Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Гюго - Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Виктор Гюго, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.
Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Виктор Гюго
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Democratic right confiscated, progress becomes a matter of secondary interest, the protests of the street violently repressed, military execution of insurrections, the rising passed over by arms, the Rue Transnonain, the counsels of war, the absorption of the real country by the legal country, on half shares with three hundred thousand privileged persons,-these are the deeds of royalty; Belgium refused, Algeria too harshly conquered, and, as in the case of India by the English, with more barbarism than civilization, the breach of faith, to Abd-el-Kader, Blaye, Deutz bought, Pritchard paid,-these are the doings of the reign; the policy which was more domestic than national was the doing of the King. | Отмена прав демократии, отодвинутый на задний план прогресс, жестоко подавленные выступления масс, расстрелы восставших, мятеж, укрощенный оружием, улица Транснонен, военные суды, поглощение страны, реально существующей, страной, юридически признанной, управление на компанейских началах с тремя стами тысяч привилегированных - за это должна отвечать монархия; отказ от Бельгии, с чересчур большим трудом покоренный Алжир, и, как Индия англичанами, -скорее варварами, чем носителями цивилизации, вероломство по отношению к Абд -Эль -Кадеру, Блей, подкупленный Дейц, оплаченный Притчард -за это должно отвечать время царствования Луи -Филиппа; политика, более семейная, нежели национальная, - за это отвечает король. |
| As will be seen, the proper deduction having been made, the King's charge is decreased. | Как видите, за вычетом этого, можно уменьшить вину короля. |
| This is his great fault; he was modest in the name of France. | Его важнейшая ошибка такова: он был скромен во имя Франции. |
| Whence arises this fault? | Где корни этой ошибки? |
| We will state it. | Сейчас поясним. |
| Louis Philippe was rather too much of a paternal king; that incubation of a family with the object of founding a dynasty is afraid of everything and does not like to be disturbed; hence excessive timidity, which is displeasing to the people, who have the 14th of July in their civil and Austerlitz in their military tradition. | В короле Луи -Филиппе слишком громко говорило отцовское чувство; высиживание семьи, из которой должна вылупиться династия, связано с боязнью перед всем и нежеланием быть потревоженным, отсюда крайняя нерешительность, навязываемая народу, у которого в его гражданских традициях было 14 июля, а в традициях военных - Аустерлиц. |
| Moreover, if we deduct the public duties which require to be fulfilled first of all, that deep tenderness of Louis Philippe towards his family was deserved by the family. | Впрочем, если отвлечься от общественных обязанностей, которые должны быть на первом плане, то глубокая нежность Луи -Филиппа к своей семье была ею вполне заслужена. |
| That domestic group was worthy of admiration. | Его домашний круг был восхитителен. |
| Virtues there dwelt side by side with talents. | Там добродетели сочетались с дарованиями. |
| One of Louis Philippe's daughters, Marie d'Orleans, placed the name of her race among artists, as Charles d'Orleans had placed it among poets. | Одна из дочерей Луи -Филиппа, Мария Орлеанская, прославила свой род среди художников так же, как Шарль Орлеанский -среди поэтов. |
| She made of her soul a marble which she named Jeanne d'Arc. | Она воплотила свою душу в мрамор, названный ею Жанной д'Арк. |
| Two of Louis Philippe's daughters elicited from Metternich this eulogium: | Двое сыновей Луи -Филиппа исторгли у Меттерниха следующую демагогическую похвалу: |
| "They are young people such as are rarely seen, and princes such as are never seen." | "Таких молодых людей не встретишь, таких принцев не бывает". |
| This, without any dissimulation, and also without any exaggeration, is the truth about Louis Philippe. | Вот, без всякого умаления, но и без преувеличения, правда о Луи -Филиппе. |
| To be Prince Equality, to bear in his own person the contradiction of the Restoration and the Revolution, to have that disquieting side of the revolutionary which becomes reassuring in governing power, therein lay the fortune of Louis Philippe in 1830; never was there a more complete adaptation of a man to an event; the one entered into the other, and the incarnation took place. | Быть "принцем Равенством", носить в себе противоречие между Реставрацией и Революцией, обладать внушающими тревогу склонностями революционера, которые становятся успокоительными в правителе, - такова причина удачи Луи -Филиппа в 1830 году; никогда еще не было столь полного приспособления человека к событию; один вошел в другое, воплощение свершилось. |
| Louis Philippe is 1830 made man. | Луи -Филипп -это 1830 год, ставший человеком. |
| Moreover, he had in his favor that great recommendation to the throne, exile. | Вдобавок за него говорило и великое предназначение к престолу - изгнание. |
| He had been proscribed, a wanderer, poor. | Он был осужден, беден, он скитался. |
