Кен Кизи - Пролетая над гнездом кукушки - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Кен Кизи - Пролетая над гнездом кукушки - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Современная проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте LibKing.Ru (ЛибКинг) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Название:

Пролетая над гнездом кукушки - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Кен Кизи
Жанр:

Современная проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Кен Кизи - Пролетая над гнездом кукушки - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Пролетая над гнездом кукушки - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Кен Кизи, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В мире есть Зло. Это точно знают обитатели психиатрической больницы, они даже знают его имя и должность — старшая медсестра Рэтчед. От этой женщины исходят токи, которые парализуют волю и желание жить. Она — идеальная машина для уничтожения душ. Рыжеволосый весельчак Макмерфи знает, что обречен. Но он бросает в чудовищную мясорубку только свое тело. Душа героя — бессмертна…

Пролетая над гнездом кукушки - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Пролетая над гнездом кукушки - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Кен Кизи

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Ken Kesey	Кен Кизи
One flew over the cuckoo's nest	Пролетая над гнездом кукушки
Part 1 1	ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
They're out there.	Они там.
Black boys in white suits up before me to commit sex acts in the hall and get it mopped up before I can catch them.	Черные в белых костюмах, встали раньше меня, справят половую нужду в коридоре и подотрут, пока я их не накрыл.
They're mopping when I come out the dorm, all three of them sulky and hating everything, the time of day, the place they're at here, the people they got to work around.	Подтирают, когда я выхожу из спальни: трое, угрюмы, злы на все - на утро, на этот дом, на тех, при ком работают.
When they hate like this, better if they don't see me.	Когда злы, на глаза им не попадайся.
I creep along the wall quiet as dust in my canvas shoes, but they got special sensitive equipment detects my fear and they all look up, all three at once, eyes glittering out of the black faces like the hard glitter of radio tubes out of the back of an old radio.	Пробираюсь по стеночке в парусиновых туфлях, тихо, как мышь, но их специальная аппаратура засекает мой страх: поднимают головы, все трое разом, глаза горят на черных лицах, как лампы в старом приемнике.
"Here's the Chief.	- Вон он, вождь.
The soo-pah Chief, fellas.	Главный вождь, ребята.
Ol' Chief Broom.	Вождь швабра.
Here you go, Chief Broom. ..."	Поди-ка, вождек.
Stick a mop in my hand and motion to the spot they aim for me to clean today, and I go.	Суют мне тряпку, показывают, где сегодня мыть, и я иду.
One swats the backs of my legs with a broom handle to hurry me past.	Один огрел меня сзади по ногам щеткой: шевелись.
"Haw, you look at 'im shag it?	- Вишь, забегал.
Big enough to eat apples off my head an' he mine me like a baby."	Такой длинный, яблоко у меня с головы зубами может взять, а слушается, как ребенок.
They laugh and then I hear them mumbling behind me, heads close together.	Смеются, потом слышу, шепчутся у меня за спиной, головы составили.
Hum of black machinery, humming hate and death and other hospital secrets.	Гудят черные машины, гудят ненавистью, смертью, другими больничными секретами.
They don't bother not talking out loud about their hate secrets when I'm nearby because they think I'm deaf and dumb.	Когда я рядом, все равно не побеспокоятся говорить потише о своих злых секретах - думают, я глухонемой.
Everybody thinks so.	И все так думают.
I'm cagey enough to fool them that much.	Хоть тут хватило хитрости их обмануть.
If my being half Indian ever helped me in any way in this dirty life, it helped me being cagey, helped me all these years.	Если чем помогала мне в этой грязной жизни половина индейской крови, то помогала быть хитрым, все годы помогала.

