Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

What makes it all the more strange is that he seems to have hardly thought of this formidable rival.	И тем более это странно, что прежде он совсем почти и не обращал внимания на эту новую для себя опасность, грядущую в лице неожиданного для него соперника.
But he had looked upon him as a remote danger, and Karamazov always lives in the present.	Но он все представлял себе, что это еще так далеко, а Карамазов всегда живет лишь настоящею минутой.
Possibly he regarded him as a fiction.	Вероятно, он считал его даже фикцией.
But his wounded heart grasped instantly that the woman had been concealing this new rival and deceiving him, because he was anything but a fiction to her, because he was the one hope of her life. Grasping this instantly, he resigned himself.	Но мигом поняв больным сердцем своим, что, может быть, потому-то эта женщина и скрывала этого нового соперника, потому-то и обманывала его давеча, что этот вновь прилетевший соперник был слишком для нее не фантазией и не фикцией, а составлял для нее все, все ее упование в жизни, -мигом поняв это, он смирился.
"Gentlemen of the jury, I cannot help dwelling on this unexpected trait in the prisoner's character. He suddenly evinces an irresistible desire for justice, a respect for woman and a recognition of her right to love. And all this at the very moment when he had stained his hands with his father's blood for her sake!	Что же, господа присяжные, я не могу обойти умолчанием эту внезапную черту в душе подсудимого, который бы, казалось, ни за что не способен был проявить ее, высказалась вдруг неумолимая потребность правды, уважения к женщине, признания прав ее сердца, и когда же - в тот момент, когда из-за нее же он обагрил свои руки кровью отца своего!
It is true that the blood he had shed was already crying out for vengeance, for, after having ruined his soul and his life in this world, he was forced to ask himself at that same instant what he was and what he could be now to her, to that being, dearer to him than his own soul, in comparison with that former lover who had returned penitent, with new love, to the woman he had once betrayed, with honourable offers, with the promise of a reformed and happy life.	Правда и то, что и пролитая кровь уже закричала в эту минуту об отмщении, ибо он, погубивший душу свою и всю земную судьбу свою, он невольно должен был почувствовать и спросить себя в то мгновение: "Что значит он и что может он значить теперь для нее, для этого любимого им больше души своей существа, в сравнении с этим "прежним" и "бесспорным", покаявшимся и воротившимся к этой когда-то погубленной им женщине с новой любовью, с предложениями честными, с обетом возрожденной и уже счастливой жизни.
And he, luckless man, what could he give her now, what could he offer her?	А он, несчастный, что даст он ей теперь, что ей предложит?"
"Karamazov felt all this, knew that all ways were barred to him by his crime and that he was a criminal under sentence, and not a man with life before him!	Карамазов все это понял, понял, что преступление его заперло ему все дороги и что он лишь приговоренный к казни преступник, а не человек, которому жить!
This thought crushed him.	Эта мысль его раздавила и уничтожила.
And so he instantly flew to one frantic plan, which, to a man of Karamazov's character, must have appeared the one inevitable way out of his terrible position.	И вот он мгновенно останавливается на одном исступленном плане, который, при характере Карамазова, не мог не представиться ему как единственным и фатальным исходом из страшного его положения.
That way out was suicide.	Этот исход - самоубийство.

He ran for the pistols he had left in pledge with his friend Perhotin and on the way, as he ran, he pulled out of his pocket the money, for the sake of which he had stained his hands with his father's gore.	Он бежит за своими заложенными чиновнику Перхотину пистолетами и в то же время дорогой, на бегу, выхватывает из кармана все свои деньги, из-за которых только что забрызгал руки свои отцовскою кровью.
Oh, now he needed money more than ever. Karamazov would die, Karamazov would shoot himself and it should be remembered!	О, деньги теперь ему нужнее всего: умирает Карамазов, застреливается Карамазов, и это будут помнить!
To be sure, he was a poet and had burnt the candle at both ends all his life.	Недаром же мы поэт, недаром же мы прожигали нашу жизнь, как свечку с обоих концов.
'To her, to her! and there, oh, there I will give a feast to the whole world, such as never was before, that will be remembered and talked of long after!	"К ней, к ней, - и там, о, там я задаю пир на весь мир, такой, какого еще не бывало, чтобы помнили и долго рассказывали.
In the midst of shouts of wild merriment, reckless gypsy songs and dances I shall raise the glass and drink to the woman I adore and her new-found happiness! And then, on the spot, at her feet, I shall dash out my brains before her and punish myself!	Среди диких криков, безумных цыганских песен и плясок мы подымем заздравный бокал и поздравим обожаемую женщину с ее новым счастьем, а затем - тут же, у ног ее, размозжим перед нею наш череп и казним нашу жизнь!
She will remember Mitya Karamazov sometimes, she will see how Mitya loved her, she will feel for Mitya!'	Вспомнит когда-нибудь Митю Карамазова, увидит, как любил ее Митя, пожалеет Митю!"
"Here we see in excess a love of effect, a romantic despair and sentimentality, and the wild recklessness of the Karamazovs. Yes, but there is something else, gentlemen of the jury, something that cries out in the soul, throbs incessantly in the mind, and poisons the heart unto death- that something is conscience, gentlemen of the jury, its judgment, its terrible torments!	Много картинности, романического исступления, дикого карамазовского безудержу и чувствительности - ну и еще чего-то другого, господа присяжные, чего-то, что кричит в душе, стучит в уме неустанно и отравляет его сердце до смерти; это что-то - это совесть, господа присяжные, это суд ее, это страшные ее угрызения!
The pistol will settle everything, the pistol is the only way out! But beyond- I don't know whether Karamazov wondered at that moment 'What lies beyond,' whether Karamazov could, like Hamlet, wonder 'What lies beyond.'	Но пистолет все помирит, пистолет -единственный выход, и нет другого, а там - я не знаю, думал ли в ту минуту Карамазов, "что будет там", и может ли Карамазов по-гамлетовски думать о том, что там будет?
No, gentlemen of the jury, they have their Hamlets, but we still have our Karamazovs!"	Нет, господа присяжные, у тех Гамлеты, а у нас еще пока Карамазовы!"
Here Ippolit Kirillovitch drew a minute picture of Mitya's preparations, the scene at Perhotin's, at the shop, with the drivers.	Тут Ипполит Кириллович развернул подробнейшую картину сборов Мити, сцену у Перхотина, в лавке, с ямщиками.
He quoted numerous words and actions, confirmed by witnesses, and the picture made a terrible impression on the audience.	Он привел массу слов, изречений, жестов, всё подтвержденных свидетелями, - и картина страшно повлияла на убеждение слушателей.
The guilt of this harassed and desperate man stood out clear and convincing, when the facts were brought together.	Главное, повлияла совокупность фактов. Виновность этого исступленно мятущегося и уже не берегущего себя человека выставилась неотразимо.

