Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.22/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Самый яркий и, в то же время самый сложный многоплановый роман Федора Достоевского "Братья Карамазовы" выражает надежды и противоречия своего времени, вечные, непреходящие ценности, заключенные в христианской традиции, религиозные и этические поиски писателя. В основу сюжета положена история одного из товарищей Достоевского по Омскому острогу отставного подпоручика Ильинского, который судился за отцеубийство, и, хотя и не сознался в преступлении, был приговорен к двадцати годам каторжных работ.

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Братья Карамазовы - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Alexey!" his father shouted, from far off, catching sight of him. "You come home to me to-day, for good, and bring your pillow and mattress, and leave no trace behind."	- Алексей! - крикнул ему издали отец, завидев его, - сегодня же переезжай ко мне совсем, и подушку и тюфяк тащи, и чтобы твоего духу здесь не пахло.
Alyosha stood rooted to the spot, watching the scene in silence.	Алеша остановился как вкопанный, молча и внимательно наблюдая сцену.
Meanwhile, Fyodor Pavlovitch had got into the carriage, and Ivan was about to follow him in grim silence without even turning to say good-bye to Alyosha.	Федор Павлович между тем влез в коляску, а за ним, даже и не оборотившись к Алеше проститься, молча и угрюмо стал было влезать Иван Федорович.
But at this point another almost incredible scene of grotesque buffoonery gave the finishing touch to the episode.	Но тут произошла еще одна паясническая и невероятная почти сцена, восполнившая эпизод.
Maximov suddenly appeared by the side of the carriage.	Вдруг у подножки коляски появился помещик Максимов.
He ran up, panting, afraid of being too late.	Он прибежал запыхавшись, чтобы не опоздать.
Rakitin and Alyosha saw him running.	Ракитин и Алеша видели, как он бежал.
He was in such a hurry that in his impatience he put his foot on the step on which Ivan's left foot was still resting, and clutching the carriage he kept trying to jump in.	Он так спешил, что в нетерпении занес уже ногу на ступеньку, на которой еще стояла левая нога Ивана Федоровича, и, схватившись за кузов, стал было подпрыгивать в коляску.
"I am going with you! " he kept shouting, laughing a thin mirthful laugh with a look of reckless glee in his face. "Take me, too."	- И я, и я с вами! - выкрикивал он, подпрыгивая, смеясь мелким веселым смешком, с блаженством в лице и на все готовый, - возьмите и меня!
"There!" cried Fyodor Pavlovitch, delighted. "Did I not say he was von Sohn.	- Ну не говорил ли я, - восторженно крикнул Федор Павлович, - что это фон Зон!
It is von Sohn himself, risen from the dead.	Что это настоящий воскресший из мертвых фон Зон!
Why, how did you tear yourself away?	Да как ты вырвался оттуда?
What did you von Sohn there? And how could you get away from the dinner?	Что ты там нафонзонил такого и как ты-то мог от обеда уйти?
You must be a brazen-faced fellow!	Ведь надо же медный лоб иметь!
I am that myself, but I am surprised at you, brother!	У меня лоб, а я, брат, твоему удивляюсь!
Jump in, jump in!	Прыгай, прыгай скорей!
Let him pass, Ivan. It will be fun.	Пусти его, Ваня, весело будет.
He can lie somewhere at our feet.	Он тут как-нибудь в ногах полежит.
Will you lie at our feet, von Sohn?	Полежишь, фон Зон?
Or perch on the box with the coachman.	Али на облучок его с кучером примостить?..
Skip on to the box, von Sohn!"	Прыгай на облучок, фон Зон!..
But Ivan, who had by now taken his seat, without a word gave Maximov a violent punch in the breast and sent him flying.	Но Иван Федорович, усевшийся уже на место, молча и изо всей силы вдруг отпихнул в грудь Максимова, и тот отлетел на сажень.
It was quite by chance he did not fall.	Если не упал, то только случайно.

