Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Советская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Алексей Толстой, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Хождение по мукам» – уникальная по яркости и масштабу повествования трилогия, на страницах которой перед читателем предстает картина событий, потрясших весь мир.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алексей Толстой
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| Amalia was reprieved there and then, and Karl made to say to her: | Амалию, тут же у стола, решили не закалывать, а Карл ей говорит: |
| "Go home, unfortunate one!", -whereupon she left the stage, weeping bitterly. | "Иди домой, несчастная", - заплакав горько, она уходит. |
| The part of Amalia was assigned to Anisya, Latugin undertaking that of Karl. | Анисье поручили играть Амалию, Карла - взялся Латугин. |
| Baikov was suggested for the loathsome serpent Franz, but it was feared he would not be able to restrain his emotion, and would make the audience laugh-his beard would bring down the rafters. | Подлеца и гада Франца хотели дать Байкову, -побоялись: не удержится, станет смешить публику; красноармейцы, как увидят его бороду, -так и грохнут. |
| It was decided that Kuzma Kuzmich was to play Franz, and he was ordered to shave off his beard and whiskers to make him look younger. | Решили: Франца играть Кузьме Кузьмичу, а чтобы он казался помоложе - обязать его наголо обриться. |
| Vanin, a Red Army man with a deep powerful voice, was given the role of the aged Count Maximilian von Moor. | Старика графа Максимилиана фон Моора отдали красноармейцу Ванину, с густым голосом. |
| The remaining parts were seized upon by Agrippina and some young soldiers. | Остальные роли расхватали Агриппина и молодые бойцы. |
| Somebody brought in tow and lamp oil, and the flaming torch shed a bright light over the barn. | Кто-то принес паклю и керосину, в сарае стало светло от дыма горящего факела. |
| They started rehearsing on the spot. | Не расходясь, начали репетировать. |
| It was almost morning by the time Dasha got home, but she spent a long time telling Ivan Ilyich all about the rehearsal, he sitting barefoot on the side of the bed with his coat thrown over his shoulders, rocking with laughter.... | Даша вернулась, домой только под утро и еще долго рассказывала Ивану Ильичу, - он, босиком, в накинутой шинели, сидя на кровати, хохотал до слез... |
| "Latugin as Karl Moor!" He snorted and spluttered, holding his sides. "You're killing me... don't you know why the rascal wants to play Karl Moor? | - Латугин Карла Моора играет? (И он прыскал и хрюкал, держась за живот.) Ой, не могу... Да знаешь ли ты, зачем он Карла Моора взялся играть, прохвостище? |
| He's making up to Anisya.... And Sharigin wants his guts.... Kuzma Kuzmich will be all right as Franz.... What'll they wear? They can't strut and posture in army tunics. | Он за Анисьей ухаживает... А ему Шарыгин обещался печенку вырвать... А Кузьма Кузьмич? Франца... Этот может... В чем же они - не в гимнастерках же будут ломаться? |
| I'll send the manager of supplies, some Petrograd barrister got stuck at the farmstead.... We'll enrich our wardrobe with a couple of frock coats and tail coats from his luggage." | Я пошлю завхоза, на хуторе одном какой-то присяжный поверенный из Петрограда застрял с чемоданами... Разживемся сюртуками и фраками... |
| "It's simply no pleasure telling you anything when you snort like that. | - Ты так хрюкаешь, что просто нет охоты ничего тебе рассказывать. |
| Let go of me!" | Пусти меня. |
| Dasha got into bed and lay down close to the wall, her back turned to her husband. | - Даша залезла в кровать и улеглась к самой стене, спиной к мужу. |
| When he tucked the blanket carefully beneath her, covering her feet with the greatcoat, for the stove had been out a long time, and it was chilly in the hut, Dasha fell asleep, murmuring: | Когда он осторожно подоткнул ей одеяло и прикрыл ноги шинелью, так как печь уже остыла и в хате было свежевато, Даша проговорила, засыпая: |
| "Everything will be all right." | - Все будет хорошо. |
| Nothing was now talked about in the regiment but the theatre. | В полку теперь только и говорили что о театре. |
| Sapozhkov gave a lecture on German literature of the Sturm und Drang period, comparing the tempestuous geniuses-Schiller, Goethe, Spengler-with the young eagles aroused by the lightning which heralded the storm of the Great French Revolution. | Сапожков прочел лекцию о немецкой литературе времен "Бури и натиска", где сравнивал бурных гениев - Шиллера, Гете, Клингера - с молодыми орлятами, разбуженными приближающимися зарницами Великой французской революции. |
| So many questions were showered upon him that a series of lectures on the late 18th century had to be announced, and Sapozhkov sat up night after night by the light of a floating wick, scribbling in pencil and racking his brains, since in default of books he had to make do with the smoke of home-raised tobacco. | Сапожкову посыпалось столько вопросов, что пришлось объявить ряд лекций по истории конца восемнадцатого века. Он все ночи просиживал при свете коптилки, строча карандашом и выжимая свою память, так как за неимением книг и справочников довольствовался дымом махорки. |
| He was bombarded with questions at the lectures-the Red Army men wanted to know everything. | На лекциях вопросы сыпались, как горный обвал, - красноармейцы хотели все знать. |
