Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть вторая. Том третий

– Но его здесь нет… – Тесса застыла, в каморке, – я его не вижу. Где он, что с ним случилось? Джон мне скажет, обязательно. Джон болеет, но я справлюсь. Я должна его найти, должна… – тень склонилась над ним. Ощутив прикосновение чего-то прохладного, к пылающей язве, Джон вздрогнул. Пальцы обхватили рукоять боевого кинжала, Джон почувствовал насечки, на эфесе.

– Вставай, – велел знакомый, нежный голос, – нам пора уходить.

Щиколотка, внезапно, прекратила болеть:

– Я сплю, – уверил себя Джон, – я вспомнил маму. Она за мной ухаживала, когда я корью болел. У мамы тоже были голубые глаза… – откинув капюшон, кузина, почти насильно стащила его с нар:

– Обопрись на меня. В джунглях я тебя приведу в порядок… – Джон заметил у нее в руке очертания офицерского «Энфилда». Кузина подтолкнула его к выходу: «Где Меир?»

– Не знаю, – честно ответил Джон, – его увез какой-то японец, в марте… – он хотел спросить, что с отрядом. Нежный очерк щеки закаменел. Кузина помолчала: «Пошли». Спрятав лицо под капюшоном, она, будто не касаясь земли, направилась к выходу из барака. Стиснув зубы, Джон заковылял следом.

Под шафрановыми, монашескими робами кузина спрятала не только боевой кинжал и два «Энфилда», но и сумку с медикаментами. По листьям пальм шуршали капли дождя. Джон лежал, устроив перевязанную ногу на сумке, кусая спелое, сладкое личи. Яркая, изумрудно-зеленая, птичка, щебеча, прыгала по влажной траве. Кузина затягивалась папироской, скрестив ноги, рассматривая карту. Светало, морось вокруг стала белесой. Джон, довольно робко, пошевелил ногой. Язва не болела.

Им не пришлось пускать в ход оружие. Тесса довела его до дыры в колючей проволоке ограды, на задах лазарета. Свет прожектора метался по земле, они прижались к бамбуковой стене. Джон подумал:

– Интересно, она может вывести из строя генератор? Если она мне язву вылечила… – до него донесся смешок Тессы:

– Не могу. И я еще не вылечила… – луч ушел дальше, она велела Джону: «Ты первый». Только когда они отошли на пять миль к северу от лагеря, кузина разрешила ему отдохнуть:

– Твой побег обнаружат, – Тесса оглянулась, – но здесь мы в безопасности… – она достала из сумки бинты и мазь, – скоро пойдем дальше, к базе… – кузина сказала, что с отрядом все в порядке:

– У нас новые люди появились, – длинные пальцы чистили личи, – из местных жителей. И тебя ждут… – Тесса не сказала, кто. Кузина объяснила, что искала Джона в лагерях военнопленных, разбросанных по ветке будущей железной дороги. Она повела рукой:

– Я не сразу увидела, куда тебя отвезли. У меня были… – кузина запнулась, – другие заботы. За ногу не волнуйся, – подытожила капитан Вадия, – пока вы доберетесь до Индии, все будет хорошо. Новостей Тесса почти не знала, передатчика в отряде так и не появилось. Она вздохнула:

– Когда я поняла, где ты, я отправила человека на север. У нас теперь взлетная полоса есть, – Тесса, коротко, улыбнулась, – тебя самолет ждет… – кузина, действительно, побрила голову. Джон смотрел на хрупкую шею, на тень темных волос, на красивом черепе. У нее немного запали глаза, и похудели щеки. Иногда она останавливалась, будто прислушиваясь к себе, но встряхивала головой: «Пойдем дальше».

В укрытии, закончив перевязывать ему щиколотку, Тесса сняла медвежий клык. Он лег в ладонь Джона знакомой тяжестью, герцог помолчал:

– Спасибо, что его сохранила. Я видел, как Меира увозили. Я тебе опишу того японца… – Тесса слушала кузена, борясь с тошнотой. В первые три месяца ее рвало по десятку раз в день. Она не отходила далеко от базы, да ребята и не позволяли ей подобного. Она была командиром отряда, единственным врачом на ближайшие сотни миль, и не могла рисковать жизнью:

– Жизнями, – поправила себя Тесса, – пятый месяц пошел… – она поняла, кого видела во сне, в Лхасе. Просыпаясь ночью, она чувствовала прикосновение теплой, пухлой ладошки. У нее были темные, немного растрепанные волосы, и большие, серо-синие, отцовские глаза. Тесса знала, что она тоже не такая, как все. Даже сейчас, не родившись, она была сильной. Девочка помогала ей. Малышка еще не начала двигаться Тесса, клала руку на плоский живот:

– Спасибо, милая. Твой отец вернется. Мы встретимся, я верю… – Тесса пыталась увидеть Меира, но у нее, почему-то, ничего не получалось. Ночами, в палатке, она ворочалась:

– Меира здесь нет. Или есть, но я просто его не слышу. Почему, почему так… – ей хотелось заплакать. Женщина садилась, обхватив колени руками:

– Нельзя терять надежду. Меир меня любит… – Тесса выходила на берег озерца. Она смотрела на крупные, тропические звезды, слушала шум водопада:

– Здесь все и случилось, в первый раз. Горел костер, прилетели птицы. Все было, как в раю… – она решила, что назовет девочку Евой:

– У евреев тоже есть это имя. Меир обрадуется… – она даже спала так, будто Меир был рядом, на боку, уткнувшись головой куда-то ему в грудь, чувствуя, как бьется его сердце. На рассвете она почти ожидала ощутить его теплое дыхание. Он всегда протягивал руку за очками. Тесса шептала:

– Что ты хочешь рассмотреть, ты давно все увидел… – она проводила ладонью по его щеке, пальцы колола отросшая щетина:

– Многое… – Меир целовал ее, – потому что я никогда не устану тобой любоваться… – Тесса, мучительно, вспоминала:

– У него быстро борода росла, он каждый день брился. Приносил воды из озера, садился с моим зеркальцем, и насвистывал. Он любит джаз. Он обещал в Нью-Йорке отвести меня во все ночные клубы, на Манхэттене. Он хорошо водит машину, любит быструю езду. Ему нравится наша кухня. Он смеялся, что до конца жизни согласен есть карри, если я его буду готовить… – Тесса сжимала зубы:

– Но я ничего не знаю, ни в чем не могу быть уверенной. Он мне не делал предложения… – по описанию она поняла, что Меира забрал полковник, а ныне генерал Исии, глава медицинской службы Квантунской Армии. Тессу, внезапно, затошнило еще сильнее:

– Я думала, что все закончилось, что меня больше не будет рвать… – едва успев пробормотать извинение, кузина отбежала за высокие кусты. Джон, обеспокоенно, посмотрел ей вслед:

– Она плохо выглядит. Круги под глазами, похудела… – герцог напомнил себе, что капитан Вадия пять месяцев руководит диверсионным отрядом, под носом японцев:

– Кто бы ни похудел, на ее месте… – кузина рассказала, что на русском фронте вермахт продвигается к Волге. В Северной Африке сражения шли под Эль-Аламейном, в полусотне миль от Александрии:

– Роммеля не пустят в Египет, – уверенно отозвался Джон, – хоть бы немцы перебросили в пески все танки вермахта… – о семье у кузины сведений никаких не имелось, что было вполне понятно. В Блетчли-парке знали, что Джон за линией фронта, и у него нет возможности связаться с Лондоном. Если бы ни гонец, посланный Тессой на север, один из местных бойцов отряда, судьба Джона и Меира так бы и осталась неизвестной: