Николай Гоголь - Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Николай Гоголь - Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Николай Гоголь
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Николай Гоголь - Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Николай Гоголь, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Известная повесть Н.В.Гоголя из цикла «Миргород», при создании которой автор широко использовал различные исторические источники: мемуары, летописи, исследования, фольклорные материалы.
«Тарас Бульба» давно входит в школьную программу. Но хорошо бы иметь в виду, что для прочтения этой повести нужна мудрость, редко свойственная юному возрасту. Впрочем, наверное, это лишнее замечание: с классикой всегда так бывает.

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Николай Гоголь

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Moreover, the republican constitution of the academy, the fearful multitude of young, healthy, strong fellows, inspired the students with an activity quite outside the limits of their learning.	Притом же это республиканское устройство бурсы, это ужасное множество молодых, дюжих, здоровых людей - все это должно было им внушить деятельность совершенно вне их учебного занятия.
Poor fare, or frequent punishments of fasting, with the numerous requirements arising in fresh, strong, healthy youth, combined to arouse in them that spirit of enterprise which was afterwards further developed among the Zaporozhians.	Иногда плохое содержание, иногда частые наказания голодом, иногда многие потребности, возбуждающиеся в свежем, здоровом, крепком юноше, - все это, соединившись, рождало в них ту предприимчивость, которая после развивалась на Запорожье.
The hungry student running about the streets of Kief forced every one to be on his guard.	Голодная бурса рыскала по улицам Киева и заставляла всех быть осторожными.
Dealers sitting in the bazaar covered their pies, their cakes, and their pumpkin-rolls with their hands, like eagles protecting their young, if they but caught sight of a passing student.	Торговки, сидевшие на базаре, всегда закрывали руками своими пироги, бублики, семечки из тыкв, как орлицы детей своих, если только видели проходившего бурсака.
The consul or monitor, who was bound by his duty to look after the comrades entrusted to his care, had such frightfully wide pockets to his trousers that he could stow away the whole contents of the gaping dealer's stall in them.	Консул , долженствовавший, по обязанности своей, наблюдать над подведомственными ему сотоварищами, имел такие страшные карманы в своих шароварах, что мог поместить туда всю лавку зазевавшейся торговки.
These students constituted an entirely separate world, for they were not admitted to the higher circles, composed of Polish and Russian nobles.	Эти бурсаки составляли совершенно отдельный мир: в круг высший, состоявший из польских и русских дворян, они не допускались.
Even the Waiwode, Adam Kisel, in spite of the patronage he bestowed upon the academy, did not seek to introduce them into society, and ordered them to be kept more strictly in supervision.	Сам воевода, Адам Кисель, несмотря на оказываемое покровительство академии, не вводил их в общество и приказывал держать их построже.
This command was quite superfluous, for neither the rector nor the monkish professors spared rod or whip; and the lictors sometimes, by their orders, lashed their consuls so severely that the latter rubbed their trousers for weeks afterwards.	Впрочем, это наставление было вовсе излишне, потому что ректор и профессоры-монахи не жалели лоз и плетей, и часто ликторы по их приказанию пороли своих консулов так жестоко, что те несколько недель почесывали свои шаровары.
This was to many of them a trifle, only a little more stinging than good vodka with pepper: others at length grew tired of such constant blisters, and ran away to Zaporozhe if they could find the road and were not caught on the way.	Многим из них это было вовсе ничего и казалось немного чем крепче хорошей водки с перцем; другим наконец сильно надоедали такие беспрестанные припарки, и они убегали на Запорожье, если умели найти дорогу и если не были перехватываемы на пути.
Ostap Bulba, although he began to study logic, and even theology, with much zeal, did not escape the merciless rod.	Остап Бульба, несмотря на то что начал с большим старанием учить логику и даже богословие, никак не избавлялся неумолимых розг.
Naturally, all this tended to harden his character, and give him that firmness which distinguishes the Cossacks.	Естественно, что все это должно было как-то ожесточить характер и сообщить ему твердость, всегда отличавшую козаков.
He always held himself aloof from his comrades.	Остап считался всегда одним из лучших товарищей.

