Александр Дюдин - Сестры

Идут всю дорогу молча. «Одна неприятность за другой, – думает мрачно Сергей, – то жена фокусы выбрасывает, то сын! Если б уделяла больше внимания сыну, может быть, и не пришлось мне сейчас расхлебывать. Не тем себе голову забила. Говорил, что не получится из этой вертихвостки жены, так нет! «Первая любовь, потеряет, всю жизнь сожалеть будет, нас винить!» Сокровище какое! Досентиментальничалась! Вот тебе и первая любовь! Поиграли в нее и разбежались. Ума еще нет, а туда же! Хочу жениться!» Настроение паршивое. Не хотелось давать повода обывателям. Начнут злорадно смаковать, шептаться. Как же, для них сенсация: сын секретаря Горкома ушел от жены! Кто виноват? Отец! Им в голову не приходит, что начальство – обыкновенные люди, из той же плоти и крови, из таких же костей и жил, такое же живое сердце у них, как и у всех людей. И могут у них быть, как у каждого, неполадки в семье: горе с детьми и отчуждение жены. Чин, как бы он ни был высок, не избавляет от неприятностей, которые заставляют страдать в моменты времени, свободные от работы. И только куча дел, больших, ответственных, заслоняет на работе личное горе.

– Ира, что произошло? Почему вы решили разойтись? – спросил Сергей, садясь на табуретку в пальто, сняв только шапку.

– Миша хочет из меня сделать домработницу, а я не хочу!

– В чем это выражается?

– Он хочет, чтоб я готовила обеды!

– А как же иначе? – удивился Сергей. – У вас же семья! Кроме любви, еще, к сожалению, и есть надо! У меня жена всю жизнь готовит и не только обеды, но и завтрак горячий, свежий, и ужин!

– Мы будем жить по-другому!

– А именно?

– Будем в ресторане питаться!

– В ресторане? Ну, девочка, я такими средствами не обладаю и такой жизни вам обеспечить не могу. Ты кончаешь институт в этом году, но и тогда у вас не будет таких средств, чтоб хватило на питание в ресторане. Это не причина, если нет других причин.

– Других нет! – передернула плечиком Ира.

– Ну, что ж, наряжаться тебе придется повременить. Через два месяца ты получишь первую зарплату. Что заработаешь, в тех пределах и одеваться будешь. А с сегодняшнего дня мать вам будет давать не деньгами, а продуктами. Главное сейчас – вам здоровье не подорвать.

– А как же совсем без денег? – ужаснулась Ира. – Даже в кино не на что сходить! Что ж мне, колбасой за билеты расплачиваться?

– Ну, на кино, на мелкие расходы дадим пока десятку, а остальные деньги заменим натурой. Не согласна – ничего не получишь!

– И не надо! – выгнула спину Ира. – И сына вашего не надо! Пусть убирается! Чтоб духу его здесь не было!

– Хорошо, я его заберу. А внучка как? С тобой останется или тоже забрать?

– Забирайте, мне никого не надо!

– Ладно, не пожалей потом!

Миша с Аленкой поселились у Вали. Сын сам стирал детские одежки, сам отводил и приводил в детский сад. Старался не обременять мать хлопотами о девочке.

Валя шла с работы усталая. Был тяжелый операционный день. Сегодня оперировали семнадцатилетнего паренька из ее палаты с непроходимостью пищевода. Операция продолжалась пять с половиной часов. Саню сняли со стола в тяжелейшем состоянии. До позднего вечера Ксения Павловна и Валя боролись за его жизнь. Сейчас ему лучше, но тревога не покидала ее. «Утром обязательно надо сбегать в больницу, посмотреть, как пойдут дела у него. Завтра седьмое ноября. Дома надо делать уборку, стирать, мыть пол, посуду, а сил нет». Открыла дверь своей квартиры и облегченно улыбнулась. Перед ней стоял сын, потный, усталый, домывая пол у порога. В квартире прибрано, чисто, посуда вымыта.

– Сына, милый ты мой, не представляешь, как я устала и как мне приятна твоя помощь! Вот сейчас разденусь и буду отдыхать! Даже не верится!

Но отдыхать не пришлось. Появилось свободное время, решила постряпать, приготовить что-нибудь вкусненькое, все-таки завтра праздник.

– У Иры был? – спросила Валя.

– Был.

– Как она там? Передал продукты?

– Передал.

– Взяла, не капризничала?

– Швырнула для порядка на стол, но не отказалась.

– Деньги передал?

– Конечно.

– Ты потихоньку уладил бы, нельзя вам расходиться. Алену жалко. Разве это игрушки? Поженились, так живите, что вам мешает? Сам готовь, продукты буду давать.

– А она что будет делать?

– Такой же вопрос могу задать и тебе: а ты что будешь делать?

– Это женское дело, у нас ты готовишь!

– У нас потому, что папа с утра до ночи занят. А справедливости ради, правильнее, готовит тот, кто раньше освободится и придет домой.

– Я и так всё делаю: стираю, полы мою, и Аленка на мне. Она только лежит да книжечки читает.

– Читать тоже нужно. Как без книг? Она культурный человек, грамотный.

– А я что же, безграмотный? Мне тоже почитать хочется, а я стиркой занимаюсь.

Валя молчала. Она никак не могла отделаться от представления о невестке как о маленьком пушистом хищном зверьке. «Что ж это такое? – корила она себя. – Ты ненавидишь ее? А помнишь, ты клялась любить свою невестку, пережив столько со свекровью. Что же это? Неужели в жизни всё неизбежно должно повторяться? И мы не властны над собой? Надо побороть в себе эту неприязнь!»

– Ты сходи завтра к ней. Сейчас постряпаю, отнесешь пирожков, пусть полакомится. Да цветочков не забудь принести. Вот на, возьми денег на цветы. Не тяни, мирись.

На другой день, рано утром, Валя забежала в отделение. Застала Саню в тяжелейшем состоянии: с синими губами, одышкой. Больше двух часов она провозилась с ним, пока не ожил, задышал спокойно, глядя на нее благодарными глазами. «Хорошо, что зашла», – думала Валя, возвращаясь домой. Демонстрация закончилась. Подмерзший асфальт, тротуары засыпаны праздничным мусором: красными, желтыми, синими бумажными цветами, лоскутами лопнувших шаров, обрывками бумаги, серпантина. Густо спешит праздничная толпа с красными бантами на груди, со свернутыми знаменами. Рядом маленькими козлятами семенят дети с веточками, украшенными белыми цветами. Издали они кажутся пучками цветущих яблонь. Радостное чувство праздника охватило Валю.

«У каждого праздника есть свое лицо, – думала она. – Новый год – обязательно елка, день рождения – торт со свечами, свадьба – цветы, а Первое Мая и ноябрьские – демонстрация!» Она любила ходить в колонне: шумно, весело, играет оркестр, полощутся на ветру красные стяги, несут и везут на машинах красочные транспаранты. Попоет, потанцует, а потом, усталая, разрумянившаяся на свежем воздухе, возвращается домой. Короткий отдых, и вечером идут в гости или ждут гостей. Без гостей разве может быть праздник?!

С утра Марии нездоровилось. На улице дул, выл ветер со снегом, крутил, буранил, хлестал в окна. Люди шли, наклонившись вперед, протыкая его головой. Она отошла от окна, подумала, что Андрей легко оделся, как бы не простыл. Она первый год не работала. Сердце сдало, и, получив инвалидность, ушла с работы. До пятидесяти пяти лет оставалось два года.