"What need had he of precaution? Two or three times he almost confessed, hinted at it, all but spoke out." (Then followed the evidence given by witnesses.)	"Нечего уже ему было беречь себя, - говорил Ипполит Кириллович, - два-три раза он чуть-чуть было не сознался вполне, почти намекал и только разве не договаривал (здесь следовали показания свидетелей).
"He even cried out to the peasant who drove him, 'Do you know, you are driving a murderer!' But it was impossible for him to speak out, he had to get to Mokroe and there to finish his romance.	Даже ямщику в дороге крикнул: "Знаешь ли, что ты убийцу везешь!" Но договорить все-таки ему нельзя было: надо было попасть сперва в село Мокрое и уже там закончить поэму.
But what was awaiting the luckless man?	Но что же, однако, ожидает несчастного?
Almost from the first minute at Mokroe he saw that his invincible rival was perhaps by no means so invincible, that the toast to their new-found happiness was not desired and would not be acceptable.	Дело в том, что почти с первых же минут в Мокром он видит и, наконец, постигает совершенно, что "бесспорный" соперник его вовсе, может быть, уж не так бесспорен и что поздравлений с новым счастьем и заздравного бокала от него не хотят и не принимают.
But you know the facts, gentlemen of the jury, from the preliminary inquiry.	Но вы уже знаете факты, господа присяжные, по судебному следствию.
Karamazov's triumph over his rival was complete and his soul passed into quite a new phase, perhaps the most terrible phase through which his soul has passed or will pass.	Торжество Карамазова над соперником оказалось неоспоримым и тут - о, тут начался совсем уже новый фазис в его душе, и даже самый страшный фазис изо всех, какие пережила и еще переживет когда-либо эта душа!
"One may say with certainty, gentlemen of the jury," the prosecutor continued, "that outraged nature and the criminal heart bring their own vengeance more completely than any earthly justice.	Положительно можно признать, господа присяжные, - воскликнул Ипполит Кириллович, -что поруганная природа и преступное сердце -сами за себя мстители полнее всякого земного правосудия!
What's more, justice and punishment on earth positively alleviate the punishment of nature and are, indeed, essential to the soul of the criminal at such moments, as its salvation from despair. For I cannot imagine the horror and moral suffering of Karamazov when he learnt that she loved him, that for his sake she had rejected her first lover, that she was summoning him, Mitya, to a new life, that she was promising him happiness- and when?	Мало того: правосудие и земная казнь даже облегчают казнь природы, даже необходимы душе преступника в эти моменты как спасение ее от отчаяния, ибо я и представить себе не могу того ужаса и тех нравственных страданий Карамазова, когда он узнал, что она его любит, что для него отвергает своего "прежнего" и "бесспорного", что его, его, "Митю", зовет с собою в обновленную жизнь, обещает ему счастье, и это когда же?
When everything was over for him and nothing was possible!	Когда уже все для него покончено и когда уже ничего невозможно!
"By the way, I will note in parenthesis a point of importance for the light it throws on the prisoner's position at the moment. This woman, this love of his, had been till the last moment, till the very instant of his arrest, a being unattainable, passionately desired by him but unattainable.	Кстати, сделаю вскользь одну весьма важную для нас заметку для пояснения настоящей сущности тогдашнего положения подсудимого: эта женщина, эта любовь его до самой этой последней минуты, до самого даже мига ареста, пребывала для него существом недоступным, страстно желаемым, но недостижимым.
Yet why did he not shoot himself then, why did he relinquish his design and even forget where his pistol was?	Но почему, почему он не застрелился тогда же, почему оставил принятое намерение и даже забыл, где лежит его пистолет?