Юрий Марченко - Брызги социализма

Мы решили выбираться, ведомые двумя геологами. Идти было тяжело, ноги проваливались по колено в снег, в двух метрах уже ничего не было видно. Я всегда считал, что разговоры о том, что заблудившийся человек ходит кругами, — просто байки, но мы, действительно, через два часа вышли на место своей ночевки. Пошли в другую сторону и снова вернулись на прежнее место. Стало ясно, что идти нельзя, можно упасть в одну из огромных воронок, усеявших плато Чатырдага.

Оставалось только ждать.

Еще через пару часов метель прекратилась, тучи со свистом пролетали над нами. Туман рассеялся, и мы пошли в сторону Перевального, мимо Эклизи-бурун. Спуск с горы оказался самым страшным событием в моей жизни. Мы спускались по почти отвесному склону, пользуясь тем, что под открывшимся, наконец, солнцем, снег просел и уплотнялся под нашими ногами, а не скользил.

Когда мы спустились на трассу, ноги меня не держали, я шел, передвигая их руками.

В Симферополе на нас смотрели, как на инопланетян. Там не было ни малейших следов горного катаклизма.

Это метафора всей жизни, и не только моей.

Людей в этих местах мы почти никогда не встречали, кроме одного случая.

Как-то раз мы спускались с Чатырдага и повстречали группу молодежи, растянутой лентой поднимавшихся навстречу нам. Их экипировка выдавала полных дилетантов, девушки плелись в самом хвосте в туфлях на каблуках. Вел их мужчина среднего возраста с красным знаменем в руках. Оказалось, что городской комитет комсомола, в противовес Пасхе Христовой, организовал восхождение, чтобы не дать молодым втянуть себя в отмечание опиумного праздника. А флаг они собирались водрузить на Эклизи-бурун, как знак победы над мракобесием.

Никто из нас не был верующим, но явно уставшие и недовольные победители вызывали только жалость и улыбку.

В шестидесятых — семидесятых годах большой популярностью пользовались туристические путевки.

Я не знаю автора этого грандиозного проекта, но он реально помогал людям лучше узнать страну и ее жителей. Весь Советский Союз покрыли сетью туристических баз, и, за очень небольшие деньги, можно было в течение нескольких недель любоваться красотой Байкала, путешествовать на лошадях по Алтаю, плыть на пароходике по Днепру, объехать вдоль и поперек Грузию или Армению…

Я думаю, основная идея этого проекта состояла в компенсации недоступности зарубежных стран и утверждении самодостаточности советского государства.

Туристов обеспечивали жильем и питанием, транспортом и экскурсоводами.

Один из таких замечательных маршрутов проходил по Карпатам. Начинался он в Ивано-Франковске, проходил через Межгорье, Хуст, Рахов, Яремчу, Косов, Мукачево и заканчивался в Ужгороде. Красота всего маршрута просто неописуемая. Мы даже наблюдали сплав леса по Черемошу, наверное, один из последних, так как через пару лет лесосплав запретили.

Я не хочу рассказывать обо всем маршруте, вряд ли это описание кого-нибудь заинтересует, да и время стерло многое у меня из памяти.

Но Ужгородские рестораны надо вспомнить, хотя бы потому, что они в настоящее время не существуют, и это крайне печально.

Туристические группы не формировались по региональному принципу, в них попадали путешественники со всех концов огромной страны, люди разных возрастов и жизненных принципов. В нашей группе оказались две харьковчанки. Очень симпатичные девушки, близкие нам с женой по возрасту и взглядам, мы быстро сдружились и везде ходили вместе.

Прежде всего нам рекомендовали посетить знаменитую тогда «Скалу». Этот ресторан размещался глубоко под землей в бывших винных подвалах, и, единственный в СССР, работал до 5 часов утра, тогда как все остальные закрывались в 11 часов вечера. А здесь в это время действие только разворачивалось.

В ресторан пошла почти вся наша группа, очевидно, это входило в экскурсионную программу. Все расположились в большом зале, который мало чем отличался от обычных ресторанов, нашу четверку это не заинтересовало, и мы отправились на поиски чего-то более экзотичного. В длинном подвале лежали на боку огромные винные бочки, внутри которых помещался стол и лавки, стоял полумрак и раздавались приглушенные голоса. Официант, принеся заказ, не входил в бочку, а становился рядом, отворачивался, отводил свободную руку за спину и подавал поднос внутрь. Поднос забирала невидимая рука, и официант уходил.

Пройдя мимо бочек, мы услышали звуки музыки и направились в их направлении. Так мы попали в небольшой зальчик с баром, где играл оркестр, и зал заполняли танцующие пары. Все столики оказались заняты, и мои девушки разочарованно собрались уходить. Но их заметили, подбежавший официант быстренько кого-то пересадил, уплотнил, и освободил для нас место. Тогда это не показалось нам странным. Сюда явно приходили не поужинать. В маленьком зале танцующие представляли собой сплошную колышущуюся массу. Белокурые девицы оказались нарасхват, а я сидел за столиком и караулил оставленные ими сумочки. Танец сменялся танцем, и возле нашего столика уже образовалась очередь из стройных усатых карпатских красавцев. Великолепные музыканты «жарили» на скрипках, цимбалах и ударных. Я попивал превосходное винцо, ел холодные купаты и наблюдал в клубах сигаретного дыма за разгоряченными и счастливыми лицами моих подруг.

Но постепенно обстановка начала накаляться. То и дело возле нашего столика вспыхивали споры за право потанцевать. Когда, совершенно в стиле вестернов, одного из претендентов мощным ударом отбросили к стойке бара, я понял, что пора сматываться. Мы быстрым шагом пошли по коридору, но у выхода нас догнал один из танцоров. Он наклонился ко мне и понимающе спросил: «У девушек сегодня выходной?» Я автоматически ответил: «Да». Он удовлетворенно улыбнулся, похлопал меня по плечу и пошел в бар, гордый своей проницательностью. Выбравшись по крутой лесенке на свежий ночной воздух, мы начали безудержно хохотать. Стало ясно, что меня приняли за «кота», который привел своих «кисок» просто отдохнуть после трудовой недели. А ведь мог бы заработать!

Название второго ресторана я не помню. Он находился в центре города, на втором этаже старинного дома. В отличие от «Скалы», здесь все было чинно-благородно. Большой зал со столиками, хрустальные люстры, белоснежные скатерти, изысканное меню. Каждый столик обслуживал свой официант. Танцующих пар мало, так как в тургруппах в основном женщины. Их привлекала романтика, любопытство, желание перемен, мечты о другой — лучшей — жизни, отвращение к серости, однообразию и скуке собственного существования.

Однако часа через полтора официант попросил меня рассчитаться, извинившись, что все равно кухня уже закрыта, и они тоже не работают. Эта загадка вскоре объяснилась. Официанты ушли, сняли переднички и нарукавники, и вернулись в зал в качестве галантных кавалеров. Ни одну женщину не обошли вниманием.