Лев Толстой - Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Лев Толстой - Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Русская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лев Толстой - Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Лев Толстой, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Анна Каренина», один из самых знаменитых романов Льва Толстого, начинается ставшей афоризмом фразой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Это книга о вечных ценностях: о любви, о вере, о семье, о человеческом достоинстве.
Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Лев Толстой
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Altogether Mihailov, with his reserved and disagreeable, as it were, hostile attitude, was quite disliked by them as they got to know him better; and they were glad when the sittings were over, and they were left with a magnificent portrait in their possession, and he gave up coming. | Вообще Михайлов своим сдержанным и неприятным, как бы враждебным, отношением очень не понравился им, когда они узнали его ближе. И они рады были, когда сеансы кончились, в руках их остался прекрасный портрет, а он перестал ходить. |
| Golenishtchev was the first to give expression to an idea that had occurred to all of them, which was that Mihailov was simply jealous of Vronsky. | Голенищев первый высказал мысль, которую все имели, -- именно, что Михайлов просто завидовал Вронскому. |
| "Not envious, let us say, since he has _talent_; but it annoys him that a wealthy man of the highest society, and a count, too (you know they all detest a title), can, without any particular trouble, do as well, if not better, than he who has devoted all his life to it. | -- Положим, не завидует, потому что у него талант: но ему досадно, что придворный и богатый человек, еще граф (ведь они всь это ненавидят), без особенного труда делает то же, если не лучше, чем он, посвятивший на это всю жизнь. |
| And more than all, it's a question of culture, which he is without." | Главное, образование, которого у него нет. |
| Vronsky defended Mihailov, but at the bottom of his heart he believed it, because in his view a man of a different, lower world would be sure to be envious. | Вронский защищал Михайлова, но в глубине души он верил этому, потому что, по его понятию, человек другого, низшего мира должен был завидовать. |
| Anna's portrait--the same subject painted from nature both by him and by Mihailov--ought to have shown Vronsky the difference between him and Mihailov; but he did not see it. | Портрет Анны, -- одно и то же и писанное с натуры им и Михайловым, должно бы было показать Вронскому разницу, которая была между ним и Михайловым; но он не видал ее. |
| Only after Mihailov's portrait was painted he left off painting his portrait of Anna, deciding that it was now not needed. | Он только после Михайлова перестал писать свой портрет Анны, решив, что это теперь было излишне. |
| His picture of mediaeval life he went on with. | Картину же свою из средневековой жизни он продолжал. |
| And he himself, and Golenishtchev, and still more Anna, thought it very good, because it was far more like the celebrated pictures they knew than Mihailov's picture. | И он сам, и Голенищев, и в особенности Анна находили, что она была очень хороша, потому что была гораздо более похожа на знаменитые картины, чем картина Михайлова. |
| Mihailov meanwhile, although Anna's portrait greatly fascinated him, was even more glad than they were when the sittings were over, and he had no longer to listen to Golenishtchev's disquisitions upon art, and could forget about Vronsky's painting. | Михайлов между тем, несмотря на то, что портрет Анны очень увлек его, был еще более рад, чем они, когда сеансы кончились и ему не надо было больше слушать толки Г оленищева об искусстве и можно забыть про живопись Вронского. |
| He knew that Vronsky could not be prevented from amusing himself with painting; he knew that he and all dilettanti had a perfect right to paint what they liked, but it was distasteful to him. | Он знал, что нельзя запретить Вронскому баловать живописью; он знал, что он и все дилетанты имели полное право писать, что им угодно, но ему было неприятно. |
| A man could not be prevented from making himself a big wax doll, and kissing it. | Нельзя запретить человеку сделать себе большую куклу из воска и целовать ее. |
| But if the man were to come with the doll and sit before a man in love, and begin caressing his doll as the lover caressed the woman he loved, it would be distasteful to the lover. | Но если б этот человек с куклой пришел и сел пред влюбленным и принялся бы ласкать свою куклу, как влюбленный ласкает ту, которую он любит, то влюбленному было бы неприятно. |
| Just such a distasteful sensation was what Mihailov felt at the sight of Vronsky's painting: he felt it both ludicrous and irritating, both pitiable and offensive. | Такое же неприятное чувство испытывал Михайлов при виде живописи Вронского; ему было и смешно, и досадно, и жалко, и оскорбительно. |
| Vronsky's interest in painting and the Middle Ages did not last long. | Увлечение Вронского живописью и средними веками продолжалось недолго. |
| He had enough taste for painting to be unable to finish his picture. | Он имел настолько вкуса к живописи, что не мог докончить своей картины. |
| The picture came to a standstill. | Картина остановилась. |
| He was vaguely aware that its defects, inconspicuous at first, would be glaring if he were to go on with it. | Он смутно чувствовал, что недостатки ее, мало заметные при начале, будут поразительны, если он будет продолжать. |
| The same experience befell him as Golenishtchev, who felt that he had nothing to say, and continually deceived himself with the theory that his idea was not yet mature, that he was working it out and collecting materials. | С ним случилось то же, что и с Голенищевым, чувствующим, что ему нечего сказать, и постоянно обманывающим себя тем, что мысль не созрела, что он вынашивает ее и готовит материалы. |
