Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Советская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Толстой - Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Алексей Толстой, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Хождение по мукам» – уникальная по яркости и масштабу повествования трилогия, на страницах которой перед читателем предстает картина событий, потрясших весь мир.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алексей Толстой
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| "That's how it was, and when we came here I told myself I was starting on a vast, new life... not just life on a little plot of earth . . . but here there are only pigs and hens and a vegetable plot, and beyond that a board fence and grey, hopeless days...." (Katya wrinkled up her forehead. Her poor brain was unable to express the vast, almost tangible visions she had had in the steppe.) "When we got here, it was as if the holiday was over.... Today you announced me as your betrothed, and you did it deliberately. | - Вот, это было... Когда мы ехали сюда, я думала: передо мной широкая жизнь... Не на маленьком кусочке земли, - тут только поросята, куры, огород, и дальше - глухой забор, и - серые деньки без просвета... (Катя наморщила лоб, - ее бедный ум только хотел выразить это большое, ощутимое, что ей почудилось в степях, но выразить не мог.) Когда мы приехали - точно вернулись с праздника... Сегодня вы огласили меня невестой, огласили обдуманно. |
| And now everything's settled. | Вот, все и кончилось. |
| What next? | Дальше - ну, что? |
| Have children.... You will build a house, soon you'll be prosperous, and then even rich.... I know all about that, that's what I left behind me.... It was like that in Petersburg, in Moscow, and in Paris ... and now it's going to start all over again in the village of Vladimirskoye...." | Рожать... Вы построите дом, скоро будете зажиточным, а там и богатым... Все это я знала, все это осталось по ту сторону... Было в Петербурге, было в Москве, было в Париже, теперь начинается сызнова в селе Владимирском... |
| There was such weariness in the way her hands lay in her lap, in the bend of the head, showing a straight parting in her warm-tinted, light-brown hair, that Alexei had to close his eyes for a moment... the firebird had flown away, had eluded his grasp.... | Такая тоска была в ее руках, упавших на колени, в ее склоненной голове с чистым пробором в темно-русых, как пепел, теплых волосах, -Алексей с силой зажмурился... Улетела, не давалась ему в руки эта жар-птица... |
| "How foolish you are, Ekaterina Dmitrevna," he said softly. | - Глупая вы очень, Екатерина Дмитриевна, -сказал он тихо. |
| "What a muddle you're in! Do you want to bathe in blood, like my brother Semyon? | - Такая у вас путаница... Вроде брата Семена, что ли, - хотите в кровях умываться?.. |
| What you say astonishes me ... but I'm not going to let you go, all the same...." | Удивили вы меня этим разговором... Нет, все равно, не отпущу я вас... |
| * XIII * | 13 |
| Ivan Ilyich and Dasha went back to the regiment and settled down in a clay hut on the territory of the farmstead. | Иван Ильич и Даша приехали в полк и поселились на хуторе в мазаной хате. |
| Telegin's office, with telephones, a till, and the sheathed colours, was next door, on the other side of the entry. | Приемная Телегина, с телефонами, денежным ящиком и знаменем в чехле, находилась рядом, через сени. |
| The hut was Dasha's exclusive domain. Here were: a tall, Russian stove, not used for cooking, inside which Dasha washed as the Cossack women had taught her-strewing the inside with straw, and getting right in; a bed with two hard pillows and one thin blanket (Ivan Ilyich covered himself with his greatcoat); a table covered with a clean cloth, at which they ate; a small hanging mirror; a broom beside the door; and-in a niche in the whitewashed stove-the china kitten andp uppy. | А здесь было только Дашино царство: теплая печь, в которой не варили, но где Даша мылась, как ее научили казачки, залезая внутрь на расстеленную солому; кровать с двумя жесткими подушками и тощим одеяльцем (Иван Ильич покрывался шинелью); накрытый чистым полотном стол, где ели; зеркальце на стене: веник у порога, и в углублении штукатуренной печи - в печурке - стояли фарфоровые кошечка и собачка. |
| Two years before, Dasha and Ivan Ilyich, then dizzy with love, had set up house together in much the same way. | Два года тому назад Даша и Иван Ильич так же поселились вдвоем, влюбленные и шалые. |
| Dasha would never forget their first evening in the new flat, with the windows open on Kameno-Ostrov Street, the pavement still moist after a shower. She had felt virginally serene and calm, but she had seen, by the way Ivan Ilyich was sitting in the dusk at the window, that he was suffering agonies of embarrassment, and had decided to make him happy by taking the initiative. | Даша никогда не забывала того первого вечера на их молодой квартире, с окнами, раскрытыми на влажный после дождя Каменноостровский: ей было по-девичьему ясно и покойно, Иван Ильич сидел в сумерках у окошка, она видела, что он смущен почти до страдания, и она первая решилась, - зная, что сейчас доставит ему огромную радость, она сказала: |
| "Come, Ivan," she had said, and they had gone into the bedroom, where a great vase full of fragrant mimosa stood on the floor. | "Идем, Иван". Они вошли в спальню, где на полу в банке стояла огромная охапка сладко пахнущих мимоз. |
| She had opened the wardrobe door and undressed in its shelter, and then run barefoot across the floor, and crept under the bedclothes, gasping out: | Даша отворила дверцу шкафа, за ее прикрытием разделась, босиком перебежала комнату, залезла под одеяло и спросила скороговоркой: |
| "Do you love me, Ivan?" | "Иван, ты любишь меня?" |
| She had been very ignorant in matters of love, though she had thought about them more than was good for her. | Даша была несведуща в любовных делах, хотя они занимали ее больше, чем было нужно. |
