Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте LibKing.Ru (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Теккерей
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.2/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Уильям Теккерей - Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Теккерей, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Вершиной творчества английского писателя, журналиста и графика Уильяма Мейкписа Теккерея стал роман «Ярмарка тщеславия». Все персонажи романа – положительные и отрицательные – вовлечены, по словам автора, в «вечный круг горя и страдания». Насыщенный событиями, богатый тонкими наблюдениями быта своего времени, проникнутый иронией и сарказмом, роман «Ярмарка тщеславия» занял почетное место в списке шедевров мировой литературы.

Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Ярмарка тщеславия - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Уильям Теккерей

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Yes; I can see Jones at this minute (rather flushed with his joint of mutton and half pint of wine), taking out his pencil and scoring under the words "foolish, twaddling," &c., and adding to them his own remark of "QUITE TRUE."	Я так и вижу, как оный Джонс (слегка раскрасневшийся после порции баранины и полпинты вина) вынимает карандаш и жирной чертой подчеркивает слова: "пошлыми, вздорными" и т. д. и подкрепляет их собственным восклицанием на полях: "Совершенно верно!"
Well, he is a lofty man of genius, and admires the great and heroic in life and novels; and so had better take warning and go elsewhere.	Ну что ж! Джонс человек обширного ума, восхищающийся великим и героическим как в жизни, так и в романах, - и лучше ему вовремя спохватиться и поискать другого чтения.
Well, then.	Итак, будем продолжать.
The flowers, and the presents, and the trunks, and bonnet-boxes of Miss Sedley having been arranged by Mr. Sambo in the carriage, together with a very small and weather-beaten old cow's-skin trunk with Miss Sharp's card neatly nailed upon it, which was delivered by Sambo with a grin, and packed by the coachman with a corresponding sneer--the hour for parting came; and the grief of that moment was considerably lessened by the admirable discourse which Miss Pinkerton addressed to her pupil.	Цветы, сундуки, подарки и шляпные картонки мисс Седли уже уложены мистером Самбо в карету вместе с потрепанным кожаным чемоданчиком, к которому чья-то рука аккуратно приколола карточку мисс Шарп и который Самбо подал ухмыляясь, а кучер водворил на место с подобающим случаю фырканьем, И вот настал час разлуки. Его печаль была в значительной мере развеяна примечательной речью, с которой мисс Пинкертон обратилась к своей питомице.
Not that the parting speech caused Amelia to philosophise, or that it armed her in any way with a calmness, the result of argument; but it was intolerably dull, pompous, and tedious; and having the fear of her schoolmistress greatly before her eyes, Miss Sedley did not venture, in her presence, to give way to any ebullitions of private grief.	Нельзя сказать, чтобы это прощальное слово побудило Эмилию к философским размышлениям или же вооружило ее тем спокойствием, которое осеняет нас в результате глубокомысленных доводов. Нет, речь эта была невыносимо скучна, напыщенна и суха, да и самый вид грозной воспитательницы не располагал к бурным проявлениям печали.
A seed-cake and a bottle of wine were produced in the drawing-room, as on the solemn occasions of the visits of parents, and these refreshments being partaken of, Miss Sedley was at liberty to depart.	В гостиной было предложено угощение: тминные сухарики и бутылка вина, как это полагалось в торжественных случаях, при посещении пансиона родителями воспитанниц; и когда угощение было съедено и выпито, мисс Седли получила возможность тронуться в путь.
"You'll go in and say good-by to Miss Pinkerton, Becky!" said Miss Jemima to a young lady of whom nobody took any notice, and who was coming downstairs with her own bandbox.	- А вы, Бекки, не зайдете проститься с мисс Пинкертон? - обратилась мисс Джемайма к молодой девушке: не замеченная никем, она спускалась с лестницы со шляпной картонкой в руках.
"I suppose I must," said Miss Sharp calmly, and much to the wonder of Miss Jemima; and the latter having knocked at the door, and receiving permission to come in, Miss Sharp advanced in a very unconcerned manner, and said in French, and with a perfect accent,	- Я полагаю, что должна это сделать, - спокойно ответила мисс Шарп, к великому изумлению мисс Джемаймы; и когда мисс Джемайма постучалась в дверь и получила разрешение войти, мисс Шарп вошла с весьма непринужденным видом и произнесла на безукоризненном французском языке:
"Mademoiselle, je viens vous faire mes adieux."	- Mademoiselle, le viens vous faire mes adieux {Мадемуазель, я пришла проститься с вами (франц.).}.

