Антон Чехов - Каштанка - русский и английский параллельные тексты

When it got quite dark, Kashtanka was overcome by despair and horror. Когда стало совсем темно, Каштанкою овладели отчаяние и ужас. She huddled up in an entrance and began whining piteously. Она прижалась к какому-то подъезду и стала горько плакать. The long day's journeying with Luka Alexandritch had exhausted her, her ears and her paws were freezing, and, what was more, she was terribly hungry. Целодневное путешествие с Лукой Александрычем утомило ее, уши и лапы ее озябли, и к тому же еще она была ужасно голодна. Only twice in the whole day had she tasted a morsel: she had eaten a little paste at the bookbinder's, and in one of the taverns she had found a sausage skin on the floor, near the counter --that was all. За весь день ей приходилось жевать только два раза: покушала у переплетчика немножко клейстеру да в одном из трактиров около прилавка нашла колбасную кожицу - вот и все. If she had been a human being she would have certainly thought: Если бы она была человеком, то, наверное, подумала бы: "No, it is impossible to live like this! "Нет, так жить невозможно! I must shoot myself!" Нужно застрелиться!" II. A Mysterious Stranger 2. Таинственный незнакомец But she thought of nothing, she simply whined. Но она ни о чем не думала и только плакала. When her head and back were entirely plastered over with the soft feathery snow, and she had sunk into a painful doze of exhaustion, all at once the door of the entrance clicked, creaked, and struck her on the side. Когда мягкий пушистый снег совсем облепил ее спину и голову и она от изнеможения погрузилась в тяжелую дремоту, вдруг подъездная дверь щелкнула, запищала и ударила ее по боку. She jumped up. Она вскочила. A man belonging to the class of customers came out. Из отворенной двери вышел какой-то человек, принадлежащий к разряду заказчиков. As Kashtanka whined and got under his feet, he could not help noticing her. Так как Каштанка взвизгнула и попала ему под ноги, то он не мог не обратить на нее внимания. He bent down to her and asked: Он нагнулся к ней и спросил: "Doggy, where do you come from? - Псина, ты откуда? Have I hurt you? Я тебя ушиб? O, poor thing, poor thing. . . . О бедная, бедная...

Come, don't be cross, don't be cross. . . .	Ну, не сердись, не сердись...
I am sorry."	Виноват.
Kashtanka looked at the stranger through the snow-flakes that hung on her eyelashes, and saw before her a short, fat little man, with a plump, shaven face wearing a top hat and a fur coat that swung open.	Каштанка поглядела на незнакомца сквозь снежинки, нависшие на ресницы, и увидела перед собой коротенького и толстенького человечка с бритым пухлым лицом, в цилиндре и в шубе нараспашку.
"What are you whining for?" he went on, knocking the snow off her back with his fingers.	- Что же ты скулишь? - продолжал он, сбивая пальцем с ее спины снег.
"Where is your master?	- Где твой хозяин?
I suppose you are lost?	Должно быть, ты потерялась?
Ah, poor doggy!	Ах, бедный песик!
What are we going to do now?"	Что же мы теперь будем делать?
Catching in the stranger's voice a warm, cordial note, Kashtanka licked his hand, and whined still more pitifully.	Уловив в голосе незнакомца теплую, душевную нотку, Каштанка лизнула ему руку и заскулила еще жалостнее.
"Oh, you nice funny thing!" said the stranger.	- А ты хорошая, смешная! - сказал незнакомец.
"A regular fox!	- Совсем лисица!
Well, there's nothing for it, you must come along with me!	Ну, что ж, делать нечего, пойдем со мной!
Perhaps you will be of use for something. . . .	Может быть, ты и сгодишься на что-нибудь...
Well!"	Ну, фюйть!
He clicked with his lips, and made a sign to Kashtanka with his hand, which could only mean one thing:	Он чмокнул губами и сделал Каштанке знак рукой, который мог означать только одно:
"Come along!"	"Пойдем!"
Kashtanka went.	Каштанка пошла.
Not more than half an hour later she was sitting on the floor in a big, light room, and, leaning her head against her side, was looking with tenderness and curiosity at the stranger who was sitting at the table, dining.	Не больше как через полчаса она уже сидела на полу в большой светлой комнате и, склонив голову набок, с умилением и с любопытством глядела на незнакомца, который сидел за столом и обедал.
He ate and threw pieces to her. . . .	Он ел и бросал ей кусочки...
At first he gave her bread and the green rind of cheese, then a piece of meat, half a pie and chicken bones, while through hunger she ate so quickly that she had not time to distinguish the taste, and the more she ate the more acute was the feeling of hunger.	Сначала он дал ей хлеба и зеленую корочку сыра, потом кусочек мяса, полпирожка, куриных костей, и она с голодухи все это съела так быстро, что не успела разобрать вкуса. И чем больше она ела, тем сильнее чувствовался голод.
"Your masters don't feed you properly," said the stranger, seeing with what ferocious greediness she swallowed the morsels without munching them.	- Однако плохо же кормят тебя твои хозяева! -говорил незнакомец, глядя, с какою свирепою жадностью она глотала неразжеванные куски.
"And how thin you are!	- И какая ты тощая!

