Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Советская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Михаил Булгаков
Жанр:

Советская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Михаил Булгаков, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Белая гвардия» — не просто роман, но своеобразная «хроника времени» — хроника, увиденная через призму восприятия «детей страшных лет России». Трагедия издерганной дворянской семьи, задыхающейся в кровавом водовороте гражданской войны, под пером Булгакова обретает черты эпической трагедии всей русской интеллигенции — трагедии, отголоски которой доносятся до нас и теперь…

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Михаил Булгаков

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

By nine that evening the tiles of Saardam were too hot to touch.	К девяти часам вечера к изразцам Саардама нельзя было притронуться.
The gleaming surface of that remarkable stove bore a number of historic inscriptions and drawings, painted on at various times during the past year by Nikolka and full of the deepest significance:	Замечательная печь на своей ослепительной поверхности несла следующие исторические записи и рисунки, сделанные в разное время восемнадцатого года рукою Николки тушью и полные самого глубокого смысла и значения:
If people tell you the Allies are coming to help us out of this mess, don't believe them.	"Если тебе скажут, что союзники спешат к нам на выручку, - не верь.
The Allies are swine.	Союзники - сволочи.
He's a pro-Bolshevik!	Он сочувствует большевикам."
A drawing of a head of Momus, written underneath it:	Рисунок: рожа Момуса. Подпись:
Trooper Leonid Yurievich.	"Улан Леонид Юрьевич".
News is bad and rumours humming - People say the Reds are coming!	"Слухи грозные, ужасные, Наступают банды красные!"
A painting of a face with long drooping moustaches, a fur hat with a blue tassel.	Рисунок красками: голова с отвисшими усами, в папахе с синим хвостом.
Underneath:	Подпись:
Down with Petlyura!	"Бей Петлюру!"
Written by Elena and the Turbins' beloved childhood friends - Myshlaevsky, Karas and Shervinsky - in paint, ink and cherry-juice were the following gems:	Руками Елены и нежных и старинных турбинских друзей детства - Мышлаевского, Карася, Шервинского - красками, тушью, чернилами, вишневым соком записано:
Elena loves us all,	"Елена Васильевна любит нас сильно,
the thin, the fat and the tall.	Кому - на, а кому - не."
Lena dear, have booked tickets for Aida Box No.	"Леночка, я взял билет на Аиду.
8, right.	Бельэтаж N8, правая сторона."
On the twelfth day of May 1918 I fell in love.	"1918 года, мая 12 дня я влюбился."
You are fat and ugly.	"Вы толстый и некрасивый."
After a remark like that I shall shoot myself.	"После таких слов я застрелюсь."
(followed by an extremely realistic drawing of an automatic)	(Нарисован весьма похожий браунинг.)
Long live Russia!	"Да здравствует Россия!
Long live the Monarchy!	Да здравствует самодержавие!"
June.	"Июнь.
Barcarolle.	Баркарола."
All Russia will recall the day of glorious Borodino.	"Недаром помнит вся Россия Про день Бородина."
Then printed in capitals, in Nikolka's hand:	Печатными буквами, рукою Николки:

