Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He strode along a narrow forest path, aimless, dazed, without heeding where he was going.	Он шагал по узенькой лесной дорожке бессмысленно, потерянно, с "потерянною идеей" и совсем не заботясь о том, куда идет.
A child could have knocked him down, so weak was he in body and soul.	Его мог побороть встречный ребенок, до того он вдруг обессилел душой и телом.
He got out of the forest somehow, however, and a vista of fields, bare after the harvest, stretched as far as the eye could see.	Кое-как он, однако, из лесу выбрался: предстали вдруг сжатые обнаженные поля на необозримом пространстве.
"What despair! What death all round!" he repeated, striding on and on.	"Какое отчаяние, какая смерть кругом!" -повторял он, все шагая вперед и вперед.
He was saved by meeting an old merchant who was being driven across country in a hired trap.	Его спасли проезжие: извозчик вез по проселку какого-то старичка купца.
When he overtook him, Mitya asked the way and it turned out that the old merchant, too, was going to Volovya.	Когда поровнялись, Митя спросил про дорогу, и оказалось, что те тоже едут на Воловью.
After some discussion Mitya got into the trap.	Вступили в переговоры и посадили Митю попутчиком.
Three hours later they arrived.	Часа через три доехали.
At Volovya, Mitya at once ordered posting-horses to drive to the town, and suddenly realised that he was appallingly hungry.	На Воловьей станции Митя тотчас же заказал почтовых в город, а сам вдруг догадался, что до невозможности голоден.
While the horses were being harnessed, an omelette was prepared for him.	Пока впрягали лошадей, ему смастерили яичницу.
He ate it all in an instant, ate a huge hunk of bread, ate a sausage, and swallowed three glasses of vodka.	Он мигом съел ее всю, съел весь большой ломоть хлеба, съел нашедшуюся колбасу и выпил три рюмки водки.
After eating, his spirits and his heart grew lighter.	Подкрепившись, он ободрился, и в душе его опять прояснело.
He flew towards the town, urged on the driver, and suddenly made a new and "unalterable" plan to procure that "accursed money" before evening.	Он летел по дороге, погонял ямщика и вдруг составил новый, и уже "непреложный", план, как достать еще сегодня же до вечера "эти проклятые деньги".
"And to think, only to think that a man's life should be ruined for the sake of that paltry three thousand!" he cried, contemptuously. "I'll settle it to-day."	"И подумать, только подумать, что из-за этих ничтожных трех тысяч пропадает судьба человеческая! - воскликнул он презрительно. -Сегодня же порешу!"
And if it had not been for the thought of Grushenka and of what might have happened to her, which never left him, he would perhaps have become quite cheerful again....	И если бы только не беспрерывная мысль о Г рушеньке и о том, не случилось ли с ней чего, то он стал бы, может быть, опять совсем весел.
But the thought of her was stabbing him to the heart every moment, like a sharp knife.	Но мысль о ней вонзалась в его душу поминутно как острый нож.
At last they arrived, and Mitya at once ran to Grushenka.	Наконец приехали, и Митя тотчас же побежал к Грушеньке.
Chapter 3.	III

Gold Mines	Золотые прииски
THIS was the visit of Mitya of which Grushenka had spoken to Rakitin with such horror.	Это было именно то посещение Мити, про которое Г рушенька с таким страхом рассказывала Ракитину.
She was just then expecting the "message," and was much relieved that Mitya had not been to see her that day or the day before. She hoped that "please God he won't come till I'm gone away," and he suddenly burst in on her.	Она тогда ожидала своей "эстафеты" и очень рада была, что Митя ни вчера, ни сегодня не приходил, надеялась, что авось Бог даст не придет до ее отъезда, а он вдруг и нагрянул.
The rest we know already. To get him off her hands she suggested at once that he should walk with her to Samsonov's, where she said she absolutely must go "to settle his accounts," and when Mitya accompanied her at once, she said good-bye to him at the gate, making him promise to come at twelve o'clock to take her home again.	Дальнейшее нам известно: чтобы сбыть его с рук, она мигом уговорила его проводить ее к Кузьме Самсонову, куда будто бы ей ужасно надо было идти "деньги считать", и когда Митя ее тотчас же проводил, то, прощаясь с ним у ворот Кузьмы, взяла с него обещание прийти за нею в двенадцатом часу, чтобы проводить ее обратно домой.
Mitya, too, was delighted at this arrangement.	Митя этому распоряжению тоже был рад:
If she was sitting at Samsonov's she could not be going to Fyodor Pavlovitch's, "if only she's not lying," he added at once.	"Просидит у Кузьмы, значит, не пойдет к Федору Павловичу... если только не лжет", - прибавил он тотчас же.
But he thought she was not lying from what he saw.	Но на его глаз, кажется, не лгала.
