Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Томас Гарди
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Томас Гарди, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Романтическая драма, первый литературный успех английского писателя Томаса Гарди, одна из первых книг о героине с чертами феминистки — независимой хозяйке фермы, внимания которой добиваются трое: богатый джентльмен, отчаянный сержант и рассудительный фермер. Нелегкая проблема женского выбора и все «прелести» сельской жизни — в романе «Вдали от обезумевшей толпы».

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Гарди

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Nothing more was there.	Нет, больше ничего не было.
Boldwood looked, as he had a hundred times the preceding day, at the insistent red seal:	Он снова, в который раз, пристально уставился на вызывающую красную печать.
"Marry me." he said aloud.	"Женись на мне", - громко произнес он.
The solemn and reserved yeoman again closed the letter, and stuck it in the frame of the glass.	Сдержанный, чопорный фермер снова вложил письмо в конверт и сунул его в раму зеркала.
In doing so he caught sight of his reflected features, wan in expression, and insubstantial in form. He saw how closely compressed was his mouth, and that his eyes were wide-spread and vacant.	Мимоходом он взглянул на свое отражение и увидел бледное лицо с какими-то неопределенными чертами; увидел плотно сжатые губы, широко раскрытые, блуждающие глаза.
Feeling uneasy and dis- satisfied with himself for this nervous excitability, he returned to bed.	Ему стало как-то неприятно и не по себе оттого, что он так взвинчен, и он снова улегся в постель.
Then the dawn drew on.	Но вот занялся рассвет.
The full power of the clear heaven was not equal to that of a cloudy sky at noon, when Boldwood arose and dressed himself.	Было еще так рано, когда Болдвуд встал и оделся, что, несмотря на ясное, безоблачное небо, все казалось сумрачным, как в хмурый, ненастный день.
He descended the stairs and went out towards the gate of a field to the east, leaning over which he paused and looked around.	Он спустился вниз, вышел из дому и пошел направо к калитке, выходившей на поле. Подойдя к изгороди, он остановился и, опершись на нее, огляделся кругом.
It was one of the usual slow sunrises of this time of the year, and the sky, pure violet in the zenith, was leaden to the northward, and murky to the east, where, over the snowy down or ewe lease on Weatherbury Upper Farm, and apparently resting upon the ridge, the only half of the sun yet visible burnt rayless, like a red and flameless fire shining over a white hearthstone.	Солнце всходило медленно, как всегда в это время года, и небо, почти фиолетовое над головой и свинцовое на севере, было затянуто мглой на востоке, где над заснеженным склоном или пастбищем Верхнего Уэзербери, словно присев отдохнуть на гребне, раскаленная, без лучей, пока еще только одна видимая половина солнца, горела как красный шар на белом поду очага.
The whole effect resembled a sunset as childhood resembles age.	Все вместе скорее походило на закат, как новорожденный младенец на древнего старца.
In other directions, the fields and sky were so much of one colour by the snow, that it was difficult in a hasty glance to tell whereabouts the horizon occurred; and in general there was here, too, that before-mentioned preternatural inversion of light and shade which attends the prospect when the garish brightness commonly in the sky is found on the earth, and the shades of earth are in the sky.	В обе другие стороны равнина, занесенная снегом, казалась настолько одного цвета с небом, что с первого взгляда нельзя было различить линию горизонта. А в общем и здесь было то же описанное ранее фантастическое перемещение света и тени, какое наблюдается в пейзаже, когда сверкающая яркость, присущая небу, переходит на землю, а темные тени земли - на небо.
Over the west hung the wasting moon, now dull and greenish-yellow, like tarnished brass.	Низко на западе висела ущербная луна, мутная, желтая с прозеленью, словно потускневшая медь.

