Лев Кукуев - Море в ладонях

Червонному, Зубу и Склизкому повезло. Им удалось попасть в столярную мастерскую — подальше от «пыльной работы».

Увидев, что бригадир отлучился, Зуб схватил Склизкого за новенький комбинезон, крикнул Червонному:

— Жора! Я капюшон нашел!

— Неси сюда, пропьем! — ответил Червонный словами давно забытого воровского анекдота.

— А в нем человек.

— Так ты его вытряхни!..

Воровать что-либо из мастерской Червонный категорически запретил:

— Где едят — там не гадят, — сказал он, заметив однажды, как Склизкий понес банку политуры за кучу стружек. — Поставь на место.

Любимым занятием Жоры в свободное время стало править на оселке финку, которой он мог побриться…

Компромиссное решение успокоило и Мишу, а Миша — членов комитета. На стройке резко сократились пьянки, дебош. Бывшие уголовники и в клуб стали ходить с ребятами тех бригад, где работали. Деньги нашлись у многих, приобретали выходную одежду и обувь. Отрастят волосы, и бывшую «кодлу» уже не узнать.

Теперь Миша решил поднять авторитет комитета в другом. Шли к нему многие, критиковали на совесть. Но Коренев перед отъездом на семинар помог определить обязанности каждому члену комитета. Миша сразу увидел, что «комсомольский прожектор», дружины, порядок в клубе — это полдела. Надо серьезно думать о создании комсомольского штаба стройки. А пока… Пока он сам возьмет на себя ответственность за создание контрольно-комсомольских постов на каждом участке, в каждой бригаде. Таня будет ответственной за сектор использования механизмов. Люда — за сектор печати. Надо продумать, кому поручить сектор связи с поставщиками и проектными организациями, сектор связи с субподрядчиками. Вокруг комитета расширится актив. Всю работу следует подчинить воспитанию молодежи, улучшению быта, вопросам учебы.

Раньше Миша никогда не занимался цифрами, и цифры, естественно, ошеломили. Он заглянул в историю проектирования завода. Это же черт знает что! Оно ведется несколько лет. Велось в Ленинграде, затем в Бирюсинске. Первоначально задание было-на выпуск ста тысяч кордной целлюлозы в год, затем — на двести. В результате бросовые проектные работы составили сто семьдесят тысяч рублей. Первым проектировщиком города был Ленинград, потом Бирюсинский Гипробум. Но Гипробум выдал рабочие чертежи лишь на квартал и передал проектирование города специализированной организации Гипрогорстройпроекту, а Гипрогорстройпроект четвертому по счету проектировщику — Бирюсинакадемпроекту. Бирюсинакадемпроект из-за повышенной сейсмичности выбранной площади приостановил проектирование города. В результате снова бросовые работы.

Вот чего толком не знал Миша раньше, не знал об этом и комитет. Разве не их дело беречь государственный рубль?! Они хозяева стройки и первыми должны забить тревогу!

На заседании комитета Миша сыпал по докладной записке Головлева и Коренева крайкому партии. С копией докладной ему удалось ознакомиться через Симочку, которая была неравнодушна к Мише и печатала все его документы.

— Я считаю, — говорил Миша, — что строительство любого промышленного предприятия может успешно осуществляться только при наличии проектно-сметной документации. Выдача ее должна опережать темпы и годовые объемы строительно-монтажных работ. Этого нет в строительстве нашего завода. Генеральный проектировщик — Бирюсингипробум не выполняет принятых на себя обязательств, не справляется со своей задачей. Его обуяла гигантомания. Все это не дает возможности развернуть работы по строительству объектов производственного назначения и города. В настоящее время мы обеспечены техдокументацией только на шестьдесят процентов…

Миша обвел всех взглядом, налил из графина воды.

— По проектированию завода товарищ Крупенин и Госкомитет дважды устанавливали сроки выдачи техдокументации и дважды сроки эти срывались.

Крупенина Миша назвал не случайно. Когда Крупенин приезжал в Еловск, то и Миша присутствовал на совещании руководителей. Больше того — он разговаривал лично с Крупениным о желании молодежи скорее построить завод.

— Проектирование нашего детища сопряжено с большими трудностями. А Бирюсингипробум к отдельным вопросам, связанным с природными особенностями района, очисткой сточных вод, размещением промышленных и жилых зданий, подошел с удивительной легкостью. Недостаточно обосновал ряд технических решений, не согласовал их с рядом организаций. В результате чего проект раскритикован не одним Институтом земной коры. Напортила много нам развернувшаяся дискуссия вокруг строительства, безответственное заявление отдельных ученых, примкнувших к ним недальновидных хозяйственников и журналистов…

Миша снова хлебнул из стакана, покосился на Таню. Он имел в виду не только Дробова и хотел, чтоб правильно его поняли. Таня, казалось, не придала значения словам Миши, на самом деле подумала, что прав был во многом Андрей. Спорить с ним нужно, но там, где он явно не прав.

Отложив текст доклада, Миша с тем же волнением продолжал:

— Несмотря на то, о чем говорил я выше, мы не чувствуем значительных улучшений в проектировании завода. Считаю, что руководству Гипробума следует готовиться не к реваншу с учеными и искать оправдание прежним своим ошибкам, а правильно принять критику, исправить недостатки проекта, не теряя драгоценного времени, приступить к выдаче рабочих чертежей. Руководство стройки и комитет комсомола (Миша заменил слово партком) в большом долгу перед строителями. В основном мы имеем проекты по второстепенным объектам, притом их качество далеко не совершенно, что говорит о низкой квалификации отдельных проектировщиков, о слабом контроле за их работой со стороны товарища Мокеева. На строительных площадках мы призываем наш коллектив к экономии стройматериалов, сбережению машин, времени, а руководство Гипробума считает в порядке вещей выпускать макулатуру, стоимость которой исчисляется не одной сотней тысяч рублей. Смета по станции Сортировочная и привязка подстанции исправлялись институтом три раза, привязка базы импортного оборудования — два, водонасосная переделывается, автодорога переносится. Котельные поселков, как уже докладывала нам Таня, запроектированы без очистки аэрозолей и вредного газа. Мы — комсомольцы стройки…

Миша долго еще говорил, но самое гневное возмущение вызвало сообщение о том, что в высоких инстанциях принято решение город делать не каменным, как планировалось ранее, а в деревянном исполнении.

Таню словно тяжелым ударили по затылку. Давно ли она придирчиво разглядывала Солнечногорск. Ей не понравилось, как побелены там дома. Считала, что город ее будет нарядней, красивей… Но в Солнечногорске строят уже высотные здания, город стал парком… А Еловск? На что будет похож Еловск, на барачный поселок?!