Miss Pinkerton did not understand French; she only directed those who did: but biting her lips and throwing up her venerable and Roman-nosed head (on the top of which figured a large and solemn turban), she said,	Мисс Пинкертон не понимала по-французски, она только руководила теми, кто знал этот язык. Закусив губу и вздернув украшенную римским носом почтенную голову (на макушке которой покачивался огромный пышный тюрбан), она процедила сквозь зубы:
"Miss Sharp, I wish you a good morning."	"Мисс Шарп, всего вам хорошего".
As the Hammersmith Semirami s spoke, she waved one hand, both by way of adieu, and to give Miss Sharp an opportunity of shaking one of the fingers of the hand which was left out for that purpose.	Произнеся эти слова, хэммерсмитская Семирамида сделала мановение рукой, как бы прощаясь и вместе с тем давая мисс Шарп возможность пожать ее нарочито выставленный для этой цели палец.
Miss Sharp only folded her own hands with a very frigid smile and bow, and quite declined to accept the proffered honour; on which Semiramis tossed up her turban more indignantly than ever.	Мисс Шарп только скрестила руки и с очень холодной улыбкой присела, решительно уклоняясь от предложенной чести, на что Семирамида с большим, чем когда-либо, негодованием тряхнула тюрбаном.
In fact, it was a little battle between the young lady and the old one, and the latter was worsted.	Собственно говоря, это была маленькая баталия между молодой женщиной и старой, причем последняя оказалась побежденной.
"Heaven bless you, my child," said she, embracing Amelia, and scowling the while over the girl's shoulder at Miss Sharp.	- Да хранит вас бог, дитя мое! - произнесла она, обнимая Эмилию и грозно хмурясь через ее плечо в сторону мисс Шарп.
"Come away, Becky," said Miss Jemima, pulling the young woman away in great alarm, and the drawing-room door closed upon them for ever.	- Пойдем, Бекки! - сказала страшно перепуганная мисс Джемайма, увлекая за собой молодую девушку, и дверь гостиной навсегда закрылась за строптивицей.
Then came the struggle and parting below.	Затем начались суматоха и прощание внизу.
Words refuse to tell it.	Словами этого не выразить.
All the servants were there in the hall-- all the dear friend--all the young ladies--the dancing- master who had just arrived; and there was such a scuffling, and hugging, and kissing, and crying, with the hysterical YOOPS of Miss Swartz, the parlour-boarder, from her room, as no pen can depict, and as the tender heart would fain pass over.	В прихожей собралась вся прислуга, все милые сердцу, все юные воспитанницы и только что приехавший учитель танцев. Поднялась такая кутерьма, пошли такие объятия, поцелуи, рыдания вперемежку с истерическими взвизгиваниями привилегированной пансионерки мисс Суорц, доносившимися из ее комнаты, что никаким пером не описать, и нежному сердцу лучше пройти мимо этого.
The embracing was over; they parted--that is, Miss Sedley parted from her friends.	Но объятиям пришел конец, и подруги расстались, - то есть рассталась мисс Седли со своими подругами.
Miss Sharp had demurely entered the carriage some minutes before.	Мисс Шарп уже несколькими минутами раньше, поджав губки, уселась в карету.
Nobody cried for leaving HER.	Никто не плакал, расставаясь с нею.
Sambo of the bandy legs slammed the carriage door on his young weeping mistress. He sprang up behind the carriage.	Кривоногий Самбо захлопнул дверцу за своей рыдавшей молодой госпожой и вскочил на запятки.

"Stop!" cried Miss Jemima, rushing to the gate with a parcel.	- Стой! - закричала мисс Джемайма, кидаясь к воротам с каким-то свертком.
"It's some sandwiches, my dear," said she to Amelia.	- Это сандвичи, милочка! - сказала она Эмилии.
"You may be hungry, you know; and Becky, Becky Sharp, here's a book for you that my sister--that is, I --Johnson's Dixonary, you know; you mustn't leave us without that.	- Ведь вы еще успеете проголодаться. А вам, Бекки... Бекки Шарп, вот книга, которую моя сестра, то есть я... ну, словом... Словарь Джонсона. Вы не можете уехать от нас без Словаря.
Good-by.	Прощайте!
Drive on, coachman.	Трогай, кучер!
God bless you!"	Благослови вас бог!
And the kind creature retreated into the garden, overcome with emotion.	И доброе создание вернулось в садик, обуреваемое волнением.
But, lo! and just as the coach drove off, Miss Sharp put her pale face out of the window and actually flung the book back into the garden.	Но что это? Едва лошади тронули с места, как мисс Шарп высунула из кареты свое бледное лицо и швырнула книгу в ворота.
This almost caused Jemima to faint with terror.	Джемайма чуть не упала в обморок от ужаса.
"Well, I never"--said she--"what an audacious"--Emotion prevented her from completing either sentence.	- Да что же это!.. - воскликнула она. - Какая дерзкая... Волнение помешало ей кончить и ту и другую фразу.
The carriage rolled away; the great gates were closed; the bell rang for the dancing lesson.	Карета покатила, ворота захлопнулись, колокольчик зазвонил к уроку танцев.
The world is before the two young ladies; and so, farewell to Chiswick Mall.	Целый мир открывался перед обеими девушками. Итак, прощай, Чизикская аллея!
CHAPTER II	ГЛАВА II
In Which Miss Sharp and Miss Sedley Prepare to Open the Campaign	в которой мисс Шарп и мисс Седли готовятся к открытию кампании
When Miss Sharp had performed the heroical act mentioned in the last chapter, and had seen the Dixonary, flying over the pavement of the little garden, fall at length at the feet of the astonished Miss Jemima, the young lady's countenance, which had before worn an almost livid look of hatred, assumed a smile that perhaps was scarcely more agreeable, and she sank back in the carriage in an easy frame of mind, saying--" So much for the Dixonary; and, thank God, I'm out of Chiswick."	После того как мисс Шарп совершила геройский поступок, упомянутый в предыдущей главе, и удостоверилась, что Словарь, перелетев через мощеную дорожку, упал к ногам изумленной мисс Джемаймы, лицо молодой девушки, смертельно-бледное от злобы, озарилось улыбкой, едва ли, впрочем, скрасившей его, и, со вздохом облегчения откинувшись на подушки кареты, она сказала: - Так, со Словарем покопчено! Слава богу, я вырвалась из Чизика!
Miss Sedley was almost as flurried at the act of defiance as Miss Jemima had been; for, consider, it was but one minute that she had left school, and the impressions of six years are not got over in that space of time.	Мисс Седли была поражена дерзкой выходкой, пожалуй, не меньше самой мисс Джемаймы. Шутка ли - ведь всего минуту назад она покинула школу, и впечатления прошедших шести лет еще не померкли в ее душе.
Nay, with some persons those awes and terrors of youth last for ever and ever.	Страхи и опасения юного возраста не оставляют некоторых людей до конца жизни.