I'm mopping near the ward door when a key hits it from the other side and I know it's the Big Nurse by the way the lockworks cleave to the key, soft and swift and familiar she been around locks so long.	Мою пол перед дверью отделения, снаружи вставляют ключ, и я понимаю, что это старшая сестра: мягко, быстро, послушно поддается ключу замок; давно она орудует этими ключами.
She slides through the door with a gust of cold and locks the door behind her and I see her fingers trail across the polished steel - tip of each finger the same color as her lips.	С волной холодного воздуха она проскальзывает в коридор, запирает за собой, и я вижу, как проезжают напоследок ее пальцы по шлифованной стали - ногти того же цвета, что губы.
Funny orange.	Оранжевые прямо.
Like the tip of a soldering iron.	Как жало паяльника.
Color so hot or so cold if she touches you with it you can't tell which.	Горячий цвет или холодный, даже не поймешь, когда они тебя трогают.
She's carrying her woven wicker bag like the ones the Umpqua tribe sells out along the hot August highway, a bag shape of a tool box with a hemp handle.	У нее плетеная сумка вроде тех, какими торгует у горячего августовского шоссе племя ампква, -формой похожа на ящик для инструментов, с пеньковой ручкой.
She's had it all the years I been here.	Сколько лет я здесь, столько у нее эта сумка.
It's a loose weave and I can see inside it; there's no compact or lipstick or woman stuff, she's got that bag full of thousand parts she aims to use in her duties today - wheels and gears, cogs polished to a hard glitter, tiny pills that gleam like porcelain, needles, forceps, watchmakers' pliers, rolls of copper wire...	Плетение редкое, я вижу, что внутри: ни помады, ни пудреницы, никакого женского барахла, только колесики, шестерни, зубчатки, отполированные до блеска, крохотные пилюли белеют, будто фарфоровые, иголки, пинцеты, часовые щипчики, мотки медной проволоки.
She dips a nod at me as she goes past.	Проходит мимо меня, кивает.
I let the mop push me back to the wall and smile and try to foul her equipment' up as much as possible by not letting her see my eyes - they can't tell so much about you if you got your eyes closed.	Я утаскиваюсь следом за шваброй к стене, улыбаюсь и, чтобы понадежней обмануть ее аппаратуру, прячу глаза - когда глаза закрыты, в тебе труднее разобраться.
In my dark I hear her rubber heels hit the tile and the stuff in her wicker bag clash with the jar of her walking as she passes me in the hall.	В потемках она идет мимо меня, слышу, как стучат ее резиновые каблуки по плитке и брякает в сумке добро при каждом шаге.
She walks stiff.	Шагает деревянно.
When I open my eyes she's down the hall about to turn into the glass Nurses' Station where she'll spend the day sitting at her desk and looking out her window and making notes on what goes on out in front of her in the day room during the next eight hours.	Когда открываю глаза, она уже в глубине коридора заворачивает в стеклянный сестринский пост - просидит там весь день за столом, восемь часов будет глядеть через окно и записывать, что творится в дневной палате.
Her face looks pleased and peaceful with the thought.	Лицо у нее спокойное и довольное перед этим делом.
Then... she sights those black boys.	И вдруг... Она заметила черных санитаров.
They're still down there together, mumbling to one another.	Они все еще рядышком, шепчутся.
They didn't hear her come on the ward.	Не слышали, как она вошла в отделение.

They sense she's glaring down at them now, but it's too late.	Теперь почувствовали ее злой взгляд, но поздно.
They should of knew better'n to group up and mumble together when she was due on the ward.	Хватило ума собраться и лясы точить перед самым ее приходом.
Their faces bob apart, confused.	Их лица отскакивают в разные стороны, смущенные.
She goes into a crouch and advances on where they're trapped in a huddle at the end of the corridor.	Она, пригнувшись, двинула на них - они попались в конце коридора.
She knows what they been saying, and I can see she's furious clean out of control.	Она знает, про что они толковали, и, видно, себя не помнит от ярости.
She's going to tear the black bastards limb from limb, she's so furious.	В клочья разорвет черных паразитов, до того разъярилась.
She's swelling up, swells till her back's splitting out the white uniform and she's let her arms section out long enough to wrap around the three of them five, six times.	Она раздувается, раздувается - белая форма вот-вот лопнет на спине - и выдвигает руки так, что может обхватить всю троицу раз пять-шесть.
She looks around her with a swivel of her huge head.	Оглядывается, крутанув громадной головой.
Nobody up to see, just old Broom Bromden the half-breed Indian back there hiding behind his mop and can't talk to call for help.	Никого не видать, только вечный швабра -Бромден, индеец-полукровка, прячется за своей шваброй и не может позвать на помощь, потому что немой.
So she really lets herself go and her painted smile twists, stretches to an open snarl, and she blows up bigger and bigger, big as a tractor, so big I can smell the machinery inside the way you smell a motor pulling too big a load.	И она дает себе волю: накрашенная улыбка искривилась, превратилась в оскал, а сама она раздувается все больше, больше, она уже размером с трактор, такая большая, что слышу запах механизмов у нее внутри - вроде того, как пахнет мотор при перегрузке.