Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
ознакомительный отрывок.
Жанр: Советская классическая проза.
Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Булгаков - Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Михаил Булгаков, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Роман «Мастер и Маргарита» – визитная карточка Михаила Афанасьевича Булгакова. Более десяти лет Булгаков работал над книгой, которая стала его романом-судьбой, романом-завещанием.
В «Мастере и Маргарите» есть все: веселое озорство и щемящая печаль, романтическая любовь и колдовское наваждение, магическая тайна и безрассудная игра с нечистой силой.
В «Мастере и Маргарите» есть все: веселое озорство и щемящая печаль, романтическая любовь и колдовское наваждение, магическая тайна и безрассудная игра с нечистой силой.
Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Михаил Булгаков
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| погнало ее обратно в Ершалаим. За цепью двух римских кентурий оказались только две неизвестно кому принадлежащие и зачем-то попавшие на холм собаки. Но и их сморила жара, и они легли, высунув языки, тяжело дыша и не обращая никакого внимания на зеленоспинных ящериц, единственных существ, не боящихся солнца и шныряющих меж раскаленными камнями и какими-то вьющимися по земле растениями с большими колючками. | had scorched the crowd and driven it back to Yershalaim. Beyond the file of two Roman centuries there were only two dogs that belonged to no one knew whom and had for some reason ended up on the hill. But the heat got to them, too, and they lay down with their tongues hanging out, panting and paying no attention to the green-backed lizards, the only beings not afraid of the sun, darting among the scorching stones and some sort of big-thorned plants that crept on the ground. |
| Никто не сделал попытки отбивать осужденных ни в самом Ершалаиме, наводненном войсками, ни здесь, на оцепленном холме, и толпа вернулась в город, ибо, действительно, ровно ничего интересного не было в этой казни, а там в городе уже шли приготовления к наступающему вечером великому празднику пасхи. | No one attempted to rescue the condemned men either in Yershalaim itself, flooded with troops, or here on the cordoned-off hill, and the crowd went back to the city, for indeed there was absolutely nothing interesting in this execution, while there in the city preparations were under way for the great feast of Passover, which was to begin that evening. |
| Римская пехота во втором ярусе страдала еще больше кавалеристов. Кентурион Крысобой единственно что разрешил солдатам - это снять шлемы и накрыться белыми повязками, смоченными водой, но держал солдат стоя и с копьями в руках. Сам он в такой же повязке, но не смоченной, а сухой, расхаживал невдалеке от группы палачей, не сняв даже со своей рубахи накладных серебряных львиных морд, не сняв поножей, меча и ножа. Солнце било прямо в кентуриона, не причиняя ему никакого вреда, и на львиные морды нельзя было взглянуть, глаза выедал ослепительный блеск как бы вскипавшего на солнце серебра. | The Roman infantry on the second level suffered still more than the cavalry. The only thing the centurion Ratslayer allowed his soldiers was to take off their helmets and cover their heads with white headbands dipped in water, but he kept them standing, and with their spears in their hands. He himself, in the same kind of headband, but dry, not wet, walked about not far from the group of executioners, without even taking the silver plaques with lions' muzzles off his shirt, or removing his greaves, sword and knife. The sun beat straight down on the centurion without doing him any harm, and the lions' muzzles were impossible to look at - the eyes were devoured by the dazzling gleam of the silver which was as if boiling in the sun. |
| На изуродованном лице Крысобоя не выражалось ни утомления, ни неудовольствия, и казалось, что великан кентурион в силах ходить так весь день, всю ночь и еще день, - словом, столько, сколько будет надо. Все так же ходить, наложив руки на тяжелый с медными бляхами пояс, все так же сурово поглядывая то на столбы с казненными, то на солдат в цепи, все так же равнодушно отбрасывая носком мохнатого сапога попадающиеся | Ratslayer's mutilated face expressed neither weariness nor displeasure, and it seemed that the giant centurion was capable of pacing like that all day, all night and the next day - in short, for as long as necessary. Of pacing in the same way, holding his hands to the heavy belt with its bronze plaques, glancing in the same stern way now at the posts with the executed men, now at the file of soldiers, kicking aside with the toe of a shaggy boot in the same indifferent way human bones whitened by time |
| ему под ноги выбеленные временем человеческие кости или мелкие кремни. | or small flints that happened under his feet. |
| Тот человек в капюшоне поместился недалеко от столбов на трехногом табурете и сидел в благодушной неподвижности, изредка, впрочем, от скуки прутиком расковыривая песок. | That man in the hood placed himself not far from the posts on a three-legged stool and sat there in complacent morionlessness, though poking the sand with a twig from time to time out of boredom. |
| То, что было сказано о том, что за цепью легионеров не было ни одного человека, не совсем верно. Один-то человек был, но просто не всем он был виден. Он поместился не на той стороне, где был открыт подъем на гору и с которой было удобнее всего видеть казнь, а в стороне северной, там, где холм был не отлог и доступен, а неровен, где были и провалы и щели, там, где, уцепившись в расщелине за проклятую небом безводную землю, пыталось жить больное фиговое деревцо. | What has been said about there not being a single person beyond the file of legionaries is not quite true. There was one person, but he simply could not be seen by everyone. He had placed himself, not on the side where the way up the mountain was open and from where it would have been most convenient to watch the execution, but on the north side, where the slope was not gentle and accessible, but uneven, with gaps and clefts, where in a crevice, clutching at the heaven-cursed waterless soil, a sickly fig tree was trying to live. |