| This exasperated and tortured Golenishtchev, but Vronsky was incapable of deceiving and torturing himself, and even more incapable of exasperation. | Но Г оленищева это озлобило и измучало, Вронский же не мог обманывать и мучать себя и в особенности озлобляться. |
| With his characteristic decision, without explanation or apology, he simply ceased working at painting. | Он со свойственною ему решительностью характера, ничего не объясняя и не оправдываясь, перестал заниматься живописью. |
| But without this occupation, the life of Vronsky and of Anna, who wondered at his loss of interest in it, struck them as intolerably tedious in an Italian town. The palazzo suddenly seemed so obtrusively old and dirty, the spots on the curtains, the cracks in the floors, the broken plaster on the cornices became so disagreeably obvious, and the everlasting sameness of Golenishtchev, and the Italian professor and the German traveler became so wearisome, that they had to make some change. | Но без этого занятия жизнь его и Анны, удивлявшейся его разочарованию, показалась ему так скучна в итальянском городе, палаццо вдруг стал так очевидно стар и грязен, так неприятно пригляделись пятна на гардинах, трещины на полах, отбитая штукатурка на карнизах и так скучен стал все один и тот же Г оленищев, итальянский профессор и немец-путешественник, что надо было переменить жизнь. |
| They resolved to go to Russia, to the country. | Они решили ехать в Россию, в деревню. |
| In Petersburg Vronsky intended to arrange a partition of the land with his brother, while Anna meant to see her son. | В Петербурге Вронский намеревался сделать раздел с братом, а Анна повидать сына. |
| The summer they intended to spend on Vronsky's great family estate. | Лето же они намеревались прожить в большом родовом имении Вронского. |
| Chapter 14 | XIV. |
| Levin had been married three months. | Левин был женат третий месяц. |
| He was happy, but not at all in the way he had expected to be. | Он был счастлив, но совсем не так, как ожидал. |
| At every step he found his former dreams disappointed, and new, unexpected surprises of happiness. | На каждом шагу он находил разочарование в прежних мечтах и новое неожиданное очарование. |
| He was happy; but on entering upon family life he saw at every step that it was utterly different from what he had imagined. | Левин был счастлив, но, вступив в семейную жизнь, он на каждом шагу видел, что это было совсем не то, что он воображал. |
| At every step he experienced what a man would experience who, after admiring the smooth, happy course of a little boat on a lake, should get himself into that little boat. | На каждом шагу он испытывал то, что испытывал бы человек, любовавшийся плавным, счастливым ходом лодочки по озеру, после того как он бы сам сел в эту лодочку. |
| He saw that it was not all sitting still, floating smoothly; that one had to think too, not for an instant to forget where one was floating; and that there was water under one, and that one must row; and that his unaccustomed hands would be sore; and that it was only to look at it that was easy; but that doing it, though very delightful, was very difficult. | Он видел, что мало того, чтобы сидеть ровно, не качаясь, -- надо еще соображаться, ни на минуту не забывая, куда плыть, что под ногами вода и надо грести, и что непривычным рукам больно, что только смотреть на это легко, а что делать это хотя и очень радостно, но очень трудно. |
| As a bachelor, when he had watched other people's married life, seen the petty cares, the squabbles, the jealousy, he had only smiled contemptuously in his heart. | Бывало, холостым, глядя на чужую супружескую жизнь, на мелочные заботы, ссоры, ревность, он только презрительно улыбался в душе. |
| In his future married life there could be, he was convinced, nothing of that sort; even the external forms, indeed, he fancied, must be utterly unlike the life of others in everything. | В его будущей супружеской жизни не только не могло быть, по его убеждению, ничего подобного, но даже все внешние формы, казалось ему, должны были быть во всем совершенно не похожи на жизнь других. |
| And all of a sudden, instead of his life with his wife being made on an individual pattern, it was, on the contrary, entirely made up of the pettiest details, which he had so despised before, but which now, by no will of his own, had gained an extraordinary importance that it was useless to contend against. | И вдруг вместо этого жизнь его с женою не только не сложилась особенно, а, напротив, вся сложилась из тех самых ничтожных мелочей, которые он так презирал прежде, но которые теперь против его воли получали необыкновенную и неопровержимую значительность. |
| And Levin saw that the organization of all these details was by no means so easy as he had fancied before. | И Левин видел, что устройство всех этих мелочей совсем не так легко было, как ему казалось прежде. |
| Although Levin believed himself to have the most exact conceptions of domestic life, unconsciously, like all men, he pictured domestic life as the happiest enjoyment of love, with nothing to hinder and no petty cares to distract. | Несмотря на то, что Левин полагал, что он имеет самые точные понятия о семейной жизни, он, как и все мужчины, представлял себе невольно семейную жизнь только как наслаждение любви, которой ничто не должно было препятствовать и от которой не должны были отвлекать мелкие заботы. |
| He ought, as he conceived the position, to do his work, and to find repose from it in the happiness of love. | Он должен был, по его понятию, работать свою работу и отдыхать от нее в счастии любви. |
| She ought to be beloved, and nothing more. | Она должна была быть любима, и только. |
| But, like all men, he forgot that she too would want work. | Но он, как и все мужчины, забывал, что и ей надо работать. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты", Лев Толстой
Книги похожие на "Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