Nothing but skin and bones. . . ."	Кожа да кости...
Kashtanka ate a great deal and yet did not satisfy her hunger, but was simply stupefied with eating.	Каштанка съела много, но не наелась, а только опьянела от еды.
After dinner she lay down in the middle of the room, stretched her legs and, conscious of an agreeable weariness all over her body, wagged her tail.	После обеда она разлеглась среди комнаты, протянула ноги и, чувствуя во всем теле приятную истому, завиляла хвостом.
While her new master, lounging in an easy-chair, smoked a cigar, she wagged her tail and considered the question, whether it was better at the stranger's or at the carpenter's.	Пока ее новый хозяин, развалившись в кресле, курил сигару, она виляла хвостом и решала вопрос: где лучше - у незнакомца или у столяра?
The stranger's surroundings were poor and ugly; besides the easy-chairs, the sofa, the lamps and the rugs, there was nothing, and the room seemed empty. At the carpenter's the whole place was stuffed full of things: he had a table, a bench, a heap of shavings, planes, chisels, saws, a cage with a goldfinch, a basin.	У незнакомца обстановка бедная и некрасивая; кроме кресел, дивана, лампы и ковров, у него нет ничего, и комната кажется пустою; у столяра же вся квартира битком набита вещами; у него есть стол, верстак, куча стружек, рубанки, стамески, пилы, клетка с чижиком, лохань...
The stranger's room smelt of nothing, while there was always a thick fog in the carpenter's room, and a glorious smell of glue, varnish, and shavings.	У незнакомца не пахнет ничем, у столяра же в квартире всегда стоит туман и великолепно пахнет клеем, лаком и стружками.
On the other hand, the stranger had one great superiority--he gave her a great deal to eat and, to do him full justice, when Kashtanka sat facing the table and looking wistfully at him, he did not once hit or kick her, and did not once shout:	Зато у незнакомца есть одно очень важное преимущество - он дает много есть, и, надо отдать ему полную справедливость, когда Каштанка сидела перед столом и умильно глядела на него, он ни разу не ударил ее, не затопал ногами и ни разу не крикнул:
"Go away, damned brute!"	"По-ошла вон, треклятая!"
When he had finished his cigar her new master went out, and a minute later came back holding a little mattress in his hands.	Выкурив сигару, новый хозяин вышел и через минуту вернулся, держа в руках маленький матрасик.
"Hey, you dog, come here!" he said, laying the mattress in the corner near the dog. "Lie down here, go to sleep!"	- Эй ты, пес, поди сюда! - сказал он, кладя матрасик в углу около дивана. -Ложись здесь. Спи!
Then he put out the lamp and went away.	Затем он потушил лампу и вышел.
Kashtanka lay down on the mattress and shut her eyes; the sound of a bark rose from the street, and she would have liked to answer it, but all at once she was overcome with unexpected melancholy.	Каштанка разлеглась на матрасике и закрыла глаза; с улицы послышался лай, и она хотела ответить на него, но вдруг неожиданно ею овладела грусть.
She thought of Luka Alexandritch, of his son Fedyushka, and her snug little place under the bench.	Она вспомнила Луку Александрыча, его сына Федюшку, уютное местечко под верстаком...
She remembered on the long winter evenings, when the carpenter was planing or reading the paper aloud, Fedyushka usually played with her. . . .	Вспомнила она, что в длинные зимние вечера, когда столяр строгал или читал вслух газету, Федюшка обыкновенно играл с нею...
He used to pull her from under the bench by her hind legs, and play such tricks with her, that she saw green before her eyes, and ached in every joint.	Он вытаскивал ее за задние лапы из-под верстака и выделывал с нею такие фокусы, что у нее зеленело в глазах и болело во всех суставах.

Читать дальше