| What had passed between herself and Ivan Ilyich had been a disappointment. | То, что произошло в тот вечер между ней и Иваном Ильичом, - разочаровало Дашу. |
| It had not been that experience, for the sake of which so many poems and novels had been written, so much music composed, that magical force, evoking ecstasy and tears, of which Dasha had dreamed, seated alone at the Steinway grand in Katya's empty flat, and breaking off in the middle of a piece, to start up, with interlaced fingers.... In such moments she had felt that the feelings boiling up within her must have choked her if her whole body had not been as cool and transparent as glass. | Это оказалось не тем, ради чего было написано столько поэм, романов и музыки, - этой заклинательной силы, вызывающей восторги и слезы, когда, бывало, Даша, одна, в пустой Катиной квартире, сидела за черным "стейнвеем" и вдруг, оборвав, вставала, сунув пальцы в пальцы, и если бы все тело ее не было в эти минуты холодноватым и прозрачным, как стекло, - то, что клубилось и кипело в ней, наверно бы, задушило ее. |
| Soon after she had become pregnant. | Даша вскоре тогда забеременела. |
| She loved Ivan Ilyich more than ever, but now she kept him off. | Она очень любила Ивана Ильича, но стала гнать его от себя. |
| Then had begun the terrible months-hunger and the murk of a Petrograd autumn; the appalling incident on the Lebyazhi Canal, resulting in a premature birth; the death of the baby, and a single desire-to cease to live. | Потом начались страшные месяцы, - голод и тьма петроградской осени, дикий случай на Лебяжьей канавке, окончившийся преждевременными родами, смерть ребенка и одно желание - не жить. |
| After this had come separation. | Потом - разлука. |
| Now everything had begun all over again. | Теперь все началось заново. |
| Their feelings were more complex, more profound than those of the former ethereal and impassioned state, when everything had seemed to be riddles and enigmas, packed in some brightly coloured magic box, full of unknown gifts. | Их чувство было сложнее и глубже былой невесомой влюбленности, в которой все казалось загадками и ребусами, как в пестро раскрашенном волшебном ящичке с неизвестными подарками. |
| They had both been through a great deal and had not yet had a chance to tell one another their experiences. | Оба они много пережили и ничего еще не успели передать друг другу. |
| Their love was now-or so it seemed to Dasha-as full and tangible as the air in early winter, when November storms have subsided, and the first snow, smelling like a sliced watermelon, fills the frosty stillness. | Теперь любовь их, - в особенности для Даши, -была полна и ощутима так же, как воздух ранней зимы, когда отошли ноябрьские бури и в легкой морозной тишине первый снег пахнет разрезанным арбузом. |
| Ivan Ilyich knew everything, could do anything, could find an answer to any question, solve any doubts. | Иван Ильич все знал, все умел, на все мог найти ответ, разрешить любое сомнение. |
| And again the brightly painted magic box floated before Dasha's eyes, this time filled not with wilful, overpowering sensations, but with the joys and sorrows of an austere life. | И раскрашенный волшебный ящичек снова выплыл перед Дашей, но в нем уже не своевольные, самодовлеющие ощущения, не ребусы и загадки, - в нем были подарки, радости и горести суровой жизни. |
| There was one aspect of Ivan Ilyich which Dasha could not quite understand or reconcile herself to, and that was his reserve. | Одно ей не совсем было понятно в Иване Ильиче и стало даже огорчать Дашу, - его сдержанность. |
| Every evening, before going to bed, Ivan Ilyich became preoccupied, sitting on the bench, with averted eyes as he grunted and pulled off his boots, sometimes even, when he had taken them off, saying: | Каждый вечер, ложась спать, Иван Ильич делался озабоченным - переставал глядеть на Дашу, снимая сапоги, кряхтел на лавке, иногда, уже разувшись, говорил: |
| "Go to sleep, Dasha, there's a darling!", and going barefoot across the cold entry to the office. He would return on tiptoe and get cautiously into bed, trying not to jangle the bed springs and lying on the very edge, and in a minute he would be asleep, his overcoat drawn right over his head. | "Дашенька, родная, спи, милая", - и уходил босиком через холодные сени в канцелярию; возвращался на цыпочках и осторожно, чтобы не заскрипела кровать, ложился с краю и сразу засыпал, накрывшись с головой шинелью. |
| But during the day he was invariably cheerful, lively, rosy, running in and out, kissing Dasha's cheeks and her dear, warm, fair head. | А днем он был весел, жизнерадостен, румян, -убегал и прибегал, целовал Дашу в щеки, в ее русую, теплую, милую голову. |
| "Good morning, once again, Mrs. Commander! How's everything getting on?" | - Еще раз здравствуй, мать командирша... Ну что -налаживается у тебя? |
| He would repeat this question thirty times a day. | Об этом он спрашивал тридцать раз на дню. |
| Commissar Ivan Gora had asked Dasha to organize a regimental theatre with the aid of local talent. | Даше было предложено комиссаром Иваном Горой наладить местными силами полковой театр. |
| Dasha, panic-stricken, had wanted to refuse: | С перепугу Даша отказалась было: |
| "Good heavens! I know nothing about it!" But Ivan Gora had patted her hand, saying: | "Господи, так я же ничего не понимаю..." Иван Гора похлопал ее по руке: |
| "You'll be all right, my dear-you'll learn through your mistakes-you've done harder things! | - Справитесь, голубка, научитесь на ошибках, - и не такие дела вытягивали. |
| So long as we can shake off the usual routine stuff. | Лишь бы нам от этой обыденщины отойти. |
| Find us something revolutionary, something soulful, something to make the eyes of the men burn!" | Валяйте что-нибудь революционное, задушевное, чтобы у бойцов глаза щипало. |
| The Commissar was in a hurry for the theatre to be organized. | Комиссар очень заторопил с театром. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты", Алексей Толстой
Книги похожие на "Хмурое утро - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
