Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Чингисхан отправил две армии, следуя своему излюбленному методу всегда избирать две цели. Он одновременно решал две задачи: занимал позицию между Китаем и Маньчжурией, чтобы не допустить взаимодействия цзиньцев с повстанцами, и поручал Мухали подавить бунт. Мухали нацелился на Бэйцзин (современный Чифэн), находившийся в 150 милях западнее Ляояна и теперь являющий собой огромный город, ничем не напоминавший поселение XI века, названное одним китайским путешественником «славным караван-сараем» [1126] Parker, Thousand Years pp. 249–250. . Взял этот город Шимо Есянь, верный сподвижник Мухали. Так случилось, что цзиньцы послали нового правителя в Бэйцзин, и он отправился туда морем, высадился на берег Бохайваня и решил добираться до места назначения на лошадях. Прознав об этом, Есянь изловил его на дороге и похитил. Воспользовавшись его именем и мандатом, он выдал себя за нового правителя города и появился в этом качестве у городских ворот Бэйцзина. Оказавшись в городе, он отправил стражей отдыхать, сославшись на то, что монголы ушли. Затем Есянь приказал воинам, охранявшим городские стены, спуститься вниз и подал сигнал Мухали, который вступил в город той же ночью, не встретив никакого сопротивления [1127] Ratchnevsky, Genghis Khan pp. 114–115. .

Это был несомненный и грандиозный успех, снабдивший монголов вооружениями, доспехами и запасами различного военного снаряжения. Под их юрисдикцию перешли 108 000 семей, обязанных платить подати, тридцать два города и 10 000 воинов, которых Мухали спас от казни, когда они согласились служить монголам. Благоразумие Мухали дало свои плоды, когда цзиньский генерал Чжан Цзин убил своего командующего на береговом узком плацдарме и покорился монгольскому полководцу [1128] For Muqali's intelligence see Buell, Dictionary pp. 199, 261; Grousset, Empire p. 206. . Узнав об этом происшествии, Чингисхан назначил Чжан Цзина темником — командовать десятью тысячами цзиньских воинов, которых пощадил Мухали.

Монгольский полководец закрепил успех, отправив войска зачищать территорию вокруг Бэйцзина. Они овладели по меньшей мере двадцатью крепостями, взяли в плен до 8000 человек и предотвратили партизанскую войну, спланированную двумя способными молодыми цзиньскими военачальниками. Мухали затем нанес разгромное поражение цзиньской армии в битве у реки Ляохэ. Правда, эта победа была омрачена неудачами, постигшими в другом сражении его соратников Уэра и Ши Тяньсяна. Уэр чуть не погиб в рукопашном единоборстве с цзиньским генералом; Ши Тяньсян спас и его от верной гибели, и монгольскую армию — от краха [1129] Martin, Rise p. 211. .

Монголы теперь полностью контролировали долину реки Ляохэ, и Чингисхан приказал Мухали идти на юг — в северо-восточный угол Хэбэя. Тогда-то вдруг и проявилось вероломство Чжана Цзина: он отказался исполнять приказ, его судил военный трибунал и заключил под стражу, откуда узник умудрился сбежать, чем вынес себе смертный приговор. Мухали казнил Цзина, а его брат Чжан Цзи поднял мятеж, убил монгольского посланника, прибывшего, чтобы доставить его к Чингисхану, и вскоре набрал и возглавил внушительную армию. Мухали отменил поход на юг: прежде он должен был сокрушить мятежников, уже завладевших густо населенным регионом в материковой части северо-западного побережья Бохайского залива. Пока Мухали расправлялся с бунтовщиками, Чингисхан вызвал к себе Ши Тяньсяна, чтобы вознаградить за героизм. Великий хан назначил его командующим десятитысячного войска из Бэйцзина и вручил ему вожделенную золотую печать с тигром [1130] Martin, Rise p. 211–213. .