| He had lived by his own labor. | Он жил своим трудом. |
| In Switzerland, this heir to the richest princely domains in France had sold an old horse in order to obtain bread. | В Швейцарии этот наследник самых богатых королевских поместий Франции продал свою старую лошадь, чтобы не умереть с голоду. |
| At Reichenau, he gave lessons in mathematics, while his sister Adelaide did wool work and sewed. | В Рейхенау он давал уроки математики, а его сестра Аделаида занималась вязаньем и шитьем. |
| These souvenirs connected with a king rendered the bourgeoisie enthusiastic. | Эти воспоминания, связанные с особой короля, приводили в восторг буржуа. |
| He had, with his own hands, demolished the iron cage of Mont-Saint-Michel, built by Louis XI., and used by Louis XV. | Он разрушил собственными руками последнюю железную клетку в Мон -Сен -Мишеле, устроенную Людовиком XI и послужившую Людовику XV. |
| He was the companion of Dumouriez, he was the friend of Lafayette; he had belonged to the Jacobins' club; Mirabeau had slapped him on the shoulder; Danton had said to him: "Young man!" | Он был соратником Дюмурье, другом Лафайета, он был членом клуба якобинцев, Мирабо похлопывал его по плечу; Дантон обращался к нему со словами "молодой человек". |
| At the age of four and twenty, in '93, being then M. de Chartres, he had witnessed, from the depth of a box, the trial of Louis XVI., so well named that poor tyrant. | В возрасте двадцати четырех лет, в 93 году, он, тогда еще г-н де Шартр, присутствовал, сидя в глубине маленькой темной ложи в зале Конвента, на процессе Людовика XVI, столь удачно названного "этот бедный тиран". |
| The blind clairvoyance of the Revolution, breaking royalty in the King and the King with royalty, did so almost without noticing the man in the fierce crushing of the idea, the vast storm of the Assembly-Tribunal, the public wrath interrogating, Capet not knowing what to reply, the alarming, stupefied vacillation by that royal head beneath that sombre breath, the relative innocence of all in that catastrophe, of those who condemned as well as of the man condemned,-he had looked on those things, he had contemplated that giddiness; he had seen the centuries appear before the bar of the Assembly-Convention; he had beheld, behind Louis XVI., that unfortunate passer-by who was made responsible, the terrible culprit, the monarchy, rise through the shadows; and there had lingered in his soul the respectful fear of these immense justices of the populace, which are almost as impersonal as the justice of God. | Он видел все, он созерцал все эти головокружительные превращения- слепое ясновидение революции, которая сокрушила монархию в лице монарха и монарха вместе с монархией, почти не заметив человека во время этого неистовства идеи; он видел могучую бурю народного гнева в революционном трибунале, допрос Капета, не знающего, что ответить, ужасающее бессмысленное покачивание этой царственной головы под мрачным дыханием этой бури, относительную невиновность всех участников катастрофы - как тех, кто осуждал, так и того, кто был осужден; он видел века, представшие перед судом Конвента; он видел, как за спиной Людовика XVI, этого злополучного прохожего, на которого пало все бремя ответственности, вырисовывался во мраке главный обвиняемый - Монархия, и его душа исполнилась почтительного страха перед безграничным правосудием народа, почти столь же безличным, как правосудие бога. |
| The trace left in him by the Revolution was prodigious. | След, оставленный в нем революцией, был неизгладим. |
| Its memory was like a living imprint of those great years, minute by minute. | Его память стала как бы живым отпечатком каждой минуты этих великих годин. |
| One day, in the presence of a witness whom we are not permitted to doubt, he rectified from memory the whole of the letter A in the alphabetical list of the Constituent Assembly. | Однажды перед свидетелем, которому нельзя не доверять, он исправил по памяти весь список членов Учредительного собрания, фамилии которых начинались на букву "А". |
| Louis Philippe was a king of the broad daylight. | Луи -Филипп был королем, царствующим при ярком дневном свете. |
| While he reigned the press was free, the tribune was free, conscience and speech were free. | Во время его царствования печать была свободна, трибуна свободна, слово и совесть свободны. |
| The laws of September are open to sight. | В сентябрьских законах есть просветы. |
| Although fully aware of the gnawing power of light on privileges, he left his throne exposed to the light. | Хотя он знал, что яркий свет подтачивает привилегии, тем не менее он оставил свой трон освещенным. |
| History will do justice to him for this loyalty. | История зачтет ему эту лояльность. |
| Louis Philippe, like all historical men who have passed from the scene, is to-day put on his trial by the human conscience. | Луи -Филипп, как все исторические деятели, сошедшие со сцены, сегодня подлежит суду человеческой совести. |
| His case is, as yet, only in the lower court. | Его дело проходит теперь лишь первую инстанцию. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты", Виктор Гюго
Книги похожие на "Отверженные (часть 2) английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
