Чжень-гун - Внутренние энергии в тайцзы-цюане

Функционально этот тип энергии, применяемый после вовлечения, заставляет противника преждевременно реагировать на воображаемое высвобождение; в этот момент при перехвате противник отбрасывается назад, будто его пронзили копьем.

Как только он попытается восстановить равновесие своего центра тяжести, его вновь немедленно ловят с помощью перехвата. Осуществлять перехват противника можно по изогнутой или прямой линии из любой позы.

(2) Гань означает «твердый», «неподдающийся», «отважный» и «подобный алмазу». Название «жесткая энергия» объясняется тем, что противник как бы наталкивается с размаху на каменную стену, в результате чего отлетает назад в ошеломлении и смущении.

Цзюань переводится как «высверливать», «проникать», «протыкать» и «сверлить». На идеограмме присутствуют изображения цзинь — «металл или золото» и цзань — «посетить, войти в дом другого». Учитывая изображение, символизирующее металл, цзюань принял значение «сверлить, высверливать».

Эта энергия чрезвычайно опасна. Однако нет ни малейшего шанса воспользоваться ею, если атакующему не известно расположение семи смертельных полостей в человеческом теле, а также методы обучения би-гоу-гун . Опасность заключается в том, что начинающие ученики, еще не получившие эту энергию от учителя, могут начать упражняться по системам типа «железная ладонь», а следовательно — повредить себе сухожилия, практически сведя на нет шансы в изучении энергии.

Добавим, что эта энергия гораздо чище, выше и сложнее, чем сугубо внешние тренировки «железной ладони». Кроме того, в тексте содержится предупреждение для начинающих учеников о том, что помимо умения ранить других с помощью сверлящей энергии, в тайцзи-цюань найдется немало других знаний, достойных изучения.

Лин означает «стремиться», «подниматься», «быть чистым» и «быть возвышенным». Собственно идеограмма основана на двух корнях: бин — «лучи света, искрящиеся в замерзающей воде» и лин — «курган».

Отсюда значение — горы кристаллизованного света.

Раньше иероглиф гун обозначал пещеру или полость; в настоящее время он переводится, как «пустота», «полый». Гун состоит из двух корней: сюэ — «внедряться в пещеру» и гун — «трудиться».

См. гл. 3, «Методы внутреннего дыхания для мобилизации ци», разд. «Хэн и Ха», в кн. «Культивирование ци», том 1, серия «Чжэнь-гун» (Перевод и составление Стюарта Алвы Олсона . «Дрегон Дор», 1993 г.)

Си-инь буквально означает «вызывать вдох»; отсюда происходит идея о «силе привлечения». Впоследствии значение расширилось до духовно-ментальной силы, которой ничто не может противостоять.

Лао-цзы (старый учитель) считается старшим современником Конфуция. Согласно ханьскому историку Сыма Цяню, его настоящее имя было Лао Дань. Ему приписывается авторство книги « Дао дэ цзин », которая стала основой дальнейшего развития даосизма (это название книга получила в эпоху династии Хань). Книга состоит из двух частей (в первой говорится о пути дао , во второй — о силе дэ ) и представляет собой исходные принципы даосской онтологии.

Дао — это понятие, при помощи которого возможно дать универсальный, всеобъемлющий ответ на вопрос о происхождении и способе существования всего сущего. Оно в принципе безымянно, везде проявляется, ибо есть «источник» вещей, но не является самостоятельной субстанцией, или сущностью. Само дао не имеет источников, начала, является корнем всего без собственной энергетической деятельности.

Дао есть тождественность, одинаковость, предполагающая все остальное, а именно: дао не зависит от времени, как полоса возникновения, развития и гибели Вселенной, но есть фундаментальное и универсальное единство мира. Как понятие, выражающее сущее, дао существует постоянно, везде и во всем, и прежде всего для него характерно бездействие. Не является оно и средством или причиной некоей постоянной, упорядоченной эманации вещей.

Все в мире находится в пути, в движении и изменении, все непостоянно и конечно. Это возможно благодаря уже известным принципам инь и ян , которые находятся в диалектическом единстве в каждом явлении и процессе и являются причиной их изменений и движения.

Лао-цзы отвергает какое-либо усилие не только индивида, но и общества. Усилия общества, порожденные цивилизацией, ведут к противоречию человека и мира, к дисгармонии.

Соблюдение «меры вещей» является для человека главной жизненной задачей. Не-деяние или, скорее, деятельность без нарушения этой меры ( у вэй ) является не поощрением к деструктивной пассивности, но объяснением сообщества человека и мира на единой основе, которой является дао .

Отход в сторону, отстранение характеризуют поведение мудреца. Постижение мира сопровождается тишиной, в которой понимающий муж овладевает миром. Это радикально противоположно конфуцианской концепции «благородного мужа» (образованного мужа), который должен упражняться в обучении и управлении другими

«Предок явлений» в данной связи означает первоначальные явления.

Слово «гуманность» у Лао-цзы имеет двоякий смысл. В одном случае он имеет в виду соблюдение естественного закона жизни, предоставление народу возможности жить, как он сам желает. В другом случае «гуманность» у него подразумевается как субъективное намерение мудреца помочь народу путем вмешательства в его жизнь и нарушения его спокойствия. По мнению Лао-цзы, первая является истинной гуманностью, а вторая — ложной. Первая приносит пользу народу, а вторая — вред. В данном случае слово «гуманность» употреблено в его отрицательном смысле. Его смысл состоит в том, что мудрый человек следует естественному пути в жизни и не имеет «гуманного» намерения, чтобы вмешаться в жизнь народа и нарушить его спокойствие. Он относится к народу, как к растениям и животным, которые живут своей свободной естественной жизнью.

Пустота в данном случае интерпретируется в переводе с китайского как центр долины, ее пустота

«Гуань Инь-цзы» — памятник философской и литературной традиции даосизма.

В афоризмах «Гуань Инь-цзы» засвидетельствован опыт, говоря языком даосов, «само-помрачающегося» разума, который сознает свою несводимость к данным опыта или умозрения, но выявляет бесконечную перспективу опосредования того и друг ого. Это разум, удостоверяющий себя в акте самопреодоления и потому повинующийся властному требованию никогда не повторяться, всегда быть открытым новому. Вот почему верность философской позиции древних даосских мыслителей отнюдь не мешает автору «Гуань Инь-цзы» представлять ее в новом, зачастую неожиданном свете, вводить и обыгрывать новые образы, термины и сюжеты. Речь идет, в сущности, о верности не букве и даже не идеям, а посылкам и интуициям традиционного наследия