Рафаэль Альберти - Война начиналась в Испании

Епископ благословляет его; Пеман, изображая женщину, посылает воздушные поцелуи.

Тень повешенного( на пороге другой двери. Она появляется в темноте, висящая на веревке ). Спасители, что вы спасли? Убийцы, трусливые бандиты, звери, вырвавшиеся на дороги Испании, вы оставляете на своем пути реки горя и горячих слез — от жгучей ненависти и бессильной ярости!

Франко. Спасибо, верный мой народ, спасибо.

Переход.

Мола, ты приготовил мне новый мундир для завтрашнего торжества? А кресты, награды мне на грудь? Я хочу, чтобы у меня вся грудь была в крестах. Хочу, чтобы мой мундир и награды были лучше, чем у итальянцев.

Мола. Все готово, хенералисимо. Крестов хватит на обе стороны. От плеч и до самого живота. Хочешь еще?

Франко. Нет, достаточно. Это хорошо. Если будет солнце, то такой блеск… А ты, Ягуэ, подготовил лошадь и сбрую для парада? Чтобы лошадь была что надо. И шпоры нужно начистить как следует. Чтобы блестели. Пусть все сверкает. Какая это радость — парад!

Пеман( декламирует )

Ягуэ. Все готово, хенералисимо. У вас будет самый хороший конь в армии, с кордобской сбруей и серебряными подковами.

Франко. Заметь себе, славный Пеман: кордобская сбруя и серебряные подковы. Ты должен написать поэму, которая меня увековечит.

Пеман. У самого Сида не было лучшей поэмы ( декламирует и бренчит на лире )

Тень старика( в окне, которое открывается и закрывается )

Тень матери( появляется с ребенком на руках, боязливо жмется к стене ). Убитый мой сыночек! Ты погиб под развалинами дома, разрушенного фашистской бомбой! Убийцы! ( Исчезает. )

Франко. А вы, сеньор епископ, могли бы ехать со мной рядом как кардинал Сиснерос [86] Сиснерос, Франсиско Хименес де (1436–1517) — исповедник Изабеллы Католической, провел реформы испанских религиозных орденов. Возведен в сан кардинала папой Юлием II. нашего времени!

Епископ улыбается и склоняется в поклоне.

Пеман( декламирует)

А по правую руку — епископ

Представляет святую церковь.

Ведь и армия наша и церковь

Бьются за одно дело.

Тень старика( в окне )

Идут два злодея,

Один другого свирепее.

Тень бойца Народной милиции( выходит из двери, как раньше Тень матери ). Не войти вам в Мадрид, проклятые убийцы! Не войдете вы в Мадрид! Мои товарищи лягут в землю, но отстоят город! Вы подошли к нему, но Мадрида вам не взять, у вас уже глаза горят от вожделения, как у хищной птицы, которая видит свою добычу, но не может схватить — так хорошо она защищена, будто железный еж.

Кейпо( Пеману, стоящему рядом ). Знаете, у меня в голове все вертится одно выступление…

Пеман. В вашей золотой голове, генерал Кейпо, без конца что-то вертится…

Кейпо. Радио готово? Я горю желанием поскорее выступить перед моими дорогими радиослушателями… Еще рюмочку, поэт?

Пеман. Совсем маленькое возлияние.

Отворачиваются и пьют.

Тень старика( в окне, которое открывается и закрывается ). Дать бы тебе, гаду, крысиного яду!

Кейпо( обращаясь к Епископу ). Ваше преосвященство, а как вы насчет возлияния, выпивки или поддачи? Это самый настоящий херес! Из лучших погребов Испании… У нас в Испании есть такие вина!.. ( На ухо. ) Когда в Севилью пришли немецкие и итальянские войска, я выкатил им бочки самого лучшего вина. Если бы вы слышали, как они славили Национальную армию!

Епископ. Конечно, конечно, ненависть к коммунизму объединяет наши страны в единую Родину. Какие великие люди — Гитлер, Муссолини, наш Франко!

Пеман. Это Карлы Великие наших крестовых походов!

Епископ и Пеман беседуют между собой.

Франко( с генералами Мола и Ягуэ, в другой группе ). Который час?

Ягуэ. Восемь, хенералисимо.

Франко( нетерпеливо меряет комнату широкими шагами ). А генерала Варелы все нет.

Мола.Ну, он такой удалец, что в этот час наверняка по Эстремадурскому шоссе добрался до самого центра — площади Пласа-Майор.

Франко( с возмущением ). Ты что мелешь, Мола? А мой завтрашний парад? Ты что же думаешь, что какой-то там генерал Варела может испортить мне парад? Да я его за это из армии выгоню! Первый, кто должен войти в Мадрид, — это я!

Мола. И это будет справедливо. Я вот уже несколько месяцев назад мог бы войти в Мадрид со стороны Сьерры, да не захотел. Ведь ты был в то время в Африке, и я подумал, что не могу лишить тебя этой чести, мы же ведь люди особые, военная косточка ( бьет себя театральным жестом в грудь ), для нас честь дороже жизни.

Ягуэ. О нас должна судить история!

Франко. Как о спасителях Испании! А мертвые нас благословят!

Тень матери( снова появляется, как и раньше ). Будьте вы прокляты, детоубийцы! Сынок, сыночек мой! Будьте прокляты вы, стервятники, раздирающие детское тело, чтобы вырвать из него жизнь и покончить с ней, как свертывают шею птенцу! Будьте прокляты вы, пьющие невинную кровь распростертых на асфальте младенцев слепыми ночами ужаса, разрываемыми грохотом и безутешными криками матерей! Сынок, сыночек мой! ( Исчезает. )

Слышен приближающийся цокот копыт. Все смотрят в ту сторону.

Франко. Может, это он, Варела, вождь марокканских легионеров? Посмотри-ка, Ягуэ. Ведь его легионы — лучшая часть моих войск!

Ягуэ выглядывает за угол улицы.

Тотчас же появляется Варела— энергичный, со стеком в руке. Быстро подходит к Франко, вытягивается перед ним.

Варела. Хенералисимо… ( Опускается на колено перед Епископом и целует ему руку с кольцом. ) Ваше преосвященство…

Епископ. Благословляю тебя во имя господа. Твои легионеры наводят ужас на красных.

Варела снова обращается к Франко.

Тень старика. Ох, ну и пес — черт его принес! Музыка! ( Играет национальный гимн. )

Варела. Мои конные легионеры ожидают вашего приказа, чтобы вступить в Мадрид. Они занимают позиции возле Мансанареса, Толедского и Сеговийского мостов. В Мадриде нет противника! Враг бежал под натиском моих славных марокканцев. Там теперь осталась только преданная нам пятая колонна. Я только что связался с ней, все ожидают вас с музыкой и фейерверком. На улице Алкала и на проспекте Кастельяна воздвигают огромные триумфальные арки, чтобы отметить ваше вступление. Сотни плотников спешно строят трибуны для дипломатов и гостей. Балконы украшены нашими прославленными флагами! Завтра война кончится! Мадрид — наш!