Нинель Громыко - Комсомольский комитет

В тот вечер, придя из института, Соболев собрал в горкоме внештатных инструкторов и страстно доказывал им, что надо больше, как можно больше заниматься с юношами и девушками, которых с детства родители не приучали к труду. Надо требовать с них, может быть, учить их. В жизни, когда все сейчас так устраивается, эти люди хотят на чужой шее, что ли, в жизнь войти? Или разве хорошо, если они войдут в жизнь слепыми котятами?

Теперь Рита, одетая в узкое модное платье, в тяжелом накинутом на плечи демисезонном пальто, невесело следила за играющими.

— Можно тебя на минутку? — окликнули Соболева, когда он еще не успел подойти к Рите.

Рудаков, задыхающийся и разгоряченный, спешил ему навстречу. На висках Рудакова, там, где начинались волнистые черные волосы, выступили синие жилки.

— Хорошо играют студенты? Глядишь, лучшими на фестивале будут, — задиристо сказал Соболев.

— Ну, это еще неизвестно: студенты или кто другой, — внезапно обидчиво сказал Рудаков.

— Посмотрим, посмотрим, — улыбнулся Соболев.

— А что смотреть, — улыбнулся и Рудаков, но улыбка у него была беспокойная, ревнивая. — Игорь, я тебя спросить хотел. Ты в каких-нибудь соревнованиях участвуешь?

— А как же. Я ведь гимнаст. Центральные наши учреждения соревнуются с кирпичниками. А что?

— Ничего. Посмотреть хотел.

— Ну-ну. Смотри! Часов в двенадцать приходи. Знаешь, где играют центральные учреждения? Ну вот и приходи.

Когда Игорь тронул Риту за плечо, она обернулась к нему, словно досадуя, что ее побеспокоили. Но на самом деле она видела Соболева, еще когда он разговаривал с Рудаковым. Молодой парнишка, заговоривший с нею в институте, понравился Рите. С тех пор она все ожидала, что он придет в институт на танцы. Но Игорь не приходил. Теперь Рита, увидев Игоря на фестивале, узнала, что это секретарь горкома комсомола. И сникла. Ей казалось, что у секретаря горкома должна быть холодная, бюрократическая душа.

— Что же вы участия ни в чем не принимаете? — спросил ее Соболев.

— Не хочу — и все, — ответила Рита и отвернулась.

И снова обида за девушку, которая могла бы быть красивее и лучше, чем она есть, больно уколола Соболева.

Соню Игорь разыскал на берегу Ини. Всегда такая общительная, сейчас она сидела в стороне от всех, к самому подбородку подтянув колени. Опершись подбородком на колени, Соня мечтала… Она только что вышла первой в соревнованиях по гребле на одноместных байдарках. Соне хотелось в следующий раз взять первенство по области. Ей всегда чего-нибудь хотелось, и порою, как сейчас, Соня сама не знала, чего еще.

Соня вспомнила, как Иван Овсянников встречал ее, когда она возвращалась с соревнований. Много месяцев прошло с тех пор, как он уехал. Целина… Как живется Ивану в тех краях?

— Ты что, нездорова?

— Ну да, нездорова! — ответила Соня с той внешней беспечностью, из-за которой можно было подумать, что она никогда ни над чем не задумывается серьезно и, конечно, никогда не болеет.

— Тебя поздравить можно?

— Если хочешь! Игорь, а ты мог бы плыть… пять часов подряд?

— Иногда человек чувствует себя необыкновенно сильным. Вот так и у меня сейчас, представляешь, Соня?

— Это хорошо… Если… необыкновенно!

По реке плыли лодки, не спортивные, а обычные, для катанья. На одной из них издалека можно было разглядеть Мишку Корнюхина, который один занимал чуть не половину лодки. Он греб, и весла казались перышками в его огромных мускулистых руках, перышками, которыми он легко и затейливо чертил что-то по воде. Напротив него сидела сияющая Ира Яблокова.

— Э-эй! Ловите! — закричала Соня и, вынув из букета, что лежал возле нее, два самых больших георгина, бросила их в лодку. Корнюхин на лету поймал георгины и отдал их Ире. Оба они благодарно замахали руками.

Соня и Игорь разговаривали недолго. Отходя, Игорь не заметил, с какой подозрительностью посмотрел на него подъехавший к берегу на велосипеде Рудаков. Федор бережно положил велосипед на припорошенный опавшим золотистым листом косогор и опустился на траву рядом с Соней.

— Я очень долго искал тебя, Соня…

Если бы Игорь в эту минуту был рядом, он удивился бы, как вежливо и выдержанно разговаривал Федор с Соней, и вообще новый тон появился у него с тех пор, как он познакомился с нею и с товарищами с кабельного завода.

— Понять не могу, почему меня все время кто-нибудь ищет. А я все время на речке. С восьми часов утра!

— Соня, я хочу тебе сказать очень важную вещь. Только ты не удивляйся, в самом деле! Соня, ты… выходи за меня замуж!

— Что? — ахнула Соня. — Замуж?

— Ты же слышала, не буду я тебе повторять несколько раз, — грубовато сказал Рудаков, и на красивом его лице появилось колючее и мстительное выражение.

— Да ты подожди, Федя. Что уж так: замуж!

— Нет, ты сейчас скажи!

— Сейчас или никогда? — пошутила Соня.

— Конечно.

— Значит, никогда, — сказала Соня и ждала, что будет.

А Федор поднялся, взял велосипед; с сожалением взглянув в юное лицо Сони, он подумал сейчас, что у Сони самое заурядное, девичье, круглощекое лицо. Маленький нос, губы чуть вперед. Но Соня, посмотрев на Федора, вдруг сощурила синие глаза, и это придало ее лицу выражение славное, боевое и сильное. Федор знал свой характер и знал, что никогда больше не скажет этой чудесной девушке того, что сказал сейчас.

А Соня, разбежавшись, бросилась в речку — хотя вода была холодная и никто уже не купался — и поплыла к своим.

Лена Лучникова не любила клумбовых цветов. Она вообще не любила в жизни ничего искусственного. Вот почему ей особенно хорошо было в лесу.

Зимой, когда Соболев сказал, что каждому работнику аппарата нужно самому, хотя бы для того чтобы подавать комсомольцам города пример, заниматься в физкультурной секции, Лена выбрала баскетбол. Легкий красивый вид спорта быстро увлек девушку.

На этой поляне были почти все в майках. И Лена тоже была в голубой майке, в трусах. Удивительно хорошо она себя чувствовала на зеленой поляне, когда тело пружинило и становилось быстрым и легким, когда всей душой чувствовала неповторимую силу своего поколения.

Баскетболисты центральных учреждений проиграли учителям, и Лена ушла с поля с тем чувством легкой обиды и досады, которое бывает у спортсмена, когда все силы вложены в победу, а победы все-таки нет. Но было так хорошо в лесу. На поле выбежала мужская команда. Среди учителей быстро, уверенно играет Толя Чирков. Анатолий был тех лет, когда юноши стесняются своего возраста. Но солидность не пошла бы к Толе.

Штрафной. Чирков бьет. Судьи стоят по обе стороны от него, подняв пальцы на вытянутых руках, точно произносят приговор.

Гол. Мяч взяли голубые. Толя тотчас подлетел к ним, раскинув руки. Перехватил мяч. Он обманывает, изворачиваясь, и бросает мяч совсем в другую сторону поля. Мяч снова ловит розовая майка.