Джозеф Конрад - Сердце тьмы - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Джозеф Конрад - Сердце тьмы - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Сердце тьмы - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Джозеф Конрад
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Джозеф Конрад - Сердце тьмы - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Сердце тьмы - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Джозеф Конрад, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Сердце тьмы» – путешествие английского моряка в глубь Африки, психологическое изображение борьбы цивилизации и природы, исследование «тьмы человеческого сердца», созданное Джозефом Конрадом после восьми лет пребывания в Конго. По мотивам повести «Сердце тьмы» был написан сценарий знаменитого фильма Фрэнсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня».

Сердце тьмы - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Сердце тьмы - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Джозеф Конрад

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

You take Kurtz away quick-quick-I tell you.'	А вы увезите Куртца. И поскорей, поскорей, говорю вам.
The glamour of youth enveloped his parti-coloured rags, his destitution, his loneliness, the essential desolation of his futile wanderings.	Юношеская сила чувствовалась в этом человеке в пестрых лохмотьях, нищем, покинутом, одиноком в его бесплодных исканиях.
For months-for years-his life hadn't been worth a day's purchase; and there he was gallantly, thoughtlessly alive, to all appearances indestructible solely by the virtue of his few years and of his unreflecting audacity.	В течение многих месяцев, в течение нескольких лет жизнь его висела на волоске, но он продолжал жить, безумный и, по-видимому, бессмертный, благодаря своей молодости и безрассудной смелости.
I was seduced into something like admiration-like envy.	Я почувствовал что-то похожее на восхищение и зависть.
Glamour urged him on, glamour kept him unscathed.	Чары увлекали его вперед, спасали от гибели.
He surely wanted nothing from the wilderness but space to breathe in and to push on through.	От дикой глуши он не требовал ничего, кроме возможности дышать и пробиваться дальше.
His need was to exist, and to move onwards at the greatest possible risk, and with a maximum of privation.	Ему нужно было жить и идти вперед, подвергая себя величайшему риску и лишениям.
If the absolutely pure, uncalculating, unpractical spirit of adventure had ever ruled a human being, it ruled this bepatched youth.	Если чистый, бескорыстный, непрактичный дух авантюризма управлял когда-либо каким-нибудь человеком, то, несомненно, этим человеком был мой заплатанный юнец.
I almost envied him the possession of this modest and clear flame.	Я готов был позавидовать ему, горевшему этим скромным и ясным пламенем.
It seemed to have consumed all thought of self so completely, that even while he was talking to you, you forgot that it was he-the man before your eyes-who had gone through these things.	Казалось, пламя поглотило всякую себялюбивую мысль, и, когда он говорил, вы забывали, что он сам, стоящий перед вами, прошел через все эти испытания.
I did not envy him his devotion to Kurtz, though.	Однако я не завидовал его преданности Куртцу.
He had not meditated over it. It came to him, and he accepted it with a sort of eager fatalism.	О ней он не размышлял - он ее принял с каким-то страстным фатализмом.
I must say that to me it appeared about the most dangerous thing in every way he had come upon so far.	Должен сказать, мне эта преданность казалась значительно опаснее всего того, через что он уже прошел.
"They had come together unavoidably, like two ships becalmed near each other, and lay rubbing sides at last.	Встреча их была неизбежна, как встреча двух судов, вместе застигнутых штилем и наконец соприкоснувшихся бортами.
I suppose Kurtz wanted an audience, because on a certain occasion, when encamped in the forest, they had talked all night, or more probably Kurtz had talked.	Думаю, Куртц нуждался в слушателе, ибо случилось так, что, расположившись лагерем в лесу, они беседовали всю ночь, или - вернее -говорил один Куртц.
'We talked of everything,' he said, quite transported at the recollection.	- Мы говорили обо всем, - с восторгом сообщил мне молодой человек.
'I forgot there was such a thing as sleep.	- Я позабыл о сне.
The night did not seem to last an hour.	Ночь пролетела, как один час.

