Гарди Томас - Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Гарди Томас - Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Гарди Томас
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Гарди Томас - Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Гарди Томас, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе рассказывается о человеке с характером и необычной судьбой. История жизни Майкла Хенчарда, сначала бездомного рабочего, вязальщика сена, затем мэра города Кэстербриджа и местного богача и снова батрака, невольно возбуждает интерес напряженностью событий.

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Мэр Кэстербриджа - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Гарди Томас

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Mark me-I'll not go after her!" said the trusser, returning doggedly to his seat. "Let her go!	- Попомните мое слово, я за ней не пойду! - сказал вязальщик упрямо, возвращаясь на свое место. -Пусть уходит!
If she's up to such vagaries she must suffer for 'em.	Вздумала чудить, пускай сама и расплачивается.
She'd no business to take the maid-'tis my maid; and if it were the doing again she shouldn't have her!"	Только дочку ни к чему ей было брать - дочка-то моя! И случись это еще раз, я бы ее не отдал.
Perhaps from some little sense of having countenanced an indefensible proceeding, perhaps because it was late, the customers thinned away from the tent shortly after this episode.	Вскоре посетители начали покидать палатку, то ли подталкиваемые неясным чувством, что помогли заключить недопустимую сделку, то ли потому, что было уже поздно.
The man stretched his elbows forward on the table leant his face upon his arms, and soon began to snore.	Мужчина положил локти на стол, опустил голову на руки и скоро захрапел.
The furmity seller decided to close for the night, and after seeing the rum-bottles, milk, corn, raisins, etc., that remained on hand, loaded into the cart, came to where the man reclined.	Торговка пшеничной кашей, решив закрывать заведение на ночь, проследила за тем, чтобы оставшиеся бутылки с ромом, молоко, пшеница, изюм и прочее были погружены в повозку, и подошла к прикорнувшему у стола мужчине.
She shook him, but could not wake him.	Она стала его тормошить, но разбудить не могла.
As the tent was not to be struck that night, the fair continuing for two or three days, she decided to let the sleeper, who was obviously no tramp, stay where he was, and his basket with him.	Поскольку в тот вечер не нужно было разбирать палатку - ярмарка продолжалась еще дня два-три, - она решила, что спящий, который явно не был бродягой, может остаться здесь на ночь вместе со своей корзиной.
Extinguishing the last candle, and lowering the flap of the tent, she left it, and drove away.	Погасив последнюю свечу, она вышла и, опустив полотнище над входом в палатку, уехала.
2.	ГЛАВА II
The morning sun was streaming through the crevices of the canvas when the man awoke.	Утреннее солнце струилось сквозь прорехи в парусине, когда мужчина проснулся.
A warm glow pervaded the whole atmosphere of the marquee, and a single big blue fly buzzed musically round and round it.	Палатка была пронизана теплым светом, и в воздухе с музыкальным жужжанием кружила одинокая большая синяя муха.
Besides the buzz of the fly there was not a sound.	Кроме жужжания этой мухи, не слышно было ни единого звука.
He looked about-at the benches-at the table supported by trestles-at his basket of tools-at the stove where the furmity had been boiled-at the empty basins-at some shed grains of wheat-at the corks which dotted the grassy floor.	Он посмотрел вокруг: на скамьи, на стол, на свою корзину с инструментами, на печь, где варилась накануне пшеничная каша, на пустые миски, на рассыпанные зерна пшеницы, на пробки, которыми был усеян поросший кое-где травою земляной пол.
Among the odds and ends he discerned a little shining object, and picked it up.	Среди мусора он заметил какой-то маленький блестящий предмет и поднял его.
It was his wife's ring.	Это было кольцо его жены.
A confused picture of the events of the previous evening seemed to come back to him, and he thrust his hand into his breast-pocket.	Смутное воспоминание о событиях прошлого вечера всплыло в его сознании, и он сунул руку во внутренний карман.