"Drive on!" Ivan shouted angrily to the coachman.	- Пошел! - злобно крикнул кучеру Иван Федорович.
"Why, what are you doing, what are you about?	- Ну чего же ты? Чего же ты?
Why did you do that?" Fyodor Pavlovitch protested. But the carriage had already driven away.	Зачем ты его так? - вскинулся Федор Павлович, но коляска уже поехала.
Ivan made no reply.	Иван Федорович не ответил.
"Well, you are a fellow," Fyodor Pavlovitch said again. After a pause of two minutes, looking askance at his son, "Why, it was you got up all this monastery business. You urged it, you approved of it. Why are you angry now?"	- Ишь ведь ты! - помолчав две минуты, проговорил опять Федор Павлович, косясь на сынка. - Сам ведь ты весь этот монастырь затеял, сам подстрекал, сам одобрял, чего ж теперь сердишься?
"You've talked rot enough. You might rest a bit now," Ivan snapped sullenly.	- Полно вам вздор толочь, отдохните хоть теперь немного, - сурово отрезал Иван Федорович.
Fyodor Pavlovitch was silent again for two minutes.	Федор Павлович опять помолчал с две минуты.
"A drop of brandy would be nice now," he observed sententiously, but Ivan made no response.	- Коньячку бы теперь хорошо, - сентенциозно заметил он. Но Иван Федорович не ответил.
"You shall have some, too, when we get home."	- Доедем, и ты выпьешь.
Ivan was still silent.	Иван Федорович все молчал.
Fyodor Pavlovitch waited another two minutes.	Федор Павлович подождал еще минуты с две.
"But I shall take Alyosha away from the monastery, though you will dislike it so much, most honoured Karl von Moor."	- А Алешку-то я все-таки из монастыря возьму, несмотря на то, что вам это очень неприятно будет, почтительнейший Карл фон Мор.
Ivan shrugged his shoulders contemptuously, and turning away stared at the road.	Иван Федорович презрительно вскинул плечами и, отворотясь, стал смотреть на дорогу.
And they did not speak again all the way home.	Затем уж до самого дома не говорили.
Book III.	Книга третья
The Sensualists	Сладострастники
Chapter 1.	I
In the Servants' Quarters	В лакейской
THE Karamazovs' house was far from being in the centre of the town, but it was not quite outside it.	Дом Федора Павловича Карамазова стоял далеко не в самом центре города, но и не совсем на окраине.
It was a pleasant-looking old house of two stories, painted grey, with a red iron roof.	Был он довольно ветх, но наружность имел приятную: одноэтажный, с мезонином, окрашенный серенькою краской и с красною железною крышкой.
It was roomy and snug, and might still last many years.	Впрочем, мог еще простоять очень долго, был поместителен и уютен.
There were all sorts of unexpected little cupboards and closets and staircases.	Много было в нем разных чуланчиков, разных пряток и неожиданных лесенок.
There were rats in it, but Fyodor Pavlovitch did not altogether dislike them.	Водились в нем крысы, но Федор Павлович на них не вполне сердился:

"One doesn't feel so solitary when one's left alone in the evening," he used to say.	"Все же не так скучно по вечерам, когда остаешься один".
It was his habit to send the servants away to the lodge for the night and to lock himself up alone.	А он действительно имел обыкновение отпускать слуг на ночь во флигель и в доме сам запирался один на всю ночь.
The lodge was a roomy and solid building in the yard. Fyodor Pavlovitch used to have the cooking done there, although there was a kitchen in the house; he did not like the smell of cooking, and, winter and summer alike, the dishes were carried in across the courtyard.	Флигель этот стоял на дворе, был обширен и прочен; в нем же определил Федор Павлович быть и кухне, хотя кухня была и в доме: не любил он кухонного запаха, и кушанье приносили через двор зимой и летом.
The house was built for a large family; there was room for five times as many, with their servants.	Вообще дом был построен на большую семью: и господ, и слуг можно было бы поместить впятеро больше.
But at the time of our story there was no one living in the house but Fyodor Pavlovitch and his son Ivan. And in the lodge there were only three servants: old Grigory, and his old wife Marfa, and a young man called Smerdyakov.	Но в момент нашего рассказа в доме жил лишь Федор Павлович с Иваном Федоровичем, а в людском флигеле всего только три человека прислуги: старик Григорий, старуха Марфа, его жена, и слуга Смердяков, еще молодой человек.
Of these three we must say a few words.	Приходится сказать несколько поподробнее об этих трех служебных лицах.
Of old Grigory we have said something already.	О старике Григории Васильевиче Кутузове мы, впрочем, уже говорили довольно.
He was firm and determined and went blindly and obstinately for his object, if once be had been brought by any reasons (and they were often very illogical ones) to believe that it was immutably right.	Это был человек твердый и неуклонный, упорно и прямолинейно идущий к своей точке, если только эта точка по каким-нибудь причинам (часто удивительно нелогическим) становилась пред ним как непреложная истина.
He was honest and incorruptible.	Вообще говоря, он был честен и неподкупен.
His wife, Marfa Ignatyevna, had obeyed her husband's will implicitly all her life, yet she had pestered him terribly after the emancipation of the serfs. She was set on leaving Fyodor Pavlovitch and opening a little shop in Moscow with their small savings. But Grigory decided then, once for all, that "the woman's talking nonsense, for every woman is dishonest," and that they ought not to leave their old master, whatever he might be, for "that was now their duty."	Жена его, Марфа Игнатьевна, несмотря на то что пред волей мужа беспрекословно всю жизнь склонялась, ужасно приставала к нему, например, тотчас после освобождения крестьян, уйти от Федора Павловича в Москву и там начать какую-нибудь торговлишку (у них водились кое-какие деньжонки); но Григорий решил тогда же и раз навсегда, что баба врет, "потому что всякая баба бесчестна", но что уходить им от прежнего господина не следует, каков бы он там сам ни был, "потому что это ихний таперича долг".
"Do you understand what duty is?" he asked Marfa Ignatyevna.	- Ты понимаешь ли, что есть долг? - обратился он к Марфе Игнатьевне.
"I understand what duty means, Grigory Vassilyevitch, but why it's our duty to stay here I never shall understand," Marfa answered firmly.	-Про долг я понимаю, Григорий Васильевич, но какой нам тут долг, чтобы нам здесь оставаться, того ничего не пойму, - ответила твердо Марфа Игнатьевна.
"Well, don't understand then. But so it shall be.	-И не понимай, а оно так будет.