Лев Толстой - Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Лев Толстой - Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Русская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лев Толстой - Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Лев Толстой, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Анна Каренина», один из самых знаменитых романов Льва Толстого, начинается ставшей афоризмом фразой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Это книга о вечных ценностях: о любви, о вере, о семье, о человеческом достоинстве.
Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Лев Толстой
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Everything relating to her and her son, towards whom his sentiments were as much changed as towards her, ceased to interest him. | Все, что постигнет ее и сына, к которому, точно так же как и к ней, переменились его чувства, -перестало занимать его. |
| The only thing that interested him now was the question of in what way he could best, with most propriety and comfort for himself, and thus with most justice, extricate himself from the mud with which she had spattered him in her fall, and then proceed along his path of active, honorable, and useful existence. | Одно, что занимало его теперь, это был вопрос о том, как наилучшим, наиприличнейшим, удобнейшим для себя и потому справедливейшим образом отряхнуться от той грязи, которою она забрызгала его в своем падении, и продолжать идти по своему пути деятельной, честной и полезной жизни. |
| "I cannot be made unhappy by the fact that a contemptible woman has committed a crime. I have only to find the best way out of the difficult position in which she has placed me. | "Я не могу быть несчастлив оттого, что презренная женщина сделала преступление; я только должен найти наилучший выход из того тяжелого положения, в которое она ставит меня. |
| And I shall find it," he said to himself, frowning more and more. "I'm not the first nor the last." | И я найду его, -- говорил он себе, хмурясь больше и больше. -- Не я первый, не я последний". |
| And to say nothing of historical instances dating from the "Fair Helen" of Menelaus, recently revived in the memory of all, a whole list of contemporary examples of husbands with unfaithful wives in the highest society rose before Alexey Alexandrovitch's imagination. | И, не говоря об исторических примерах, начиная с освеженного в памяти всех Прекрасною Еленою Менелая, целый ряд случаев современных неверностей жен мужьям высшего света возник в воображении Алексея Александровича. |
| "Daryalov, Poltavsky, Prince Karibanov, Count Paskudin, Dram.... | "Дарьялов, Полтавский, князь Карибанов, граф Паскудин, Драм... |
| Yes, even Dram, such an honest, capable fellow... Semyonov, Tchagin, Sigonin," Alexey Alexandrovitch remembered. "Admitting that a certain quite irrational _ridicule_ falls to the lot of these men, yet I never saw anything but a misfortune in it, and always felt sympathy for it," Alexey Alexandrovitch said to himself, though indeed this was not the fact, and he had never felt sympathy for misfortunes of that kind, but the more frequently he had heard of instances of unfaithful wives betraying their husbands, the more highly he had thought of himself. | Да, и Драм... такой честный, дельный человек... Семенов, Чагин, Сигонин, -- вспоминал Алексей Александрович. -- Положим, какой-то неразумный ridicule падает на этих людей, но я никогда не видел в этом ничего, кроме несчастия, и всегда сочувствовал ему", -- сказал себе Алексей Александрович, хотя это и было неправда, и он никогда не сочувствовал несчастиям этого рода, а тем выше ценил себя, чем чаще были примеры жен, изменяющих своим мужьям. |
| "It is a misfortune which may befall anyone. | "Это несчастие, которое может постигнуть всякого. |
| And this misfortune has befallen me. | И это несчастие постигло меня. |
| The only thing to be done is to make the best of the position." | Дело только в том, как наилучшим образом перенести это положение". |
| And he began passing in review the methods of proceeding of men who had been in the same position that he was in. | И он стал перебирать подробности образа действий людей, находившихся в таком же, как и он, положении. |
| "Daryalov fought a duel...." | "Дарьялов дрался на дуэли..." |
| The duel had particularly fascinated the thoughts of Alexey Alexandrovitch in his youth, just because he was physically a coward, and was himself well aware of the fact. | Дуэль в юности особенно привлекала мысли Алексея Александровича именно потому, что он был физически робкий человек и хорошо знал это. |
| Alexey Alexandrovitch could not without horror contemplate the idea of a pistol aimed at himself, and had never made use of any weapon in his life. | Алексей Александрович без ужаса не мог подумать о пистолете, на него направленном, и никогда в жизни не употреблял никакого оружия. |
| This horror had in his youth set him pondering on dueling, and picturing himself in a position in which he would have to expose his life to danger. | Этот ужас смолоду часто заставлял его думать о дуэли и примеривать себя к положению, в котором нужно было подвергать жизнь свою опасности. |
| Having attained success and an established position in the world, he had long ago forgotten this feeling; but the habitual bent of feeling reasserted itself, and dread of his own cowardice proved even now so strong that Alexey Alexandrovitch spent a long while thinking over the question of dueling in all its aspects, and hugging the idea of a duel, though he was fully aware beforehand that he would never under any circumstances fight one. | Достигнув успеха и твердого положения в жизни, он давно забыл об этом чувстве; но привычка чувства взяла свое, и страх за свою трусость и теперь оказался так силен, что Алексей Александрович долго и со всех сторон обдумывал и ласкал мыслью вопрос о дуэли, хотя и вперед знал, что он ни в каком случае не будет драться. |
| "There's no doubt our society is still so barbarous (it's not the same in England) that very many"--and among these were those whose opinion Alexey Alexandrovitch particularly valued--"look favorably on the duel; but what result is attained by it? | "Без сомнения, наше общество еще так дико (не то, что в Англии), что очень многие, -- и в числе этих многих были те, мнением которых Алексей Александрович особенно дорожил, -- посмотрят на дуэль с хорошей стороны; но какой результат будет достигнут? |