Boldwood was listlessly noting how the frost had hardened and glazed the surface of the snow, till it shone in the red eastern light with the polish of marble; how, in some portions of the slope, withered grass-bents, encased in icicles, bristled through the smooth wan coverlet in the twisted and curved shapes of old Venetian glass; and how the footprints of a few birds, which had hopped over the snow whilst it lay in the state of a soft fleece, were now frozen to a short perma- nency.	Рассеянно глядя по сторонам, Болдвуд машинально отмечал, как крепко схватило ледяной коркой снег на полях, который сейчас, в красном утреннем свете, сверкал, отливая, как мрамор; как там и сям на склоне засохшие пучки трав, скованные ледяными сосульками, поднимались над гладкой бледной скатертью, словно хрупкие изогнутые бокалы старого венецианского стекла, и как следы нескольких птиц, прыгавших, как видно, по рыхлому снегу, так и сохранились до поры до времени, скрепленные льдом.
A half-muffled noise of light wheels interrupted him.	Приглушенный шум легких колес вывел его из задумчивости.
Boldwood turned back into the road.	Болдвуд обернулся и посмотрел на дорогу.
It was the mail-cart - a crazy, two-wheeled vehicle, hardly heavy enough to resist a puff of wind.	Это была почтовая тележка, расшатанный двухколесный вагончик, который, казалось, вот-вот опрокинется от ветра.
The driver held out a letter.	Почтарь протянул ему письмо.
Boldwood seized it and opened it, ex-pecting another anonymous one - so greatly are people's ideas of probability a mere sense that precedent will repeat itself.	Болдвуд схватил его и надорвал конверт, полагая, что это еще одно анонимное послание, - у большинства людей представление о вероятности - это просто ощущение, что случившееся должно непременно повториться.
"I don't think it is for you, sir." said the man, when he saw Boldwood's action.	- Мне думается, это письмо не вам, сэр, - сказал почтарь, не успев остановить Болдвуда.
"Though there is no name I think it is for your shepherd."	- Имени-то на нем нет, но похоже, это вашему пастуху.
Boldwood looked then at the address - To the New Shepherd, Weatherbury Farm, Near Casterbridge.	Болдвуд спохватился и прочел написанное на конверте: Новому пастуху Ферма Уэзербери возле Кэстербриджа
"Oh - what a mistake! - it is not mine.	- Ах, как это я так ошибся! Письмо вовсе не мне.
Nor is it for my shepherd. It is for Miss Everdene's."	И не моему пастуху, а пастуху мисс Эвердин.
You had better take it on to him - Gabriel Oak - and say I opened it in mistake."	Уж вы лучше вручите это сами Габриэлю Оуку и скажите, что я распечатал его по ошибке!
At this moment, on the ridge, up against the blazing sky, a figure was visible, like the black snuff in the midst of a candle-flame.	В эту минуту на самом верху склона, на фоне пылающего неба, показалась темная фигура, словно черный обгоревший фитиль в пламени горящей свечи.
Then it moved and began to bustle about vigorously from place to place, carrying square skeleton masses, which were riddled by the same rays.	Фигура двинулась и начала быстро и решительно переходить с места на место, перенося какие-то плоские квадратные предметы, пронизанные солнечными лучами.
A small figure on all fours followed behind.	Следом за нею двигалась маленькая фигурка на четырех ногах.

The tall form was that of Gabriel Oak; the small one that of George; the articles in course of transit were hurdles.	Высокая фигура был не кто иной, как Габриэль Оук, маленькая - его пес Джорджи; перемещаемые с одного места на другое квадратные предметы плетеные загородки из прутьев.
"Wait," said Boldwood."	- Погодите, - сказал Болдвуд.
That's the man on the hill.	- Вон он сам на холме.
I'll take the letter to him myself."	Я передам ему письмо.
To Boldwood it was now no longer merely a letter to I another man.	Для Болдвуда это было уже не просто письмо, адресованное другому.
It was an opportunity.	Это был как нельзя более удобный случай.
Exhibiting a face pregnant with intention, he entered the snowy field.	Он вышел на занесенное снегом поле, и по сосредоточенному выражению его лица видно было, что он что-то задумал.
Gabriel, at that minute, descended the hill towards the right.	Габриэль тем временем уже стал спускаться по правому склону холма.
The glow stretched down in this direction now, and touched the distant roof of Warren's Malthouse whither the shepherd was apparently bent: Boldwood followed at a distance.	И красный солнечный свет брызнул в ту же сторону и уже коснулся видневшейся вдали солодовни Уоррена, куда, по-видимому, и направлялся пастух. Болдвуд следовал за ним на некотором расстоянии.
CHAPTER XV	ГЛАВА XV УТРЕННЯЯ ВСТРЕЧА. ЕЩЕ ОДНО ПИСЬМО
THE scarlet and orange light outside the malthouse did not penetrate to its interior, which was, as usual, lighted by a rival glow of similar hue, radiating from the hearth.	Пурпурно-оранжевый свет, разгоравшийся снаружи, не проникал внутрь солодовни, которая, как всегда, была освещена соперничающим с ним светом тех же оттенков, исходившим из сушильной печи.
The maltster, after having lain down in his clothes for a few hours, was now sitting beside a three-legged table, breakfasting of bread and bacon.	Солодовник, который спал всего несколько часов, не раздеваясь, сидел сейчас возле небольшого столика о трех ножках и завтракал хлебом с копченой грудинкой.
This was eaten on the plateless system, which is performed by placing a slice of bread upon the table, the meat flat upon the bread, a mustard plaster upon the meat, and a pinch of salt upon the whole, then cutting them vertically downwards with a large pocket-knife till wood is reached, when the severed lamp is impaled on the knife, elevated, and sent the proper way of food.	Он обходился без всяких тарелок, а отрезал себе ломоть хлеба и, положив его прямо на стол, клал на него кусок грудинки, на грудинку намазывал слой горчицы и все вместе сверху посыпал солью; затем все это нарезалось вертикально, сверху вниз, большим карманным ножом, который всякий раз ударялся лезвием о стол, отрезанный кусок подцеплялся на кончик ножа и отправлялся куда следовало.
The maltster's lack of teeth appeared not to sensibly diminish his powers as a mill.	Отсутствие зубов у солодовника, по-видимому, не отражалось на его способности перемалывать пищу.
He had been without them for so many years that toothlessness was felt less to be a defect than hard gums an acquisition.	Он обходился без них уже столько лет, что перестал ощущать свою беззубость как недостаток, ибо приобрел взамен нечто более удобное - твердые десны.