Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Книга вторая. Часть восьмая

– Вперед, миссис Анна. Почему вы заглушили двигатель? До Шамбуа осталась всего миля… – палец начальника уткнулся в карту, – здесь расположение девяностой дивизии. Едем на север, как я и говорил… – кроме белесого тумана, в прорези брони, ничего видно не было.

Анна прислушалась:

– Выстрелы, мистер Донован. Кажется, мы слишком далеко забрались, миновали Шамбуа… – Донован, недовольно, буркнул:

– Я командовал полком на первой войне, я умею читать карту. Вы в это время… – серые, дымные глаза безмятежно взглянули на него:

– Я в это время выступала на митинге в казарме флотских экипажей, в Петрограде, мистер Донован. И атаковала Зимний Дворец. Мне пятнадцать лет тогда исполнилось… – трассирующие выстрелы могли ничего не значить:

– Еще шести утра не пробило. Немцы рано встали, решили потревожить союзников. Или с высоты 262 стреляют… – Анна, все равно, не хотела рисковать. В боковом окне кабины она разглядела кусты:

– Хорошо, что мы в перелеске остановились. Хотя любому немецкому танку ничего не стоить смять перелесок, и нас, заодно… – бронетранспортер вышел из Аржантана, городка на западе, взятого вчера союзниками. Машина двигалась вдоль линии котла на восток, к Шамбуа, где сидела девяностая пехотная дивизия армии США.

Дикий Билл, как называли Донована за глаза, славился пристрастием к поездкам на фронт. Начальник Управления Стратегических Служб не мог преодолеть любви к армии, где он отслужил четыре года.

– Он даже дольше служил… – Анна, внимательно, разглядывала карту, – он потом в Россию поехал. Участвовал в интервенции, был офицером связи в штабе Колчака… – Донован, однажды, шутливо спросил Анну, что бы она с ним сделала:

– Если бы я вдруг в плену оказался, у красных… – она выпустила дым из розовых губ:

– Я бы вас расстреляла, мистер Донован. И мой отец, разумеется, тоже. Впрочем, и вы бы меня не пощадили… – Дикий Билл покрутил поседевшей головой: «Верно».

– И Теодор бы меня расстрелял… – Анна заставляла себя не думать о списке руководителей французского Сопротивления:

– Оставь. Ты ему не нужна, старуха, на пятом десятке. Тем более, я коммунист, то есть была коммунистом, а он монархист. Нам и сейчас не по пути. Но я должна его отыскать, он должен узнать о Марте… – Анна предполагала, что в Париже сможет выскользнуть из-под надзора начальства:

– Начнется восстание, суматоха, неразбериха, пройдут аресты коллаборационистов. Мне всего лишь надо найти Теодора и отправить письмо, женевскому адвокату. Попрошу его связаться с архиепископом токийским… – Анна считала себя обязанной удостовериться, что с Наримуне и его семьей все в порядке:

– Война этим годом не закончится… – аналитики, в один голос, утверждали, что до декабря союзные войска вряд ли ступят на территорию Германии. Впереди лежали Голландия и Бельгия, немцы контролировали север Италии, и три четверти Польши.

– Сталин тоже на запад не торопится… – выстрелы стихли, до них донесся щебет птиц, – он ждет, пока немцы сравняют с землей Варшаву, и уничтожат всю Армию Крайову. Сталину не нужна польская пятая колонна, в тылу… – Анна думала о Сталине, чтобы не размышлять о Германии.

Ни британская разведка, ни американская секретная служба не имели доступа к именам участников заговора. Покушение закончилось неудачей. Анна не сомневалась, что все подпольщики казнены, или отправлены в концентрационные лагеря:

– В сорок первом году я подозревала, что граф Теодор среди тех, кто недоволен гитлеровским режимом. Я думала, что он связан с британцами, или американцами. Он не человек США… – о таком Анне стало бы известно, – значит, Британия. Но я не могу просить Донована узнать о его судьбе. Мой интерес покажется подозрительным. Придется рассказать о Марте, а я обязана ее обезопасить… – любой из нынешних коллег Анны, в секретной службе, мог оказаться Пауком. Сведения о Марте ушли бы в Москву, в НКВД.

Она покосилась на Донована. Начальник, спокойно, курил, отхлебывая кофе из фляги, рассматривая рассеивающийся туман:

– Мы на американских позициях, миссис Анна, – сварливо сказал Дикий Билл, – беспокоиться незачем. Заводите машину, я хочу попасть на завтрак, в штабе девяностой дивизии… – Донован, как и остальные, считал Пауком майора Меира Горовица. Несмотря на встречу Меира и Эйтингона в Тегеране, Анна считала, что начальство ошибается.

– Майор Горовиц последний год в армейской разведке провел. Конечно, он мог пойти в войска по приказанию Лубянки, чтобы развеять подозрения, после его арктического вояжа, но все равно, что-то не сходится… – на досуге Анна изучала, чуть ли, ни с лупой, досье кузенов:

– Дымовая завеса, – думала она, – мы с покойным Янсоном тоже за такой прятались. Респектабельные люди, столпы общества. Только мы жили по легенде, а здесь все настоящее… – никто не заподозрил бы в предательстве человека, предки которого сражались за Америку со времен Войны за Независимость:

– Однако мой отец, его дядя, тоже из этой семьи. И он стал Александром Горским… – пока полковник Горовиц в Европе не ожидался. Анна понимала, что кузен прибудет на континент к шапочному разбору:

– Он сюда явится, когда союзники войдут в рейх, не раньше. Он хочет вывезти в Америку Гейзенберга и фон Брауна, как он вывез в Америку доктора Кроу… – у Анны на этот счет сомнений не оставалось, однако она предпочитала держать язык за зубами. В ее работе излишняя откровенность, даже с собственным начальством, была ни к чему.

– А если граф Теодор был нацистом и остается им? Его старший сын спас фюрера, получил Железный Крест. Если они сдали Марту в концлагерь, расстреляли ее… – по спине Анны пробегал холодок:

– Девочка моя, я себе никогда такого не прощу… – она тоже щелкнула зажигалкой:

– Сейчас поедем, мистер Донован. Немцы стреляют, или высота 262, лучше подождать. Пусть успокоятся, у меня нет желания нарываться на пули… – Анна никогда не водила бронетранспортер, на гражданской войне таких машин не существовало, но все оказалось просто. Усадив ее на место шофера, Донован хохотнул:

– В конце первой войны мы начали проект, переоборудования британского танка, под нужды пехоты. Несколько десятков машин построили, в боевых действиях они не участвовали. Ваш дядя в таком танке сгорел, под Аррасом… – Анна кивнула: «Я помню».

Насколько она знала, майор Горовиц и майор Кроу сейчас находились на высоте 262:

– Но Донован меня им показывать не собирается. Впрочем, они и не приедут в штаб дивизии… – Донован изучал красивый, строгий профиль женщины, седоватый, коротко постриженный висок. Они оба носили армейское хаки:

– Машину она отлично водит, и с оружием управляется, как не всякий мужчина… – на бронетранспортере стояло два пулемета, фирмы Браунинг и противотанковый гранатомет, базука: – В боекомплекте пять тысяч патронов, два десятка гранат и мин, – вспомнил Донован, – и вообще, мы на американской территории, волноваться не о чем… – он ждал, что при упоминании покойного полковника Авраама Горовица, миссис Анна заговорит о его сыне, но женщина молчала.