Луиза Олкотт - Старомодная девушка [litres]

– Да ну, разве я героиня? Моя жизнь скучная, неромантичная, – ответила Полли.

– Возражения не принимаются. Значит, тебе придется добавить в жизнь немного романтики, – сказала писательница и улыбнулась с хитрецой.

А Полли в ответ залилась краской, потому что на самом деле романтика постучалась к ней в двери…

При прощании девушки не целовались, как было принято в кругу Фанни, а крепко, по-мужски, пожимали друг другу руки.

– Мне очень понравились твои друзья, Полли, – сказала Фан, когда они вышли на улицу. – Я боялась, что они окажутся неотесанными или тщеславными. А на самом деле с ними так легко. Они такие талантливые, я восхищаюсь ими и уважаю их. Как ты думаешь, можно мне прийти к ним снова?

– Ой, Фан, я так рада! – воскликнула Полли. – Очень надеялась, что они тебе понравятся. Я с удовольствием буду брать тебя с собой. Кстати, и Бекки просила тебя приводить, а она не часто проникается симпатией к модным молодым леди. Я не думала, что ты так успешно пройдешь проверку в этом доме.

– Надеюсь, у меня получится рядом с ними измениться к лучшему, – откликнулась Фан, и голос ее предательски дрогнул.

– Мы покажем тебе светлую сторону работы и бедности. Мисс Миллз считает, что это полезный урок для всех.

И Полли умолкла с надеждой, что Фан многому научится у бедных девушек и почувствует их дружескую поддержку.

В тот вечер Полли было о чем подумать, когда она устроилась у себя в комнате перед огнем. Она распустила волосы, подвернула подол юбки, поставила ноги на каминную решетку и с Ашпуттель на коленях погрузилась в глубокие раздумья.

«Я считала все плодом моего тщеславия и воображения, но ошибалась. Он и впрямь серьезно относится ко мне. Обычно девушки смотрят на мужские чувства беспечно, разбивают сердца и не задумываются, сколько принесут бед. Так поступать нельзя. Лучше сразу показать мужчине, что не любишь его, пока он совсем не потерял голову. Девушки смеялись, когда я это сказала, они считают, что так не принято себя вести. Мол, чем больше побед, тем выше твоя цена. Сами-то они с легкостью отделываются от бедных или непривлекательных воздыхателей. Но зачем мне дожидаться предложения от приятного и достойного человека, если я не испытываю к нему никаких чувств?»

Полли вспомнилось, как Трикс всегда первым делом спрашивает у Фан после очередного летнего путешествия: «Ну, сколько птичек попалось в твои силки?»

«Какие мы недобрые существа! Откуда в нас это пустое тщеславие? Мама считает, оно появляется из-за плохого образования. А по-моему, некоторые девушки просто рождены, чтобы сеять вокруг себя неприятности. Боюсь, я тоже из их числа. Если бы у меня было богатство, скорее всего, я вела бы себя так же, как другие. Один-единственный раз развлеклась, пококетничала, а теперь пожинаю последствия того веселого вечера».

Она откинулась на спинку кресла и взглянула на себя в зеркало. Предательские голубые глаза в обрамлении густых распущенных кудрей. Румяные щеки с ямочками. Застенчивая улыбка на алых губах. Это была привлекательная картина. Полли изящным жестом белой руки откинула со лба кокетливые кудряшки. В хорошенькой голове пронеслась воображаемая череда покоренных кавалеров и триумфальных побед. Затем она резко встряхнулась, как от наваждения, передвинула кресло так, чтобы не отражаться в зеркале, и прошептала со смесью раскаяния и самодовольства:

– Ах, Ашпуттель, Ашпуттель. Ну и дура же я.

Кошка одобрительно промурлыкала в ответ, а Полли вновь задумалась.