He rarely led others into such hazardous enterprises as robbing a strange garden or orchard; but, on the other hand, he was always among the first to join the standard of an adventurous student.	Он редко предводительствовал другими в дерзких предприятиях - обобрать чужой сад или огород, но зато он был всегда одним из первых, приходивших под знамена предприимчивого бурсака, и никогда, ни в каком случае, не выдавал своих товарищей.
And never, under any circumstances, did he betray his comrades; neither imprisonment nor beatings could make him do so.	Никакие плети и розги не могли заставить его это сделать.
He was unassailable by any temptations save those of war and revelry; at least, he scarcely ever dreamt of others.	Он был суров к другим побуждениям, кроме войны и разгульной пирушки; по крайней мере, никогда почти о другом не думал.
He was upright with his equals.	Он был прямодушен с равными.
He was kind-hearted, after the only fashion that kind-heartedness could exist in such a character and at such a time.	Он имел доброту в таком виде, в каком она могла только существовать при таком характере и в тогдашнее время.
He was touched to his very heart by his poor mother's tears; but this only vexed him, and caused him to hang his head in thought.	Он душевно был тронут слезами бедной матери, и это одно только его смущало и заставляло задумчиво опустить голову.
His younger brother, Andrii, had livelier and more fully developed feelings.	Меньшой брат его, Андрий, имел чувства несколько живее и как-то более развитые.
He learned more willingly and without the effort with which strong and weighty characters generally have to make in order to apply themselves to study.	Он учился охотнее и без напряжения, с каким обыкновенно принимается тяжелый и сильный характер.
He was more inventive-minded than his brother, and frequently appeared as the leader of dangerous expeditions; sometimes, thanks to the quickness of his mind, contriving to escape punishment when his brother Ostap, abandoning all efforts, stripped off his gaberdine and lay down upon the floor without a thought of begging for mercy.	Он был изобретательнее своего брата; чаще являлся предводителем довольно опасного предприятия и иногда с помощию изобретательного ума своего умел увертываться от наказания, тогда как брат его Остап, отложивши всякое попечение, скидал с себя свитку и ложился на пол, вовсе не думая просить о помиловании.
He too thirsted for action; but, at the same time, his soul was accessible to other sentiments.	Он также кипел жаждою подвига, но вместе с нею душа его была доступна и другим чувствам.
The need of love burned ardently within him. When he had passed his eighteenth year, woman began to present herself more frequently in his dreams; listening to philosophical discussions, he still beheld her, fresh, black-eyed, tender; before him constantly flitted her elastic bosom, her soft, bare arms; the very gown which clung about her youthful yet well-rounded limbs breathed into his visions a certain inexpressible sensuousness.	Потребность любви вспыхнула в нем живо, когда он перешел за восемнадцать лет. Женщина чаще стала представляться горячим мечтам его; он, слушая философические диспуты, видел ее поминутно, свежую, черноокую, нежную. Пред ним беспрерывно мелькали ее сверкающие, упругие перси, нежная, прекрасная, вся обнаженная рука; самое платье, облипавшее вокруг ее девственных и вместе мощных членов, дышало в мечтах его каким-то невыразимым сладострастием.
He carefully concealed this impulse of his passionate young soul from his comrades, because in that age it was held shameful and dishonourable for a Cossack to think of love and a wife before he had tasted battle.	Он тщательно скрывал от своих товарищей эти движения страстной юношеской души, потому что в тогдашний век было стыдно и бесчестно думать козаку о женщине и любви, не отведав битвы.

On the whole, during the last year, he had acted more rarely as leader to the bands of students, but had roamed more frequently alone, in remote corners of Kief, among low-roofed houses, buried in cherry orchards, peeping alluringly at the street.	Вообще в последние годы он реже являлся предводителем какой-нибудь ватаги, но чаще бродил один где-нибудь в уединенном закоулке Киева, потопленном в вишневых садах, среди низеньких домиков, заманчиво глядевших на улицу.
Sometimes he betook himself to the more aristocratic streets, in the old Kief of to-day, where dwelt Little Russian and Polish nobles, and where houses were built in more fanciful style.	Иногда он забирался и в улицу аристократов, в нынешнем старом Киеве, где жили малороссийские и польские дворяне и домы были выстроены с некоторою прихотливостию.
Once, as he was gaping along, an old-fashioned carriage belonging to some Polish noble almost drove over him; and the heavily moustached coachman, who sat on the box, gave him a smart cut with his whip.	Один раз, когда он зазевался, наехала почти на него колымага какого-то польского пана, и сидевший на козлах возница с престрашными усами хлыснул его довольно исправно бичом.
The young student fired up; with thoughtless daring he seized the hind-wheel with his powerful hands and stopped the carriage.	Молодой бурсак вскипел: с безумною смелостию схватил он мощною рукою своею за заднее колесо и остановил колымагу.
But the coachman, fearing a drubbing, lashed his horses; they sprang forward, and Andrii, succeeding happily in freeing his hands, was flung full length on the ground with his face flat in the mud.	Но кучер, опасаясь разделки, ударил по лошадям, они рванули - и Андрий, к счастию успевший отхватить руку, шлепнулся на землю, прямо лицом в грязь.
The most ringing and harmonious of laughs resounded above him.	Самый звонкий и гармонический смех раздался над ним.
He raised his eyes and saw, standing at a window, a beauty such as he had never beheld in all his life, black-eyed, and with skin white as snow illumined by the dawning flush of the sun.	Он поднял глаза и увидел стоявшую у окна красавицу, какой еще не видывал отроду: черноглазую и белую, как снег, озаренный утренним румянцем солнца.
She was laughing heartily, and her laugh enhanced her dazzling loveliness.	Она смеялась от всей души, и смех придавал сверкающую силу ее ослепительной красоте.
Taken aback he gazed at her in confusion, abstractedly wiping the mud from his face, by which means it became still further smeared.	Он оторопел. Он глядел на нее, совсем потерявшись, рассеянно обтирая с лица своего грязь, которою еще более замазывался.
Who could this beauty be?	Кто бы была эта красавица?
He sought to find out from the servants, who, in rich liveries, stood at the gate in a crowd surrounding a young guitar-player; but they only laughed when they saw his besmeared face and deigned him no reply.	Он хотел было узнать от дворни, которая толпою, в богатом убранстве, стояла за воротами, окружив игравшего молодого бандуриста. Но дворня подняла смех, увидевши его запачканную рожу, и не удостоила его ответом.
At length he learned that she was the daughter of the Waiwode of Koven, who had come thither for a time.	Наконец он узнал, что это была дочь приехавшего на время ковенского воеводы.
The following night, with the daring characteristic of the student, he crept through the palings into the garden and climbed a tree which spread its branches upon the very roof of the house. From the tree he gained the roof, and made his way down the chimney straight into the bedroom of the beauty, who at that moment was seated before a lamp, engaged in removing the costly earrings from her ears.	В следующую же ночь, с свойственною одним бурсакам дерзостью, он пролез чрез частокол в сад, взлез на дерево, которое раскидывалось ветвями на самую крышу дома; с дерева перелез он на крышу и через трубу камина пробрался прямо в спальню красавицы, которая в это время сидела перед свечою и вынимала из ушей своих дорогие серьги.