| Suppose I call him out," Alexey Alexandrovitch went on to himself, and vividly picturing the night he would spend after the challenge, and the pistol aimed at him, he shuddered, and knew that he never would do it--"suppose I call him out. | Положим, я вызову на дуэль, -- продолжал про себя Алексей Александрович, и, живо представив себе ночь, которую он проведет после вызова, и пистолет, на него направленный, он содрогнулся и понял, что никогда он этого не сделает, -положим, я вызову его на дуэль. |
| Suppose I am taught," he went on musing, "to shoot; I press the trigger," he said to himself, closing his eyes, "and it turns out I have killed him," Alexey Alexandrovitch said to himself, and he shook his head as though to dispel such silly ideas. "What sense is there in murdering a man in order to define one's relation to a guilty wife and son? | Положим, меня научат, -- продолжал он думать, -поставят, я пожму гашетку, -- говорил он себе, закрывая глаза, -- и окажется, что я убил его, -сказал себе Алексей Александрович и потряс головой, чтоб отогнать эти глупые мысли. -Какой смысл имеет убийство человека для того, чтоб определить свое отношение к преступной жене и сыну? |
| I should still just as much have to decide what I ought to do with her. | Точно так же я должен буду решать, что должен делать с ней. |
| But what is more probable and what would doubtless occur--I should be killed or wounded. | Но, что еще вероятнее и что несомненно будет, -я буду убит или ранен. |
| I, the innocent person, should be the victim-killed or wounded. | Я, невиноватый человек, жертва, -- убит или ранен. |
| It's even more senseless. | Еще бессмысленнее. |
| But apart from that, a challenge to fight would be an act hardly honest on my side. | Но мало этого; вызов на дуэль с моей стороны будет поступок нечестный. |
| Don't I know perfectly well that my friends would never allow me to fight a duel--would never allow the life of a statesman, needed by Russia, to be exposed to danger? | Разве я не знаю вперед, что мои друзья никогда не допустят меня до дуэли -- не допустят того, чтобы жизнь государственного человека, нужного России, подверглась опасности? |
| Knowing perfectly well beforehand that the matter would never come to real danger, it would amount to my simply trying to gain a certain sham reputation by such a challenge. | Что же будет? Будет то, что я, зная вперед то, что никогда дело не дойдет до опасности, захотел только придать себе этим вызовом некоторый ложный блеск. |
| That would be dishonest, that would be false, that would be deceiving myself and others. | Это нечестно, это фальшиво, это обман других и самого себя. |
| A duel is quite irrational, and no one expects it of me. | Дуэль немыслима, и никто не ждет ее от меня. |
| My aim is simply to safeguard my reputation, which is essential for the uninterrupted pursuit of my public duties." | Цель моя состоит в том, чтоб обеспечить свою репутацию, нужную мне для беспрепятственного продолжения своей деятельности". |
| Official duties, which had always been of great consequence in Alexey Alexandrovitch's eyes, seemed of special importance to his mind at this moment. | Служебная деятельность, и прежде в глазах Алексея Александровича имевшая большое значение, теперь представлялась ему особенно значительна. |
| Considering and rejecting the duel, Alexey Alexandrovitch turned to divorce--another solution selected by several of the husbands he remembered. | Обсудив и отвергнув дуэль, Алексей Александрович обратился к разводу -- другому выходу, избранному некоторыми из тех мужей, которых он вспомнил. |
| Passing in mental review all the instances he knew of divorces (there were plenty of them in the very highest society with which he was very familiar), Alexey Alexandrovitch could not find a single example in which the object of divorce was that which he had in view. | Перебирая в воспоминании все известные случаи разводов (их было очень много в самом высшем, ему хорошо известном обществе), Алексей Александрович не нашел ни одного, где бы цель развода была та, которую он имел в виду. |
| In all these instances the husband had practically ceded or sold his unfaithful wife, and the very party which, being in fault, had not the right to contract a fresh marriage, had formed counterfeit, pseudo-matrimonial ties with a self-styled husband. | Во всех этих случаях муж уступал или продавал неверную жену, и та самая сторона, которая за вину не имела права на вступление в брак, вступала в вымышленные, мнимо узаконенные отношения с новым супругом. |
| In his own case, Alexey Alexandrovitch saw that a legal divorce, that is to say, one in which only the guilty wife would be repudiated, was impossible of attainment. | В своем же случае Алексей Александрович видел, что достижение законного, то есть такого развода, где была бы только отвергнута виновная жена, невозможно. |
| He saw that the complex conditions of the life they led made the coarse proofs of his wife's guilt, required by the law, out of the question; he saw that a certain refinement in that life would not admit of such proofs being brought forward, even if he had them, and that to bring forward such proofs would damage him in the public estimation more than it would her. | Он видел, что сложные условия жизни,в которых он находился, не допускали возможности тех грубых доказательств, которых требовал закон для уличения преступности жены; видел то, что известная утонченность этой жизни не допускала и применения этих доказательств, если б они и были, что применение этих доказательств уронило бы его в общественном мнении более, чем ее. |
| An attempt at divorce could lead to nothing but a public scandal, which would be a perfect godsend to his enemies for calumny and attacks on his high position in society. | Попытка развода могла привести только к скандальному процессу, который был бы находкой для врагов, для клеветы, унижения его высокого положения в свете. |
| His chief object, to define the position with the least amount of disturbance possible, would not be attained by divorce either. | Главная же цель -- определение положения с наименьшим расстройством -- не достигалась и чрез развод. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты", Лев Толстой
Книги похожие на "Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