«Вот, например, это произойдет. Он попросит моей руки, а я отвечу согласием. Ох, какой шум поднимется. Хотелось бы мне посмотреть на подружек Фан, когда до них дойдет эта новость. Они ведь считают его придирчивым, ловят каждый его взгляд. Трикс из сил выбивается, чтобы его очаровать, но он ее терпеть не может. Чего уж скрывать, это очень приятно. Ничего не могу поделать со своим злорадством, Трикс меня раздражает!» – Полли так резко дернула кошку за ухо, что та с обиженным видом спрыгнула на пол.

«Нет, не надо думать о Трикс, – Полли поджала губы, что ей совсем не шло. – Лучше представлю, какая у меня будет легкая жизнь. Много денег, друзей, удовольствий. Ни бедности, ни работы, ни дырявых ботинок. А сколько я могла бы принести пользы своим домашним… – И она вознеслась в мечтах к роскошному будущему, в яркой заманчивой картине которого отсутствовал лишь один важный штрих: – Но ведь я не люблю его и, боюсь, никогда не смогу полюбить так, как он этого заслуживает. Он замечательный, щедрый, мудрый. Я знаю, что он будет добр ко мне и внимателен, но ведь с ним придется провести всю жизнь. А если я устану от него, что тогда делать? По-моему, имя миссис Артур Сидни мне совсем не подходит. Интересно, сумею ли я называть его просто Артуром?»

Полли осмотрелась вокруг, еще раз убедилась, что в комнате нет никого, кроме кошки и птички, и отчетливо произнесла его имя:

– Артур.

«Красиво, конечно, но слишком уж утонченно, – вздохнула Полли. – Сестра называет его Сидом, но я, наверное, не посмею. И вообще, мне больше нравятся короткие имена – Уилл, Нэд и Том».

– Нет-нет, я никогда не смогу полюбить мистера Сидни. Даже пытаться не стану, – последнюю фразу Полли произнесла вслух с болью и сожалением.

«Хватит думать о собственной выгоде, – решила она. – Мне остается теперь одно – помочь Фан, если это возможно. Во всяком случае перестану стоять на пути ее счастья. Как повести себя? Прекращу прогулки с ним, буду ходить на уроки кружным путем, чтобы случайно не встретиться. Глупо думать, что он каждый день совершенно случайно возвращается домой обедать именно в тот момент, когда я иду на урок к Родсам. Мне просто нравилось, что нас видят вместе, такая уж я тщеславная. Но теперь все, пусть Фан хотя бы перестанет страдать. Я ее, бедную, мучила, а сама и не догадывалась, почему она так холодна со мной. Ладно, эту беду я исправлю, а вот с другой придется куда сложнее».

Ашпуттель быстро забывала обиды, она вернулась с громким урчанием и прыгнула на колени девушке. Полли нежно потрепала ее за шерстку.

– Когда хозяйка тебя обижает, считай, что всему виной желудочные боли. Это мучительное заболевание, так что не держи зла.

«Ну, а если он не поймет моего намека, то придется выразиться яснее, – вернулась она к своим размышлениям. – Пусть я тщеславна, но не настолько, чтобы спокойно смотреть на его несбыточные надежды ради одержанной победы. Ох, Полли, Полли, что бы мама сказала! Может, стоило бы ей написать, но она только расстроится. К тому же я не могу выдать тайну Фан, и в своей тем более признаваться стыдно. Так что пусть мама ничего не знает, как-нибудь справлюсь сама. Фан ему подходит во всех отношениях. Он знает ее с рождения и всегда влиял на нее наилучшим образом. Вот и сейчас наверняка поможет ей измениться и найти себя. Нельзя лишать ее такого шанса из-за того, что я попалась ему на глаза. Она, наверное, ненавидит меня за это. Значит, тем более я должна ей помочь. Она для меня сделала много доброго, разве можно это забыть? Конечно, тут деликатное дело, но, надеюсь, мне все удастся, по крайней мере я попытаюсь».