He was that sort of jealous man who, in the absence of the beloved woman, at once invents all sorts of awful fancies of what may be happening to her, and how she may be betraying him, but, when shaken, heartbroken, convinced of her faithlessness, he runs back to her, at the first glance at her face, her gay, laughing, affectionate face, he revives at once, lays aside all suspicion and with joyful shame abuses himself for his jealousy.	Он был именно такого свойства ревнивец, что в разлуке с любимою женщиной тотчас же навыдумывал бог знает каких ужасов о том, что с нею делается и как она ему там "изменяет", но, прибежав к ней опять, потрясенный, убитый, уверенный уже безвозвратно, что она успела-таки ему изменить, с первого же взгляда на ее лицо, на смеющееся, веселое и ласковое лицо этой женщины, - тотчас же возрождался духом, тотчас же терял всякое подозрение и с радостным стыдом бранил себя сам за ревность.
After leaving Grushenka at the gate he rushed home.	Проводив Грушеньку, он бросился к себе домой.
Oh, he had so much still to do that day!	О, ему столько еще надо было успеть сегодня сделать!
But a load had been lifted from his heart, anyway.	Но по крайней мере от сердца отлегло.
"Now I must only make haste and find out from Smerdyakov whether anything happened there last night, whether, by any chance, she went to Fyodor Pavlovitch; ough!" floated through his mind.	"Вот только надо бы поскорее узнать от Смердякова, не было ли чего там вчера вечером, не приходила ли она, чего доброго, к Федору Павловичу, ух!" - пронеслось в его голове.
Before he had time to reach his lodging, jealousy had surged up again in his restless heart.	Так что не успел он еще добежать к себе на квартиру, как ревность уже опять закопошилась в неугомонном сердце его.
Jealousy! "Othello was not jealous, he was trustful," observed Pushkin. And that remark alone is enough to show the deep insight of our great poet.	Ревность! "Отелло не ревнив, он доверчив", -заметил Пушкин, и уже одно это замечание свидетельствует о необычайной глубине ума нашего великого поэта.

Othello's soul was shattered and his whole outlook clouded simply because his ideal was destroyed.	У Отелло просто разможжена душа и помутилось все мировоззрение его, потому что погиб его идеал.
But Othello did not begin hiding, spying, peeping. He was trustful, on the contrary.	Но Отелло не станет прятаться, шпионить, подглядывать: он доверчив.
He had to be led up, pushed on, excited with great difficulty before he could entertain the idea of deceit.	Напротив, его надо было наводить, наталкивать, разжигать с чрезвычайными усилиями, чтоб он только догадался об измене.
The truly jealous man is not like that.	Не таков истинный ревнивец.
It is impossible to picture to oneself the shame and moral degradation to which the jealous man can descend without a qualm of conscience.	Невозможно даже представить себе всего позора и нравственного падения, с которыми способен ужиться ревнивец безо всяких угрызений совести.
And yet it's not as though the jealous were all vulgar and base souls.	И ведь не то чтоб это были все пошлые и грязные души.
On the contrary, a man of lofty feelings, whose love is pure and full of self-sacrifice, may yet hide under tables, bribe the vilest people, and be familiar with the lowest ignominy of spying and eavesdropping.	Напротив, с сердцем высоким, с любовью чистою, полною самопожертвования, можно в то же время прятаться под столы, подкупать подлейших людей и уживаться с самою скверною грязью шпионства и подслушивания.
Othello was incapable of making up his mind to faithlessness- not incapable of forgiving it, but of making up his mind to it- though his soul was as innocent and free from malice as a babe's.	Отелло не мог бы ни за что примириться с изменой, - не простить не мог бы, а примириться, - хотя душа его незлобива и невинна, как душа младенца.
It is not so with the really jealous man. It is hard to imagine what some jealous men can make up their mind to and overlook, and what they can forgive!	Не то с настоящим ревнивцем: трудно представить себе, с чем может ужиться и примириться и что может простить иной ревнивец!
The jealous are the readiest of all to forgive, and all women know it.	Ревнивцы-то скорее всех и прощают, и это знают все женщины.
The jealous man can forgive extraordinarily quickly (though, of course, after a violent scene), and he is able to forgive infidelity almost conclusively proved, the very kisses and embraces he has seen, if only he can somehow be convinced that it has all been "for the last time," and that his rival will vanish from that day forward, will depart to the ends of the earth, or that he himself will carry her away somewhere, where that dreaded rival will not get near her.	Ревнивец чрезвычайно скоро (разумеется, после страшной сцены вначале) может и способен простить, например, уже доказанную почти измену, уже виденные им самим объятия и поцелуи, если бы, например, он в то же время мог как-нибудь увериться, что это было "в последний раз" и что соперник его с этого часа уже исчезнет, уедет на край земли, или что сам он увезет ее куда-нибудь в такое место, куда уж больше не придет этот страшный соперник.
Of course the reconciliation is only for an hour. For, even if the rival did disappear next day, he would invent another one and would be jealous of him.	Разумеется, примирение произойдет лишь на час, потому что если бы даже и в самом деле исчез соперник, то завтра же он изобретет другого, нового и приревнует к новому.
And one might wonder what there was in a love that had to be so watched over, what a love could be worth that needed such strenuous guarding.	И казалось бы, что в той любви, за которою надо так подсматривать, и чего стоит любовь, которую надобно столь усиленно сторожить?