Цви Найсберг - Диалог глухонемого со слепцом

16

А между тем двигать вперед всеобщий духовный прогресс сколь и вправду совсем вот настойчиво следовало как раз-таки безо всяческой до чего еще более чем необычайно над всем и вся необычайно возвышенной сущей же суровой упоенности.

Поскольку как раз-таки на данной почве и возникла затем та социальная философия, что более чем искренне и весело взяла себе за труд во всем том дальнейшем обеспечить фактически полное более чем удручающее усреднение всего того повседневно окружающего нас мира, оставив ему одну плохо и чисто формально кое-кем усвоенную «природную» целесообразность.

А между тем мать природа мыслит (и именно мыслит) миллионолетними промежутками, а не жалкими годами, и как раз потому ее совсем и нельзя для себя брать в тот хоть сколько-то еще существенный образец, до чего наспех устраивая всяческие те большие общественные преобразования.

17

И это именно в свете вполне здравого осознания полной невозможности в один радостный миг преобразовать весь этот мир к чему-либо несказанно лучшему в довольно многие сердца украдкой и закралась ненависть буквально ко всему, что, по их воинственно прекраснодушным представлениям, и вправду мешало их необычайно доблестным устремлениям к невообразимо лучшей жизни.

Да и сколь незаметно она затем и заняла же место, ранее занимаемое любовью, честью, а также и вообще всяческим тем еще самым простым человеческим достоинством.

И обо всем этом исключительно верно, более чем взвешенно и славно некогда высказался большой писатель Алексей Толстой, причем случилось это задолго еще до того самого дня, когда он со всеми своими доселе контрреволюционными потрохами более чем безутешно и прискорбно продался бесноватому большевизму, который он доселе зычно и отъявленно всячески проклинал.

18

Разок-другой оно явно было вовсе еще нисколько совсем этак никак пока и впрямь-то нисколько еще недостаточно.

Пришлось ему в то время весьма вот серьезно и деятельно над собою, именно что всесторонне и всеобъемлюще более чем вдумчиво потрудиться, дабы продаться, так продаться безукоризненно полностью, да и главное всею душой и телом.

«Хождение по мукам», том первый (первое эмигрантское издание):

«Романтические постановления Гаагской Конференции, – как нравственно и как безнравственно убивать, – были просто разорваны. И вместе с этим клочком бумаги разлетелись последние пережитки никому уже более не нужных моральных законов. Отныне был один закон, равный для людей и машин, – полезность.

Так в несколько месяцев война завершила работу целого века. До этого времени еще очень многим казалось, что в жизни каждый может найти важнейшую цель, либо ту, которая увеличит счастье, либо ту, которая возвышенна; вероятно, это были пережитки средневековья; они расслабляли волю и тормозили ход цивилизации.

Теперь с войной стало очевидно, что человечество – лишь муравьиная куча. В ней все равноценны. Нет ни добра, ни зла, и нет даже счастья для того, кто понял тяжкий и унылый закон жизни – построение вечного кладбища.

Это было время, когда человеческое счастье законом и принуждением было отведено в разряд понятий, не имеющих никакого смысла и значения, когда цивилизация стала служить не добру и счастью, а злу и истреблению, когда наука делала изумительные открытия, равные чудесам, когда становилось ясным – сколько злой воли в чистом человеческом разуме, освобожденном от моральных стеснений.

Механическая цивилизация торжествовала, – война была завершением ее века.

Во всем мире теперь был один закон – полезность, и одно чувство – ненависть».

19

И попросту как раз-таки подобным образом оно само собою нынче вот и повелось…

Ну а началось все это именно с тех под самый корень подчас вырванных из общего потока жизни несметных благ великого и светлого добра.

И то, кстати, явно ведь более чем действительно как есть жизненно важное, чего и вправду совсем никак и недоставало всем тем безумно же искренне восторженным устремлениям, так это разве что той самой более чем обычной житейской практики…

Для правильной примерки светлых книжных истин ко всем реалиям века надобно было обладать вполне праведно до конца проникновенно ясным и практическим умом.

А иначе все те исключительно наилучшие благие намерения будут вскоре всеми теми лютыми прохиндеями на самую скорую руку сколь полновластно разом еще вскоре превращены в некое чисто до чего именно вот слепое орудие воинствующе осатанелого гуманизма.

Ну а весь этот широкий плуг для сеяния грядущей общемировой справедливости был безо всякого так промедления попросту именно призван разом еще стереть с лица земли весь прах минувших дней – дней темных суеверий и средневековых рыцарских воззрений…

Ну а те, кто всесильно управляет всем этим миром, довольно уж быстро осознали все те немалые прибыли от подобного рода утопически бесславных мировоззрений.

А кроме того, им действительно было и впрямь еще необходимо раз за разом навсегда и навеки разбить вдребезги все то, что так или иначе только-то осталось от того исключительно стародавнего галантного прошлого.

Нынче в моде стали имперские интриги, грязные помои, отъявленный обман, посулы и все прочие прелести до чего этак отъявленно степенной нынешней цивилизованности.

Ну а предсказать даже и самое ближайшее будущее тех держав, что придерживались старомодных принципов, было и впрямь-таки неимоверно тяжким делом и сколь непременно чем-либо явственно затруднительным.

Ну а потому для кое-кого из европейских правителей именно война отчаянно стравленных друг с другом России и Германии и было самым великолепным решением вопроса устранения ужасной угрозы их грядущего военного альянса.

Да и вообще, то коек-кому казалось чисто исторически ясным: им было никак отныне не место на новой политической карте мира и вполне этак сытого благоденствия.

Причем это как раз-таки на почве того, что обе армии, как российская, да так и немецкая, были существенно лучше всех прочих армий Европы, мысль об их возможном объедении в единую силу и доставляла массу беспокойств кое-кому из нисколько никак не миролюбивых ее напыщенно цивилизованных правителей.

Однако вот та донельзя простая война, объявленная старому рыцарству (Первая мировая) никак не принесла никаких должных успехов.

Ну а поскольку данная кровавая бойня, что явно была некогда затеяна как раз во имя взаимного разрушения России и Германии, имела лишь тот достаточно частичный и временный успех, то и возникла затем потребность во Второй мировой, что и была, собственно, призвана начисто загладить все те довольно существенные ошибки Первой.