Чарльз Диккенс - Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.13/5. Голосов: 81
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Идея этой повести впервые возникла у меня, когда я с моими детьми и друзьями участвовал в домашнем спектакле, в пьесе Уилки Коллинза «Застывшая пучина». Мне очень хотелось войти по-настоящему в роль, и я старался представить себе то душевное состояние, которое я мог бы правдиво передать, дабы захватить зрителя.

По мере того как у меня складывалось представление о моем герое, оно постепенно облекалось в ту форму, в которую и вылилось окончательно в этой повести. Я поистине перевоплотился в него, когда играл. Я так остро пережил и перечувствовал все то, что выстрадано и пережито на этих страницах, как если бы я действительно испытал это сам.

Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Повесть о двух городах - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

As Mr. Lorry received these confidences, and as he watched the face of his friend now sixty-two years of age, a misgiving arose within him that such dread experiences would revive the old danger.	Мистер Лорри слушал эти рассказы и с тайным опасением вглядывался в лицо своего шестидесятидвухлетнего друга - он боялся, как бы эти страшные впечатления не вызвали повторения его болезни.
But, he had never seen his friend in his present aspect: he had never at all known him in his present character.	Но он должен был признаться себе, что никогда еще не видел его таким; точно он вдруг обнаружил в нем какие-то новые черты.
For the first time the Doctor felt, now, that his suffering was strength and power. For the first time he felt that in that sharp fire, he had slowly forged the iron which could break the prison door of his daughter's husband, and deliver him.	Да, только теперь доктор почувствовал, что пережитые им страдания наделили его силой и властью; что на лютом огне мучений медленно ковалось оружие, которым он прошибет двери тюрьмы и спасет мужа дочери.
"It all tended to a good end, my friend; it was not mere waste and ruin.	- Все это было не напрасно, мой друг, все оказалось на благо.
As my beloved child was helpful in restoring me to myself, I will be helpful now in restoring the dearest part of herself to her; by the aid of Heaven I will do it!"	Как когда-то моя милая, дорогая дочь помогла мне вернуться к жизни, так я теперь помогу ей вернуть самое для нее дорогое, с божьей помощью я сделаю это.
Thus, Doctor Manette.	Так говорил доктор Манетт.
And when Jarvis Lorry saw the kindled eyes, the resolute face, the calm strong look and bearing of the man whose life always seemed to him to have been stopped, like a clock, for so many years, and then set going again with an energy which had lain dormant during the cessation of its usefulness, he believed.	Мистеру Лорри всегда казалось, что жизнь этого человека остановилась однажды, как часы, которые прекратили свой бег и долгое время бездействовали, но когда их завели, они снова пошли верно и точно, без перебоев, ибо механизм их сохранился в полной исправности. И сейчас, глядя в сверкающие решимостью глаза этого спокойного, твердого, уверенного и себе человека, мистер Лорри невольно заражался его уверенностью.
Greater things than the Doctor had at that time to contend with, would have yielded before his persevering purpose.	Сколько великих дел мог бы совершить доктор, если бы он положил на это всю ту энергию, упорство и усилия, с какими ему приходилось преодолевать всяческие препятствия.
While he kept himself in his place, as a physician, whose business was with all degrees of mankind, bond and free, rich and poor, bad and good, he used his personal influence so wisely, that he was soon the inspecting physician of three prisons, and among them of La Force.	Пользуясь своим правом врача, обязанного прийти на помощь всякому больному, будь он в заключении или на свободе, богатый или бедный, хороший или дурной, он сумел так расположить к себе всех, с кем имел дело, и завоевал такое доверие, что ему предложили взять на себя постоянный врачебный надзор над тремя тюрьмами, в том числе и над крепостью Лафорс.