Everything!	Обо всем!
Everything!...	Обо всем!..
Of love, too.'	И о любви.
'Ah, he talked to you of love!' I said, much amused.	- А, он говорил с вами о любви! - сказал я, от души забавляясь.
'It isn't what you think,' he cried, almost passionately.	- Не о той любви, о какой вы думаете! - страстно воскликнул он.
' It was in general.	- О любви вообще.
He made me see things-things.'	Он показал мне мир - мир!
"He threw his arms up.	Он воздел руки к небу.
We were on deck at the time, and the headman of my wood-cutters, lounging near by, turned upon him his heavy and glittering eyes.	В тот момент мы находились на палубе, и старшина моих дровосеков, бродивший поблизости, посмотрел на него своими мрачными сверкающими глазами.
I looked around, and I don't know why, but I assure you that never, never before, did this land, this river, this jungle, the very arch of this blazing sky, appear to me so hopeless and so dark, so impenetrable to human thought, so pitiless to human weakness.	Я огляделся по сторонам, и - уверяю вас - никогда еще не казались мне эта страна, эта река, заросли, ослепительный купол неба такими безнадежными и сумрачными, непроницаемыми для человеческой мысли и безжалостными к человеческой слабости.
'And, ever since, you have been with him, of course?' I said.	- И с тех пор вы, конечно, всегда были с ним? -спросил я.
"On the contrary.	Я ошибался.
It appears their intercourse had been very much broken by various causes.	Оказывается, они по многим причинам очень часто разлучались.
He had, as he informed me proudly, managed to nurse Kurtz through two illnesses (he alluded to it as you would to some risky feat), but as a rule Kurtz wandered alone, far in the depths of the forest.	Мой собеседник с гордостью сообщил, что ему удалось выходить Куртца, когда тот два раза был болен (казалось, свой поступок он считал каким-то рискованным подвигом), но обычно Куртц скитался один, забираясь в самые дебри лесов.
'Very often coming to this station, I had to wait days and days before he would turn up,' he said.	- Очень часто я являлся на станцию и должен был несколько дней ждать его возвращения, - сказал он.
' Ah, it was worth waiting for!-sometimes.'	- Ах, этого стоило ждать... иногда.
'What was he doing? exploring or what?' I asked.	- Что же он делал? Исследовал страну? - спросил я.
'Oh, yes, of course'; he had discovered lots of villages, a lake, too-he did not know exactly in what direction; it was dangerous to inquire too much-but mostly his expeditions had been for ivory.	- О да, конечно. Выяснилось, что Куртц нашел много деревень, а также озеро, но собеседник мой не знал, где именно расположено это озеро: рискованно было задавать Куртцу слишком много вопросов; но обычно целью его экспедиций была добыча слоновой кости.
'But he had no goods to trade with by that time,' I objected.	- Но ведь к тому времени у него не осталось товаров для обмена, - возразил я.

'There's a good lot of cartridges left even yet,' he answered, looking away.	- На станции и сейчас еще есть много патронов, -ответил он, глядя в сторону.
' To speak plainly, he raided the country,' I said.	- Иными словами, он совершал набеги, - сказал я.
He nodded.	Тот кивнул.
'Not alone, surely!'	- Но не один же!
He muttered something about the villages round that lake.	Он пробормотал что-то о деревнях близ озера.
'Kurtz got the tribe to follow him, did he?' I suggested.	- Куртц добился того, чтобы племя за ним следовало, не так ли? - подсказал я.
He fidgeted a little. 'They adored him,' he said.	Он замялся, потом ответил: - Они его боготворили.
The tone of these words was so extraordinary that I looked at him searchingly.	Тон его показался мне таким странным, что я зорко на него посмотрел.
It was curious to see his mingled eagerness and reluctance to speak of Kurtz.	Любопытно было, что ему страстно хотелось говорить о Куртце ив то же время что-то его удерживало.
The man filled his life, occupied his thoughts, swayed his emotions.	Этот человек заполнил его жизнь, занимал его мысли, подчинил все его эмоции.
'What can you expect?' he burst out; 'he came to them with thunder and lightning, you know-and they had never seen anything like it-and very terrible.	Наконец он не выдержал: - Чего вы хотите? Он пришел к ним и принес с собою гром и молнию... Ничего похожего на это они раньше не видели. И он был страшен.
He could be very terrible.	Он умеет быть страшным.
You can't judge Mr. Kurtz as you would an ordinary man.	Нельзя судить о мистере Куртце, как вы стали бы судить о заурядном человеке.
No, no, no!	Нет, нет!
Now-just to give you an idea-I don't mind telling you, he wanted to shoot me, too, one day-but I don't judge him.'	Чтобы вы яснее его себе представили, я могу сказать, что он и меня хотел однажды пристрелить... но я его не осуждаю.
' Shoot you!' I cried	- Вас пристрелить! - воскликнул я.
' What for?'	- За что?
'Well, I had a small lot of ivory the chief of that village near my house gave me.	- Видите ли, у меня было немного слоновой кости, которую мне дал вождь одной деревушки неподалеку от моего жилища.
You see I used to shoot game for them.	Я, бывало, стрелял для них дичь.
Well, he wanted it, and wouldn't hear reason.	Куртц потребовал, чтобы я ее отдал ему, и слушать не хотел никаких возражений.
He declared he would shoot me unless I gave him the ivory and then cleared out of the country, because he could do so, and had a fancy for it, and there was nothing on earth to prevent him killing whom he jolly well pleased.	Он заявил, что пристрелит меня, если я ему не отдам слоновой кости и не уберусь из этих краев. Он мог меня пристрелить, и ничто на земле не помешало бы ему убить того, кого ему вздумается.
And it was true, too.	Это была правда.