Дэвид Левитан - Двенадцать дней Дэша и Лили [litres]

Затем пригляделся к книге: «Рождественская песнь», но не обычное издание, а в красном переплете, с золотым тиснением.

– Лили! Это же первое издание?

– К сожалению, нет. Я хотела купить первое, но оно стоило около тридцати тысяч долларов и миссис Бэзил сказала, что если я все еще хочу стать Магнаткой, то не должна транжирить деньги. Так что это точная копия первого издания 1843 года. Не оригинал. Зато экземпляр не пыльный и уж точно не переносчик полуторавековых микробов. Ну и с более приемлемой ценой.

Дэш прижал книгу к груди:

– Обожаю!

Наклонившись, я коснулась легким поцелуем повязки на его глазу. А потом вручила другой подарок.

– Это – спонтанная покупка в «Стрэнде». В отделе антиквариата.

Дэш открыл его.

– «Остров сокровищ»! – восхитился он.

– Подлинник. Первое издание, с иллюстрациями, – гордо сообщила я. – Для моего любимого пирата.

– Йо-хо-хо! – воскликнул мой пират.

– И это еще не все.

– Книг много не бывает!

– Это не книга. Последний подарок… в общем, сам увидишь.

Тут мне понадобится вся моя смелость. И надежда на то, что Дэшу хватит такта не рассмеяться, когда я предстану перед ним уязвимой, беззащитной и ужасно причудливой. Тот еще вызов!

Пока я переодевалась, Дэш ждал меня за дверью спальни. Потом я приоткрыла ее и позвала его фразой из одной из подаренных книг:

– «Войди, и будем знакомы, старина!» [70]

Дэш рассмеялся, узнав цитату из «Рождественской песни», и с некоторой опаской заглянул в комнату.

– К чему такая секретность? – спросил он.

Я глубоко вздохнула и сделала это. Полностью распахнула дверь, чтобы он увидел меня.

Дэш ахнул. Не от отвращения. От удивления.

– Ты – Лили-подарок!

Он понял! Ура, ура, ура!

Я была не в роскошном нижнем белье, но все равно рисковала. Я надела ярко-красное дамское белье, заказанное в онлайн-магазине старомодной женской одежды: традиционные викторианские панталоны, похожие на просторные бриджи с кружевами под коленями, сорочку и скромный корсет. По современным стандартам я была чересчур одета. По стандартам Лили я была практически обнажена. Я даже не надела очки.

– Думаешь, миссис Крэтчит [71] Персонаж «Рождественской песни». выглядела так под своим платьем? – застенчиво спросила я Дэша. Почему я встала так далеко от выключателя? Мне хотелось немедленно вырубить свет!

– Скорее такое исподнее у миссис Физзиуиг [72]. Она устраивала грандиозные вечеринки. Прямо как ты.

– Она тоже калечила библиотекарей?

– Только когда устраивала вечеринки на льду.

Последовало неловкое молчание. Я тут приоделась. Что теперь делать?

– Иди ко мне, Лили-подарок, – позвал Дэш.

Мой пират притянул меня к себе. И поцеловал. И целовал меня снова и снова. Медленно. Глубоко. Властно.

Дэш вошел в комнату. Я сорвала с него колпак Санты, зарылась пальцами в его волосы и покрыла поцелуями любимое лицо: лоб, нос, щеки, губы.

– Санта точно не отморозил себе нос, – пробормотал Дэш.

И тут домой вернулись родители – мы услышали в прихожей их веселый смех.

– Может, подняться посмотреть, как она? – спросил папа.

– Ты же знаешь, в Рождество она всегда засыпает до полуночи, – ответила мама. – Ее выматывают все радости и волнения дня.

Судя по шагам, они направились в свою спальню.

Я повернулась к двери, полагая, что, раз уж родители вернулись, Дэш закончит сеанс поцелуев и пойдет к себе домой.

Вместо этого Дэш попросил:

– Закрой дверь, Лили.

Дверь оставалась закрытой не больше минуты. Затем она распахнулась без предварительного стука.

Папа бросил в комнату треуголку Дэша:

– Доброй ночи, Джек Воробей.

– Сочту это за Депп-оскорбление, – отозвался Дэш.

– Отлично. Теперь отчаливай.

Я проводила Дэша в прихожую и поцеловала на прощание.

– Знаешь, что самое прекрасное в настоящей любви? – спросила я его.

– Что?

– Настоящая любовь.

Дэш поцеловал меня в последний раз, надел пиратскую шляпу, подмигнул здоровым глазом и вышел в ночь.

Я не чувствовала себя уставшей, и меня ждали подаренные Дэшем замечательные противни. Пора печь вкусняшки!

До следующего Рождества всего каких-то триста шестьдесят четыре дня!

Переиначена строка из песни «The Twelve Days of Christmas», которая звучит так: «A partridge in a pear tree» («Куропатка на грушевом дереве»). В песне поется о девушке, которая в течение двенадцати дней дарит своему возлюбленному подарки: в первый день – куропатку на грушевом дереве, на второй – двух голубей, на третий – три французские курицы, на четвертый – четыре певчие пташки, на пятый – пять золотых колец, на шестой – шесть гусынь, на седьмой – семь плавающих лебедей, на восьмой – восемь молочниц, на девятый – девять танцующих дам, на десятый – десять скачущих лордов, на одиннадцатый – одиннадцать волынщиков, на двенадцатый – двенадцать барабанщиков. Названия двенадцати глав этой книги перекликаются с соответствующей строчкой из песни. – Здесь и далее примечания переводчика.

Рождественский черт.

Нью-Хейвен – город в штате Коннектикут.

В песне не указывается название певчих птиц.

Учебное заведение в области искусства, дизайна и архитектуры.

– Да! ( фр .)

– Люблю… ( фр .)

После ( фр .)

Героини анимационного фильма «Холодное сердце».

Кличка главного героя стриптизера из фильма «Супер-Майк».

Переиначенные строки из песни «You Always Hurt the Ones You Love».

Статен-Айленд считается одним из пяти районов (боро) Нью-Йорка.

Оппортунизм (от англ. слова opportunity – шанс, возможность) – это поведение, основанное не на принципах, а на текущей ситуации. Использование обстоятельств с выгодой для себя.

Цитата в пер. Т. Озерской.

Четырехгранный волчок. На его четырех гранях изображено по букве из иврита. Одна означает победу, вторая – половину выигрыша, третья – ничего, четвертая – штраф.

Город в Шотландии.

Отсылка к Сэлинджеру с его книгой «Над пропастью во ржи», в которой главный герой задается вопросом, куда деваются утки, когда пруд в Центральном парке покрывается льдом.

Отсылка к рождественской песне «The Christmas Blues» ( пер . «Рождественская хандра»).

Отсылка к анимационному фильму «Элвин и бурундуки».

В пер. с англ. – «приятности».

Ежегодный фестиваль, на который люди являются в костюмах Санта Клауса. Наряженный народ веселится, переходя из бара в бар.