| Именно под ним, вовсе не дающим никакой тени, и утвердился этот единственный зритель, а не участник казни, и сидел на камне с самого начала, | Precisely under it, though it gave no shade, this sole spectator who was not a participant in the execution had established himself, and had sat on a stone from the very beginning, |
| то есть вот уже четвертый час. Да, для того чтобы видеть казнь, он выбрал не лучшую, а худшую позицию. Но все-таки и с нее столбы были видны, видны были за цепью и два сверкающие пятна на груди кентуриона, а этого, по-видимому, для человека, явно желавшего остаться мало замеченным и никем не тревожимым, было совершенно достаточно. | that is, for over three hours now. Yes, he had chosen not the best but the worst position for watching the execution. But still, even from there the posts could be seen, and there could also be seen, beyond the file of soldiers, the two dazzling spots on the centurion's chest, and that was apparently quite enough for a man who obviously wished to remain little noticed and not be bothered by anyone. |
| Но часа четыре тому назад, при начале казни, этот человек вел себя совершенно не так и очень мог быть замечен, отчего, вероятно, он и переменил теперь свое поведение и уединился. | But some four hours ago, at the start of the execution, this man had behaved quite differently, and might have been noticed very well, which was probably why he had now changed his behaviour and secluded himself. |
| Тогда, лишь только процессия вошла на самый верх за цепь, он и появился впервые и притом как человек явно опоздавший. Он тяжело дышал и не шел, а бежал на холм, толкался и, увидев, что перед ним, как и перед всеми другими, сомкнулась цепь, сделал наивную попытку, притворившись, что не понимает раздраженных окриков, прорваться между солдатами к самому | It was only when the procession came to the very top, beyond the file, that he had first appeared, and as an obvious latecomer at that. He was breathing hard, and did not walk but ran up the hill, pushing his way, and, seeing the file close together before him as before everyone else, made a naive attempt, pretending he did not understand the angry shouts, to break through the soldiers to the very |
| месту казни, где уже снимали осужденных с повозки. За это он получил тяжелый удар тупым концом копья в грудь и отскочил от солдат, вскрикнув, но не от боли, а от отчаяния. Ударившего легионера он окинул мутным и совершенно равнодушным ко всему взором, как человек, не чувствительный к физической боли. | place of execution, where the condemned men were already being taken from the cart. For that he received a heavy blow in the chest with the butt end of a spear, and he leaped back from the soldiers, crying out not in pain but in despair. At the legionary who had dealt the blow he cast a dull glance, utterly indifferent to everything, like a man insensible to physical pain. |
| Кашляя и задыхаясь, держась за грудь, он обежал кругом холма, стремясь на северной стороне найти какую-нибудь щель в цепи, где можно было бы проскользнуть. Но было уже поздно. Кольцо сомкнулось. И человек с искаженным от горя лицом вынужден был отказаться от своих попыток прорваться к повозкам, с которых уже сняли столбы. Эти попытки не к чему не привели бы, кроме того, что он был бы схвачен, а быть задержанным в этот день никоим образом не входило в его план. | Coughing and breathless, clutching his chest, he ran around the hill, trying to find some gap in the file on the north side where he could slip through. But it was too late, the ring was closed. And the man, his face distorted with grief, was forced to renounce his attempts to break through to the carts, from which the posts had already been unloaded. These attempts would have led nowhere, except that he would have been seized, and to be arrested on that day by no means entered his plans. |
| И вот он ушел в сторону к расщелине, где было спокойнее и никто ему не мешал. | And so he went to the side, towards the crevice, where it was quieter and nobody bothered him. |
| Теперь, сидя на камне, этот чернобородый, с гноящимися от солнца и бессонницы глазами человек тосковал. Он то вздыхал, открывая свой истасканный в скитаниях, из голубого превратившийся в грязно-серый таллиф, и обнажал ушибленную копьем грудь, по которой стекал грязный пот, то в невыносимой муке поднимал глаза | Now, sitting on the stone, this black-bearded man, his eyes festering from the sun and lack of sleep, was in anguish. First he sighed, opening his tallith, worn out in his wanderings, gone from light-blue to dirty grey, and bared his chest, which had been hurt by the spear and down which ran dirty sweat; then, in unendurable pain, he raised his eyes |
| в небо, следя за тремя стервятниками, давно уже плававшими в вышине большими кругами в предчувствии скорого пира, то вперял безнадежный взор в желтую землю и видел на ней полуразрушенный собачий череп и бегающих вокруг него ящериц. | to the sky, following the three vultures that had long been floating in great circles on high, anticipating an imminent feast; then he peered with hopeless eyes into the yellow earth, and saw on it the half-destroyed skull of a dog and lizards scurrying around it. |
| Мучения человека были настолько велики, что по временам он заговаривал сам с собой. | The man's sufferings were so great that at times he began talking to himself. |
| - О, я глупец! - бормотал он, раскачиваясь на камне в душевной боли и ногтями царапая смуглую грудь, - глупец, неразумная женщина, трус! Падаль я, а не человек! | 'Oh, fool that I am . ..' he muttered, swaying on the stone in the pain of his heart and clawing his swarthy chest with his nails. 'Fool, senseless woman, coward! I'm not a man, I'm carrion!' |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты", Михаил Булгаков
Книги похожие на "Мастер и Маргарита - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.