Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Томас Гарди
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Томас Гарди - Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Томас Гарди, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Романтическая драма, первый литературный успех английского писателя Томаса Гарди, одна из первых книг о героине с чертами феминистки — независимой хозяйке фермы, внимания которой добиваются трое: богатый джентльмен, отчаянный сержант и рассудительный фермер. Нелегкая проблема женского выбора и все «прелести» сельской жизни — в романе «Вдали от обезумевшей толпы».

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Вдали от обезумевшей толпы - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Томас Гарди

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The vegetable world begins to move and swell and the saps to rise, till in the completest silence of lone gardens and trackless plantations, where everything seems helpless and still after the bond and slavery of frost, there are bustlings, strainings, united thrusts, and pulls-all- together, in comparison with which the powerful tugs of cranes and pulleys in a noisy city are but pigmy efforts.	Растительный мир начинает оживать, набухать, наливаться соками, и вот в полной тишине пустующих садов и непроторенных рощ, где все, кажется, обессилело, оцепенело после долгого рабства в оковах, в плену у мороза, вдруг начинается какое-то движение, чувствуются потуги, толчки, дружные усилия, - все разом, перед которыми мощные рывки кранов и блоков в шумных городах кажутся работой пигмеев.
Boldwood, looking into the distant meadows, saw there three figures.	Болдвуд, глядя на расстилающийся вдали луг, заметил там три фигуры.
They were those of Miss Everdene, Shepherd Oak, and Cainy Ball.	Это были мисс Эвердин, пастух Оук и Кэйни Болл.
When Bathsheba's figure shone upon the farmer's eyes it lighted him up as the moon lights up a great tower.	Едва только фигура Батшебы мелькнула перед ним, фермер весь просиял, как если бы она озарила его своим светом, как луна озаряет высокую башню.
A man's body is as the shell; or the tablet, of his soul, as he is reserved or ingenuous, overflowing or selfcontained.	Внешность человека может быть для его души и скорлупой и вывеской, смотря по тому, как он настроен, - замкнуто или чистосердечно-откровенно, погружен ли он в себя или склонен к излияниям.
There was a change in Boldwood's exterior from its former impassibleness; and his face showed that he was now living outside his defences for the first time, and with a fearful sense of exposure.	Лицо Болдвуда внезапно утратило свою обычную невозмутимость; по нему видно было, что он впервые живет сейчас вне своей скорлупы и очень остро ощущает ее отсутствие.
It is the usual experience of strong natures when they love. At last he arrived at a conclusion.	Так оно всегда бывает с сильными натурами, когда они влюбляются.
It was to go across and inquire boldly of her.	Наконец он решил подойти к ней вот сейчас и прямо спросить.
The insulation of his heart by reserve during these many years, without a channel of any kind for disposable emotion, had worked its effect.	Но полная отчужденность, в которой он по своей замкнутости пребывал в течение стольких лет, и выработавшаяся привычка не обнаруживать, не проявлять своих чувств оказали свое действие.
It has been observed more than once that the causes of love are chiefly subjective, and Boldwood was a living testimony to the truth of the proposition.	Как замечалось не раз, причины возникновения любви в основе своей субъективны, и Болдвуд был живым подтверждением правильности этого положения.
No mother existed to absorb his devotion, no sister for his tenderness, no idle ties for sense.	У него не было ни матери, которая могла бы быть предметом его обожания, ни сестры, к которой он мог бы относиться с братской нежностью, никаких мимолетных чувственных связей.
He became surcharged with the compound, which was genuine lover's love.	Он был переполнен всем этим смешением непроявленных чувств, из которых, в сущности, и складывается подлинная любовь влюбившегося без памяти человека.
He approached the gate of the meadow.	Он подошел к калитке изгороди, окружавшей луг.

