вернусь к прежней жизни, к моим старым мечтам, в свой театр теней".
But, Scarlett, there's no going back.	Но, Скарлетт, возврата к прошлому нет.