He could now assure Lucie that her husband was no longer confined alone, but was mixed with the general body of prisoners; he saw her husband weekly, and brought sweet messages to her, straight from his lips; sometimes her husband himself sent a letter to her (though never by the Doctor's hand), but she was not permitted to write to him: for, among the many wild suspicions of plots in the prisons, the wildest of all pointed at emigrants who were known to have made friends or permanent connections abroad.	Таким образом он мог сам убедиться и уверить Люси, что ее муж сейчас уже не в одиночном заключении, а в большой общей камере, где много других узников. Он видел его каждую неделю и, приходя домой, передавал Люси привет от мужа, непосредственно из его уст, слова, которые он слышал от него только что; она даже иногда получала письма от Чарльза (только не через доктора, а по почте), но ей не разрешалось писать ему, потому что все, кто попадал в тюрьму, подозревались в заговорах, но самые нелепые и чудовищные преступления приписывались эмигрантам, у которых были друзья или знакомые за границей.
This new life of the Doctor's was an anxious life, no doubt; still, the sagacious Mr. Lorry saw that there was a new sustaining pride in it.	Конечно, доктору приходилось нелегко, и жизнь его была полна тревог и забот; и все же мудрому мистеру Лорри казалось, что у него последнее время появилось какое-то чувство гордости, которое поддерживало и воодушевляло его.
Nothing unbecoming tinged the pride; it was a natural and worthy one; but he observed it as a curiosity.	Это была вполне оправданная, законная гордость, в ней не было ничего недостойного; и мистер Лорри наблюдал ее не без любопытства.
The Doctor knew, that up to that time, his imprisonment had been associated in the minds of his daughter and his friend, with his personal affliction, deprivation, and weakness.	Доктор, конечно, сознавал, что его долголетнее заключение представлялось до сих пор его дочери и другу бессмысленным бедствием, которое лишило его разума, разрушило его здоровье.
Now that this was changed, and he knew himself to be invested through that old trial with forces to which they both looked for Charles's ultimate safety and deliverance, he became so far exalted by the change, that he took the lead and direction, and required them as the weak, to trust to him as the strong.	Но теперь все изменилось - именно это страшное испытание облекло его той силой, на которую оба они сейчас возлагали все надежды, ибо только эта сила и могла выручить Чарльза, вырвать его из когтей смерти. Доктор Манетт был так горд этим, что и с ними он теперь держался иначе, - они были беспомощны и слабы, а он поддерживал, ободрял их и требовал, чтобы они во всем положились на него.
The preceding relative positions of himself and Lucie were reversed, yet only as the liveliest gratitude and affection could reverse them, for he could have had no pride but in rendering some service to her who had rendered so much to him.	Прежде он всегда опирался на Люси, а теперь они как будто поменялись ролями, но с какой признательностью и с какой любовью он взял на себя ее роль: ведь она так много для него сделала - наконец и он может что-то для нее сделать.
"All curious to see," thought Mr. Lorry, in his amiably shrewd way, "but all natural and right; so, take the lead, my dear friend, and keep it; it couldn't be in better hands."	"Да, любопытно наблюдать; но так оно и должно быть, - благожелательно думал мудрый мистер Лорри, - вы, друг мой, стали теперь главой и опорой семьи, вот и хорошо, более надежной опоры нечего и желать".
But, though the Doctor tried hard, and never ceased trying, to get Charles Darnay set at liberty, or at least to get him brought to trial, the public current of the time set too strong and fast for him.	Но как ни старался доктор, какие только шаги не предпринимал, чтобы добиться освобождения Чарльза или хотя бы разбирательства его дела в суде, - время было против него, атмосфера с каждым днем становилась все более накаленной.

The new era began; the king was tried, doomed, and beheaded; the Republic of Liberty, Equality, Fraternity, or Death, declared for victory or death against the world in arms; the black flag waved night and day from the great towers of Notre Dame; three hundred thousand men, summoned to rise against the tyrants of the earth, rose from all the varying soils of France, as if the dragon's teeth had been sown broadcast, and had yielded fruit equally on hill and plain, on rock, in gravel, and alluvial mud, under the bright sky of the South and under the clouds of the North, in fell and forest, in the vineyards and the olive-grounds and among the cropped grass and the stubble of the corn, along the fruitful banks of the broad rivers, and in the sand of the sea-shore.	Наступила новая эра[51]: короля судили, вынесли ему смертный приговор и казнили[52]. Республика, несущая Свободу, Братство, Равенство или Смерть, бросила вызов ополчившемуся против нее миру, решив победить или умереть; над высокими башнями Нотр-Дам день и ночь реяло черное знамя; триста тысяч человек вступили в ряды войск, готовившихся в поход против тиранов во всем мире; как будто драконовы зубы, посеянные на французской земле, дали обильные всходы всюду, куда они ни упали, и поднялись по всему краю, - на равнинах и горах, на песке, на скалах и на заливных лугах, под солнечным небом Юга и угрюмо нависшими тучами Севера, в лесах и болотах, в виноградниках и оливковых рощах, на скошенных лугах и истоптанном жнивье, на плодородных берегах рек и пустынном морском побережье.
What private solicitude could rear itself against the deluge of the Year One of Liberty-the deluge rising from below, not falling from above, and with the windows of Heaven shut, not opened!	До человека ли с его личным горем было этой бушующей стихии Первого года Свободы, стихии, хлынувшей не из тверди небесной, а из разверзшейся бездны, от коей отвратились небеса.
There was no pause, no pity, no peace, no interval of relenting rest, no measurement of time.	Ни отдыха, ни передышки, ни жалости, ни колебаний, ни даже счета времени не существовало в те дни.
Though days and nights circled as regularly as when time was young, and the evening and morning were the first day, other count of time there was none.	И хотя дни и ночи чередовались по-прежнему, в том же неизменном круговороте, как и в первозданные времена, когда ночь впервые сменилась утром и наступил первый день, люди потеряли им счет.
Hold of it was lost in the raging fever of a nation, as it is in the fever of one patient.	Страна, охваченная буйной горячкой, утратила представление о времени, словно горячечный больной, впавший в беспамятство.
Now, breaking the unnatural silence of a whole city, the executioner showed the people the head of the king-and now, it seemed almost in the same breath, the head of his fair wife which had had eight weary months of imprisoned widowhood and misery, to turn it grey.	Вот, в мертвой тишине затаившего дыхание города, палач показывает толпе голову короля, и кажется, не прошло и мгновенья, как ей уже показывают голову красавицы королевы[53], а она восемь месяцев томилась в тюремных стенах и за время своего вдовства успела поседеть от горя.
And yet, observing the strange law of contradiction which obtains in all such cases, the time was long, while it flamed by so fast.	И, однако, по какому-то непостижимому противоречию, которому подчиняются подобные явления, время, проносившееся ураганом, казалось, едва двигалось.