Beyond it the ground was melodious with ripples, and the sky with larks; the low bleating of the flock mingling with both.	По ту сторону ее звонко журчали ручьи, бегущие по склону, а в небе заливались жаворонки, и негромкое блеяние овец сливалось и с тем и с другим.
Mistress and man were engaged in the operation of making a lamb "take." which is performed whenever an ewe has lost her own offspring, one of the twins of another ewe being given her as a substitute.	Хозяйка и пастух были поглощены сложной процедурой подмены ягненка, которого надо было приучить к другой матке; овце, у которой пал ягненок, подкладывается один из близнят от другой овцы.
Gabriel had skinned the dead lamb, and was tying the skin over the body of the live lamb, in the customary manner, whilst Bathsheba was holding open a little pen of four hurdles, into which the Mother and foisted lamb were driven, where they would remain till the old sheep conceived an affection for the young one.	Г абриэль снял шкуру с погибшего ягненка и, завернув в нее, как полагается, подменного ягненка, обвязывал его, чтобы она держалась, а Батшеба отодвинула загородку маленького загона из четырех плетеных решеток, куда надо было загнать матку с подкидышем, чтобы держать их там до тех пор, пока матка не привяжется к ягненку.
Bathsheba looked up at the completion of the manouvre, and saw the farmer by the gate, where he was overhung by a willow tree in full bloom.	Когда со всем этим было покончено, Батшеба подняла глаза и увидела фермера у калитки, выглядывавшего из-за ветвей пышно распустившейся ивы.
Gabriel, to whom her face was as the uncertain glory of an April day, was ever regardful of its faintest changes, and instantly discerned thereon the mark of some influence from without, in the form of a keenly self-conscious reddening.	Габриэль, для которого лицо Батшебы было как "апрельский день, изменчивый, неверный", и он всегда замечал в нем малейшую перемену, увидел, как она вдруг вспыхнула, и сразу угадал, что ее смущение вызвано чем-то извне.
He also turned and beheld Boldwood.	Он посмотрел в ту же сторону и увидел Болдвуда.
At onee connecting these signs with the letter Boldwood had shown him, Gabriel suspected her of some coquettish procedure begun by that means, and carried on since, he knew not how.	Г абриэль тут же сопоставил это с письмом, которое ему показывал Болдвуд, и заподозрил, что Батшеба ведет какую-то кокетливую игру, -затея началась с письма, и с тех пор это как-то продолжается, а он ничего не замечал.
Farmer Boldwood had read the pantomime denoting that they were aware of his presence, and the perception was as too much light turned upon his new sensibility.	Фермер Болдвуд, наблюдавший эту немую сцену, понял, что они обнаружили его присутствие, и так как все чувства его были сейчас крайне обострены, это подействовало на него, как если бы ему прямо в лицо направили яркий сноп света.
He was still in the road, and by moving on he hoped that neither would recognize that he had originally intended to enter the field.	Он все еще находился по ту сторону изгороди и теперь пошел вдоль нее, по дороге, надеясь, что они, может быть, не догадаются, что он собирался войти в калитку.
He passed by with an utter and overwhelming sensation of ignorance, shyness, and doubt.	Он прошел мимо, пришибленный тем, что ничего не понимает, терзаемый сомнением, робостью и острым чувством стыда.
Perhaps in her manner there were signs that she wished to see him - perhaps not - he could not read a woman.	Может быть, по ее лицу можно было прочесть, что она хочет его видеть, а может быть, нет, женщина была для него закрытой книгой.
The cabala of this erotic philosophy seemed to consist of the subtlest meanings expressed in misleading ways.	Мудрствования этой эротической философии заключались, по-видимому, в скрытом значении самых, казалось бы, банальных жестов или слов.

Every turn, look, word, and accent contained a mystery quite distinct from its obvious import, and not one had ever been pondered by him until now.	Каждый поворот головы, взгляд, возглас, интонация таили в себе нечто совсем непохожее на то, что они выражали явно, а он до сих пор никогда даже и не думал ни о чем подобном.
As for Bathsheba, she was not deceived into the belief that Farmer Boldwood had walked by on business or in idleness.	Что касается Батшебы, она отлично поняла, что фермер Болдвуд попал к ее калитке не потому, что он шел мимо или прогуливался от нечего делать.
She collected the probabilities of the case, and concluded that she was herself responsible for Boldwood's appearance there.	Взвесив все вероятности, она пришла к выводу, что причина его появления здесь она сама.
It troubled her much to see what a great flame a little Wildfire was likely to kindle.	Она была очень встревожена тем, что такая ничтожная шальная искра оказалась способной разжечь столь буйное пламя.
Bathsheba was no schemer for marriage, nor was she deliberately a trifler with the affections of men, and a censor's experience on seeing an actual flirt after observing her would have been a feeling of surprise that Bathsheba could be so different from such a one, and yet so like what a flirt is supposed to be.	Батшеба не стала бы прибегать к уловкам с целью поймать жениха, и ей было вовсе не свойственно играть чувствами мужчин; если бы какой-нибудь блюститель нравов, наблюдавший за ней, сравнил ее с настоящей кокеткой, он был бы чрезвычайно удивлен, обнаружив, что Батшеба, в сущности, совсем не кокетка, хотя со стороны ее легко можно было бы причислить к ним.
She resolved never again, by look or by sign, to interrupt the steady flow of this man's life.	Она дала себе зарок, что никогда больше ни словом, ни взглядом не позволит себе нарушить спокойствие этого человека.
But a resolution to avoid an evil is seldom framed till the evil is so far advanced as to make avoidance impossible.	Но зарок избегать зло редко дается прежде, чем зло успевает зайти так далеко, что его уже нельзя избежать.
CHAPTER XIX	ГЛАВА XIX
THE SHEEP-WASHING - THE OFFER	МОЙКА ОВЕЦ. ПРЕДЛОЖЕНИЕ
BOLDWOOD did eventually call upon her.	В конце концов Болдвуд решился пойти к Батшебе.
She was not at home.	Ее не оказалось дома.
"Of course not." he murmured.	"Ну конечно", - прошептал он.
In contemplating Bathsheba as a woman, he had forgotten the accidents of her position as an agriculturist - that being as much of a farmer, and as extensive a farmer, as himself, her probable whereabouts was out-of-doors at this time of the year.	Думая о Батшебе как о женщине, он упускал из вида всякие привходящие случайности, связанные с ее положением землевладельца, а именно, что она как фермер, и не менее крупный фермер, чем он сам, может в это время года находиться на поле.
This, and the other oversights Boldwood was guilty of, were natural to the mood, and still more natural to the circumstances.	В его состоянии и это, и многие другие упущения были вполне естественны, тем более принимая во внимание все обстоятельства.
The great aids to idealization in love were present here: occasional observation of her from a distance, and the absence of social intercourse with her visual familiarity, oral strangeness.	Они как бы помогали ему идеализировать предмет его любви: он видел ее только на расстоянии и случайно, он не встречался с нею нигде в обществе; видеть ее он привык - говорить с ней ему еще не случалось.