1 hereby forbid the scribbling of nonsense on this stove. Any comrade found guilty of doing so will be shot and deprived of civil rights, signed: Abraham Goldblatt,	"Я таки приказываю посторонних вещей на печке не писать под угрозой расстрела всякого товарища с лишением прав.
Ladies, Gentlemen's and Women's Tailor. Commissar, Podol District Committee.	Комиссар Подольского райкома. Дамский, мужской и женский портной Абрам Пружинер,
30th January 1918.	1918 года, 30-го января."
The patterned tiles were luxuriously hot, the black clock going tonk-tank, tonk-tank, as it had done for thirty years.	Пышут жаром разрисованные изразцы, черные часы ходят, как тридцать лет назад: тонк-танк.
The elder Turbin, clean-shaven and fair-haired, grown older and more sombre since October 25th 1917, wearing an army officer's tunic with huge bellows pockets, blue breeches and soft new slippers, in his favourite attitude - in an upright armchair.	Старший Турбин, бритый, светловолосый, постаревший и мрачный с 25 октября 1917 года, во френче с громадными карманами, в синих рейтузах и мягких новых туфлях, в любимой позе - в кресле с ногами.
At his feet on a stool Nikolka with his forelock, his legs stretched out almost as far as the sideboard - the dining-room was not big - and shod in his buckled boots.	У ног его на скамеечке Николка с вихром, вытянув ноги почти до буфета, - столовая маленькая. Ноги в сапогах с пряжками.
Gently and softly Nikolka strummed at his beloved guitar, vaguely . . . everything was still so confused.	Николкина подруга, гитара, нежно и глухо: трень... Неопределенно трень... потому что пока что, видите ли, ничего еще толком не известно.
The City was full of unease, of vague foreboding . . .	Тревожно в Городе, туманно, плохо...
On his shoulders Nikolka wore sergeant's shoulder-straps to which were sewn the white stripes of an officer cadet, and on his left sleeve a sharp-pointed tricolor chevron. (Infantry, No. 1 Detachment, 3rd Squad.	На плечах у Николки унтер-офицерские погоны с белыми нашивками, а на левом рукаве остроуглый трехцветный шеврон. (Дружина первая, пехотная, третий ее отдел.
Formed four days ago in view of impending events.)	Формируется четвертый день, ввиду начинающихся событий.)
Yet despite these events, all was well inside the Turbins' home:	Но, несмотря на все эти события, в столовой, в сущности говоря, прекрасно.
it was warm and comfortable and the cream-colored blinds were drawn - so warm that the two brothers felt pleasantly languorous.	Жарко, уютно, кремовые шторы задернуты. И жар согревает братьев, рождает истому.
The elder dropped his book and stretched.	Старший бросает книгу, тянется.
' Come on, play	- А ну-ка, сыграй
"The Survey Squad".'	"Съемки"...
Thrum-ta-ta-tum, thrum-ta-ta-tum . . .	Трень-та-там... Трень-та-там...
'Who look the smartest?	Сапоги фасонные,
Who move the fastest?	Бескозырки тонные,
The Cadets of the Engineers!'	То юнкера-инженеры идут!
Alexei began to hum the tune.	Старший начинает подпевать.

His eyes were grim, but there was a sparkle in them and his blood quickened.	Глаза мрачны, но в них зажигается огонек, в жилах - жар.
But not too loud, gentlemen, not too loud . . .	Но тихонько, господа, тихонько, тихонечко.
'No need to run, girls, Life can be fun, girls -'	Здравствуйте, дачники, Здравствуйте, дачницы...
The guitar strummed away in time to the marching feet of an engineer company - left, right, left, right!	Гитара идет маршем, со струн сыплет рота, инженеры идут - ать, ать!
In his mind's eye Nikolka saw a school building, peeling classical columns, guns.	Николкины глаза вспоминают: Училище. Облупленные александровские колонны, пушки.
Cadets crawling from window to window, firing.	Ползут юнкера на животиках от окна к окну, отстреливаются.
Machine-guns at the windows.	Пулеметы в окнах.
A handful of soldiers was besieging the school, literally a handful.	Туча солдат осадила училище, ну, форменная туча.
But it was no use.	Что поделаешь.
General Bogoroditzky had turned yellow and surrendered, surrendered with all his cadets.	Испугался генерал Богородицкий и сдался, сдался с юнкерами.
The shame of it . . .	Па-а-зор...
'No need to run, girls, Life can be fun, girls -The Survey Squad is here!'	Здравствуйте, дачницы, Здравствуйте, дачники, Съемки у нас уж давно начались.
Nikolka's eyes clouded again.	Туманятся Николкины глаза.
Heat-haze over the red-brown Ukrainian fields.	Столбы зноя над червонными украинскими полями.
Companies of cadets, white with powdery dust, marching along the dusty tracks. All over now.	В пыли идут пылью пудренные юнкерские роты. Было, было все это и вот не стало.
The shame . . .	Позор.
Hell.	Чепуха.
Elena pushed aside the drapes over the door, and her auburn head appeared in the dark gap.	Елена раздвинула портьеру, и в черном просвете показалась ее рыжеватая голова.
She glanced affectionately at her brothers but anxiously at the clock.	Братьям послала взгляд мягкий, а на часы очень и очень тревожный.
With good reason; where on earth was Talberg?	Оно и понятно. Где же, в самом деле, Тальберг?
Their sister was worried.	Волнуется сестра.
To hide it, she started to sing the tune with her brothers, but suddenly stopped and raised her finger.	Хотела, чтобы это скрыть, подпеть братьям, но вдруг остановилась и подняла палец.
'Wait.	- Погодите.
Did you hear that?'	Слышите?
On all seven strings the company came to a halt.	Оборвала рота шаг на всех семи струнах: сто-ой!
All three listened. There was no mistaking the sound: gunfire.	Все трое прислушались и убедились - пушки.