A rustling revealed the sailor's bank-notes thrust carelessly in.	Зашуршали небрежно засунутые туда кредитные билеты моряка.
This second verification of his dim memories was enough; he knew now they were not dreams.	Этого второго подтверждения его неясных воспоминаний оказалось достаточно: теперь он знал, что то был не сон.
He remained seated, looking on the ground for some time.	В течение некоторого времени он продолжал сидеть, уставившись в землю.
"I must get out of this as soon as I can," he said deliberately at last, with the air of one who could not catch his thoughts without pronouncing them. "She's gone-to be sure she is-gone with that sailor who bought her, and little Elizabeth-Jane.	- Надо как можно скорее выпутаться из этой истории, - наконец сказал он решительно, как человек, который не может собраться с мыслями, не выразив их вслух. - Она ушла... да, конечно, ушла с тем моряком, который купил ее, и с маленькой Элизабет-Джейн.
We walked here, and I had the furmity, and rum in it-and sold her.	Мы забрели сюда, и я ел пшеничную кашу, а в каше был ром... и я ее продал.
Yes, that's what's happened and here am I.	Да, так оно и было, и вот я теперь сижу здесь.
Now, what am I to do-am I sober enough to walk, I wonder?"	Что же мне делать, достаточно ли я протрезвел, чтобы идти?
He stood up, found that he was in fairly good condition for progress, unencumbered.	Он встал, обнаружил, что находится во вполне приличном состоянии и может без труда тронуться в путь.
Next he shouldered his tool basket, and found he could carry it. Then lifting the tent door he emerged into the open air.	Потом он взвалил на спину свою корзину и убедился, что может нести ее; тогда, приподняв полотнище палатки, он вышел на воздух.
Here the man looked around with gloomy curiosity.	С угрюмым любопытством он стал озираться по сторонам.
The freshness of the September morning inspired and braced him as he stood.	Свежесть сентябрьского утра оживила его и подбодрила.
He and his family had been weary when they arrived the night before, and they had observed but little of the place; so that he now beheld it as a new thing.	Когда он пришел сюда накануне вечером вместе с женой и дочкой, они были утомлены и мало что заметили, а потому теперь он смотрел на окружающую местность как бы впервые.
It exhibited itself as the top of an open down, bounded on one extreme by a plantation, and approached by a winding road. At the bottom stood the village which lent its name to the upland and the annual fair that was held thereon.	Он стоял на открытом высоком месте, окаймленном вдали рощей. Внизу, куда вела извилистая дорога, находилась деревня, которая дала свое имя возвышенности, служившей местом ежегодной ярмарки.
The spot stretched downward into valleys, and onward to other uplands, dotted with barrows, and trenched with the remains of prehistoric forts.	Отсюда шел спуск в долины и подъем к другим возвышенностям, усеянным курганами и пересеченным остатками древних укреплений.
The whole scene lay under the rays of a newly risen sun, which had not as yet dried a single blade of the heavily dewed grass, whereon the shadows of the yellow and red vans were projected far away, those thrown by the felloe of each wheel being elongated in shape to the orbit of a comet.	Все вокруг было залито лучами недавно взошедшего солнца, еще не успевшего осушить ни единого стебелька в росистой траве, на которой лежали длинные тени желтых и красных фургонов, так что тени от их колес походили на вытянутые орбиты комет.

All the gipsies and showmen who had remained on the ground lay snug within their carts and tents or wrapped in horse-cloths under them, and were silent and still as death, with the exception of an occasional snore that revealed their presence.	Все цыгане и владельцы балаганов, заночевавшие здесь, расположились в своих палатках и повозках или лежали под ними, закутавшись в попоны, тихо и недвижимо, словно в объятиях смерти, -лишь случайный храп выдавал их присутствие.
But the Seven Sleepers had a dog; and dogs of the mysterious breeds that vagrants own, that are as much like cats as dogs and as much like foxes as cats also lay about here.	Но у Семерых спящих была собака; и собаки неведомой породы, принадлежавшие бродягам и похожие столько же на кошек, сколько на собак, и столько же на лисиц, сколько на кошек, также лежали вокруг.
A little one started up under one of the carts, barked as a matter of principle, and quickly lay down again.	Какая-то маленькая собачонка выскочила из-под повозки, тявкнула для порядка и тотчас улеглась снова.
He was the only positive spectator of the hay-trusser's exit from the Weydon Fair-field.	Она была единственным несомненным свидетелем того, как вязальщик сена покинул уэйдонское ярмарочное поле.
This seemed to accord with his desire.	По-видимому, это отвечало его желанию.
He went on in silent thought, unheeding the yellowhammers which flitted about the hedges with straws in their bills, the crowns of the mushrooms, and the tinkling of local sheep-bells, whose wearer had had the good fortune not to be included in the fair.	Он шел в глубоком раздумье, не обращая внимания ни на желтых овсянок, порхавших с соломинками в клюве над живой изгородью, ни на шляпки грибов, ни на позвякиванье овечьих колокольчиков, обладателям которых посчастливилось не попасть на ярмарочное поле.
When he reached a lane, a good mile from the scene of the previous evening, the man pitched his basket and leant upon a gate.	Выйдя на проселочную дорогу в доброй миле от места действия прошлого вечера, мужчина опустил свою корзину на землю и прислонился к воротам.
A difficult problem or two occupied his mind.	Тяжкая проблема - а может быть, и не одна -занимала его мысли.
"Did I tell my name to anybody last night, or didn't I tell my name?" he said to himself; and at last concluded that he did not.	"Назвал я себя вчера кому-нибудь или нет?" -подумал он и наконец пришел к заключению, что не назвал.
His general demeanour was enough to show how he was surprised and nettled that his wife had taken him so literally-as much could be seen in his face, and in the way he nibbled a straw which he pulled from the hedge.	Он был удивлен и задет тем, что жена поняла его слова буквально, - это видно было и по лицу его, и по тому, как он покусывал соломинку, которую выдернул из живой изгороди.
He knew that she must have been somewhat excited to do this; moreover, she must have believed that there was some sort of binding force in the transaction.	Он понимал, что она поступила так в запальчивости, больше того, она, должно быть, считала, что эта сделка к чему-то ее обязывает.
On this latter point he felt almost certain, knowing her freedom from levity of character, and the extreme simplicity of her intellect.	В этом последнем он был почти уверен, зная ее натуру, чуждую легкомыслия, и крайнюю примитивность ее мышления.
There may, too, have been enough recklessness and resentment beneath her ordinary placidity to make her stifle any momentary doubts.	К тому же под ее обычным спокойствием могли скрываться безрассудная решимость и чувство обиды, которые и заглушили мимолетные сомнения.