| If he so much as touched on a subject, they insisted on complete details. | Упомяни он о чем-либо, - давай подробно. |
| He merely dropped a word in passing about the Decembrists, but was made to tell all he knew about them. | Дернуло его обмолвиться о декабристах, - давай их сюда, рассказывай. |
| They listened to him by the hour, conquering their fatigue; if anyone dozed it was only for a -moment. | Его слушали по многу часов, перемогая усталость, - иные задремывали и опять встряхивались. |
| The tale of long past times, of a foreign country, where people like themselves, hoisting a red cap on a pike, turned out in a body against the whole world. | Увлекательна была повесть о давно прошедшем времени, о чужой стране, где вот так же люди, вздев на пику красный колпак, пошли напролом одни против всего мира. |
| Hungry, barefoot, they invented new military tactics in order to conquer. | Голодные и разутые, выдумали новую военную тактику, чтобы победить. |
| And, once they had conquered, they had been bound hand and foot by those whom they had forgotten to behead in time. | И, победив, были скручены по рукам и ногам теми, кому не догадались вовремя отрубить головы. |
| "Oh, Maximilian Robespierre!" exclaimed Sapozhkov in a single hoarse utterance of his breaking voice. | - О Максимилиан Робеспьер, Максимилиан Робеспьер! - восклицал Сапожков одним хрипом сорванного голоса. |
| "You could have conquered, you could have saved the revolution! | - Ты мог победить, ты мог спасти революцию! |
| Your fate was sealed on the day you tore the black banner of the Commune from the Paris town hall...." | Твой роковой день, когда ты сорвал черное знамя Коммуны с парижской ратуши... |
| Cocks were already crowing in the yards, and Commissar Ivan Gora entered, booming out the warning: | Уже пели петухи по дворам, приходил комиссар Иван Гора и гудел: |
| "Reveille in three hours, Comrades!" | - Товарищи, через три часа побудка. |
| Dasha, who was prompting, interrupted the actor. | Суфлируя, Даша прерывала: |
| "Stop! | - Стоп! |
| You seem to be acting a dead man, Comrade Vanin. | Товарищ Ванин, вы изображаете какого-то покойника. |
| Why do you force yourself to cough? Where did you get that disgusting naturalism from? | Не нужно нарочно кашлять, откуда у вас этот отвратительный натурализм? |
| You must act with more warmth, put more soul into it.... Start again from the very beginning." | Горячее, вкладывайте больше души... Все сначала. |
| Among the books brought from Tsaritsyn Dasha had come across a magazine in which was an article by Kugel, entitled: | Даше попался среди привезенных из Царицына книг театральный журнал со статьей Кугеля: |
| "Shadow for Substance." It was practically a diatribe against the Art Theatre. | "За неимением гербовой - пишут на простой", наполненной руганью по адресу Художественного театра. |
| The author referred to the great Russian tragedians who had seized the minds and hearts of audiences by the intensity of their genius. | Автор вспоминал великих русских трагиков, потрясавших умы и сердца звероподобной гениальностью. |
| The theatre had been a pagan temple in those days, and the curtain had seemed like the mysterious veil of Tanith, Goddess of the Moon. | Тогда театр был языческим храмом, занавес казался таинственным покрывалом Таниты. |
| Alas! the race of great tragedians was now extinct, the last of them, Mamont Dalski, had exchanged his buskins for a pack of cards. | Увы, порода гигантов-трагиков вымерла, последний из них, Мамонт Дальский, променял свои котурны на колоду карт. |
| The great stirrers of the human soul had been substituted by the producer, a learned gentleman offering the estimable audience a mood, a swaying curtain, a door with real panels, and the humming of gnats, in the place of a human soul crucified on the stage for the benefit of spectators.... | Великих потрясателей душ заменил режиссер, ученый господин, предложивший почтеннейшей публике вместо распятой перед зрительным залом человеческой души - настроение, колышущиеся занавески, двери с настоящими косяками и жужжание комаров... |
| "No!" exclaimed the author. "The true theatre is a shaggy monster, ravaged by passions!" | "Нет, - восклицал автор, - истинный театр - это косматое чудовище страстей!" |
| From this article Dasha culled a few practical details which she thought might be of use to her in rehearsing. | Из статьи Даша почерпнула также кое-какие практические сведения, помогавшие ей репетировать. |
| Latugin and Anisya sat a little apart from the rest, waiting for their cues. | Латугин и Анисья сидели в стороне, дожидаясь выхода. |
| Anisya's face seemed to have grown actually thinner during these days-after all it is no joke trying to get under another person's skin. | За эти несколько дней у нее осунулось лицо, - еще бы, нелегко было влезать в чужую жизнь. |
| She lost her appetite-food had become hateful to her. | Анисья потеряла аппетит, еда стала ей противна. |
| She racked her brains to discover a way of making Amalia real to herself, till at last she came upon a clue-a pic-lure in a book of this young lady in wide skirts, mournful, her cheek propped on the palm of her hand. | Думала, думала, как ей поверить в Амалию? - и нашла лазейку, увидав в книге изображение этой барышни в широком платье (Амалия грустила, подперев рукой щечку). |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты", Алексей Толстой
Книги похожие на "Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
