Юрий Марченко - Брызги социализма

Чувство бессилия, которое я испытал, я запомнил на всю жизнь.

Все элементы пространства: горы, реки, леса, степи, пустыни — пассивны. Они не противятся завоеванию, просто их нужно преодолеть. А болото — активный элемент. Оно стремится уничтожить завоевателя, затянуть его и поглотить. Поэтому славяне и не трогают болота, они их просто обходят.

Таков и закон для славянина.

Болото.

Но оно лишь ничтожная часть безграничного пространства.

В начале пятидесятых годов иностранный язык начинали преподавать в третьем классе. Нас начали обучать испанскому языку, видимо, в память об испанской гражданской войне, в которой принимали участие советские добровольцы в составе интербригад.

По-моему, испанский — самый простой язык в мире. Начиналось обучение со слов «здравствуйте; до свидания; собака и осел». Несколько странный набор, но я эти слова помню до сих пор. Однако вскоре преподавание иностранного языка в третьем классе отменили и передвинули на пятый класс, а там уже испанский заменили на немецкий.

Когда я учился в десятом классе, мама нашла мне частную преподавательницу немецкого языка, чтобы усилить мои шансы при поступлении в институт. Бывшая фрейлина императорского двора (сколько же ей было лет в 1960 году?), по-русски говорила с сильным акцентом. Сухонькая старушка жила в подвале дома напротив Дворца пионеров (сейчас — Дворец бракосочетания), в махонькой без окон подвальной комнатушке, куда вела крутая лестница. В комнате пахло отчаянной нищетой и книгами на немецком языке, напечатанными готическим шрифтом, в старинных кожаных переплетах. Конечно, фрейлина методики преподавания не знала, заставляла нас только читать немецкие книги и рассказывала немецкие анекдоты на немецком языке. Немецкие анекдоты — совершенно не то, что русские, это небольшие рассказики с довольно неожиданным финалом. Почему-то она любила анекдоты об Эйнштейне.

Приведу один из таких анекдотов в сильно сокращенном виде, в моем переводе на русский язык.

Как обычно водится в анекдотах, на каком-то приеме одна высокопоставленная особа попросила гения по-простому объяснить ей теорию относительности. В ответ тот рассказал следующую историю. Шел он однажды летом со слепым от рождения другом по улице. Стояла жара. Эйнштейн говорит: «Очень жарко! Я бы с удовольствием выпил сейчас холодного молока!». Слепой говорит: «Холодного — это я понимаю, но что такое молоко?». Эйнштейн: «Молоко — это такая белая жидкость». Слепой: «Жидкость — это я понимаю, но что такое белая?». Эйнштейн: «Белый — это цвет крыла лебедя». Слепой: «Крыло — это я понимаю, но что такое лебедь?». Эйнштейн: «Лебедь — это птица с длинной изогнутой шеей». Слепой: «Шея — это я понимаю, но что такое изогнутый?». Эйнштейну это надоело, он взял слепого за руку, вытянул ее и сказал: «Вот так — прямо». Потом согнул его руку в локте и сказал: «Вот так — изогнуто». «Спасибо, — с чувством сказал друг, — теперь я знаю, что такое молоко!».

Не так ли пытаются объяснить атеистам веру в Бога?

Кроме анекдотов, фрейлина учила произношению, и это очень мне пригодилось. При сдаче кандидатского экзамена по иностранному языку, я только успел прочитать один абзац предложенного к переводу текста, как экзаменатор остановила меня, разулыбалась и сразу поставила пятерку.

Значительно позже уроки фрейлины мне снова помогли.

Я и несколько сотрудников должны были лететь из Мюнхена в Москву с пересадкой в Вене. Самолет в Мюнхене опоздал, и прилетел в Вену уже после отлета нашего рейса на Москву. Стюардесса на английском и немецком объявила, что транзитникам нужно подойти к стойке регистратора, и нам там все скажут. Когда мы нашли эту стойку, там уже разгорелся нешуточный скандал. Регистратор говорила только по-немецки, и подошедшие раньше нас русские ничего не могли понять. Я поднапряг свои извилины и разобрался. Нам выдали квиточки на бесплатное поселение в гостиницу и на бесплатное такси до гостиницы. Однако таксисты категорически не хотели нас везти за бесплатно, и только один из них угрюмо согласился после скандала с разводящим.

Нас поселили в одноместные номера шикарной гостиницы, но, когда я зашел в свой номер, то увидел, что там стоят и лежат чьи-то вещи, постель разобрана. Я вернулся к администратору и на своем немецком суржике объяснил, что номер занят. Он удивился и дал мне ключ от другого номера. В этом номере только что сделали ремонт, и страшно воняло краской. Я снова пошел к администратору и извлек из своей памяти что-то вроде: «в номере омерзительно воняет дерьмом». Тот чуть не упал со стула. С третьей попытки меня поселили. Задержка самолета нас обрадовала, так как мы два дня гуляли по Вене и бесплатно питались в ресторане.

Спасибо немецкой «пунктуальности» и царской фрейлине.

Испанский по совместительству у нас преподавал учитель украинского языка. Хотя дома у нас по-украински никто не говорил, но владел я им достаточно свободно, читал много литературы на украинском языке.

Я выписывал и очень любил читать журнал «Всесвіт», в котором работали великолепные переводчики, часто даже лучше, чем в «Иностранной литературе».

Но, в 9-м классе вышла очередная новация: желающим разрешили не изучать украинский язык. Требовалось только, чтобы родители написали соответствующее заявление. И моя мама написала. Сделала она это не из нелюбви к украинскому языку, а по чисто прагматическим соображениям: отпадал один из выпускных экзаменов, что облегчало их сдачу. Преподаватель украинского, до этого хорошо ко мне относившийся, обозвал меня «пилсудчиком», и еще долго дулся.

Хотел я еще порассуждать о языке, но что-то меня останавливает.

Каким образом язык красоты, песни, счастья становится языком желчи, яда и злобы?

Почему язык, предназначенный для общения и взаимопонимания, вдруг становится средством разъединения, разобщения и отрицания?

Почему вообще человек умудряется превращать вещи в свою противоположность: любовь в ненависть, друзей во врагов, красоту в уродство, природу в мусорник, наконец, Рай в Ад?

И виноват ли в этом язык?

Я думаю, что виноват.

Язык имеет много уровней, или слоев, и у каждого слоя собственная функция. Обычно люди используют самый верхний слой, функцией которого является бытовое общение. Для большинства людей других слоев вообще не существует.

Но подвалы языка оказывают огромное давление на психику людей, хотя они этого в большинстве случаев не понимает.

Человек считает, что язык является средством общения, и поэтому не ждет от него никакого подвоха.

Но понимание возникает не благодаря языку, а вопреки ему. Люди понимают друг друга, благодаря резонансу некоторых струн, которые называются душой, сердцем и совестью.