С приходом лета 1216 года Чжан Цзи отважился предпринять наступление. Мухали воздерживался от контрудара до июля, давая коннице время для восстановления сил после перенесенного инфекционного лошадиного заболевания мыт. Чжан Цзи укрылся за стенами Цзиньчжоу возле берега, не желая завязывать сражение с монголами на открытой местности [1131] Krause, Cingis Han pp. 34–35. . Мухали попытался выманить его, отправив явно менее многочисленное войско штурмовать соседний форт, представлявший определенную стратегическую ценность. Чжан Цзи соблазнился и выслал навстречу монголам большую армию, а Мухали оперативно выдвинул свою главную армию на позиции между Цзиньчжоу и цзиньским войском, перекрыв ему пути для отступления. Атаковал противника и Уэр, зажав цзиньцев между двумя монгольскими армиями. В начавшейся безудержной бойне погибло 12 000 человек. Мухали затем вернулся осаждать значительно ослабленную крепость Цзиньчжоу. Чжан Цзи в отчаянии предпринял последнюю дерзкую вылазку, завершившуюся гибелью еще 3000 человек, многие из которых утонули в реке Сяолин [1132] RT I p. 246. . Разозленный поражением, Чжан Цзи приказал казнить двадцать военачальников, вменив им вину за совершение «тяжкого преступления» — капитуляцию перед монголами. Один из его генералов, опасаясь казни, изловил Чжана Цзи, передал его Мухали и сдал город в обмен на гарантии того, что ему сохранят жизнь. Мухали без промедления казнил Чжана Цзи [1133] Martin, Rise p. 214. . Однако вопреки монгольским традициям он не стал устраивать массовую резню и, как в случае с армией Бэйцзина, включил 12 000 воинов поверженного противника в состав своей армии, благоразумно заручившись согласием Чингисхана.

Вскоре выяснилось, откуда у Чжана Цзи взялось столько сил и стойкости. Он командовал элитным подразделением, каким-то образом сохранившимся и называвшимся «черной армией» из-за черной униформы. Города Ичжоу и Гуаннин все еще проявляли упорство и не сдавались. Мухали избрал их для показательной кары и, захватив после осады и штурма, повелел не оставить там ни одной живой души, естественно, сохранив лишь жизни людям полезных профессий: каменотесам, плотникам, различным ремесленникам и кустарям [1134] Martin, Rise p. 215. . Теперь Маньчжурия, пусть и временно, была покорена. Последним повиновался Ваньну, приславший покаяние из Кореи. Гарантом его верности стал сын, отправленный заложником к Мухали, а сам Ваньну получил разрешение вернуться в горные районы Маньчжурии, граничащие с Кореей, где он и владычествовал в роли местного вождя до 1233 года [1135] Henthorne, Korea p. 6. . Собственно, не внакладе от смутного времени в Маньчжурии 1215–1216 годов остались лишь эти два человека — Мухали и Ваньну [1136] His relationship with the Mongols was singular. In 1217, when Muqali was elsewhere, he revolted again and fled to an island when the Mongols invaded the Liao valley and Liaodong. He then moved to the Tumen River basin to avoid both Jin and Mongols and set himself up as a petty princeling of a domain he called Dongxia. Once established, he resubmitted to the Mongols, and provided them with invaluable information about the internal affairs of Korea (Franke & Twitchett, Cambridge History pp. 258–259). .

Деяния Мухали в Маньчжурии были поистине героическими. Однако самым главным событием 1216 года, без сомнения, была кампания Самухи на юге. Самуха не входил в узкий круг приближенных Чингисхана, все достижения он совершал исключительно благодаря своим талантам. У него не сложились отношения с Шиги-Хутуху, который, по неизвестным причинам, не раскрытым в источниках, ненавидел его и распространял злостные слухи, будто в юности он совокуплялся с козой [1137] RT I pp. 98–99; SHO p. 239; SHR pp. 178–179. . Отправившись в экспедицию в сентябре из Дуншэна (близ современного города Баотоу), где Хуанхэ круто поворачивает на юг, завершая формирование подковы, он шел параллельно руслу реки чуть западнее ее через Ордос и Шэньси и в ноябре вышел к реке Вэй, разграбив город Сянь (современный Вэйнань) на ее южном берегу [1138] Hartog, Genghis p. 71. . Пройдя еще 375–400 миль к югу, где Вэй сливается с Желтой рекой, Самуха смог увидеть самые разные климатические зоны — от луговых просторов Монголии до субтропиков бассейна Янцзы [1139] Lattimore, Inner Asian Frontiers pp. 21–25. . У Яньаня к нему примкнули 30 000 всадников-тангутов, и уже вместе они двигались к реке Вэй, обходя три «чжоу» (Фанчжоу, Яочжоу и Тунчжоу), форсировали Вэй и вторглись на территорию Сун [1140] Erdmann, Temudschin p. 328; Buell, Dictionary p. 236. .