Алексей Жак - Изгнанник

4.

Московский ипподром. Тотализатор. На какую лошадь поставить? Кто добежит первой? Какой масти: вороная, гнедая, американский жеребец или орловский рысак в яблоках?

В каком же веке это было? Неужели это было с ним? Бледный, возбужденный, он мял, комкал в руке карманную брошюрку, напоминающую тонкую школьную тетрадь, исчерканную шариковой ручкой и затупленным, от того плохо читаемым почерком, грифелем простого карандаша – программку воскресных бегов и скачек (поистине сумасшедших скачек!), куда угораздило судьбой ему попасть. Как в копеечку. Угодил, не целясь. Кто его привел сюда, в какой день недели, в каком году? Кто этот услужливый и заботливый малый с голубыми глазами и немигающими ресницами? Романтик и моральный сутенер вкупе, который свел порядочного, по тем временам, молодого человека с профурсетками от конноспортивного сообщества? Кто этот коновяз, который заставил его глядеть на лошадь, как на объект грациозного восторга перед ногами, крупом, мордой и гривой трехлетних кобыл, сравнивая животное, как бы оно не восхищало, с живыми человеческими особями женского пола? И частенько, и даже с перебором, отдавая предпочтение первым.

– На кого ставим, молодой человек? – обратился к Сергею старик из старожилов, который дышал на ладан, но посещал скаковые мероприятия и забеги без устали и старческой лени.

– На Ковбоя, – отвечал Сергей, не моргнув глазом.

– Позвольте не согласиться с вами, молодой человек, – настаивал старик, чтобы его выслушали.

Сергей снисходительно разрешил ему присесть рядом и расстелить развернутую газетку с анонсом циркового выступления Куклачева со своими кошками и рекламой чеков пирамиды «МММ», всё на одной странице, жирным шрифтом и как будто одинаковой важности и актуальности.

– Я настоятельно рекомендовал бы поставить на второе… вы ведь играете не «пару», а «тройной экспресс»?

– Совершенно верно.

– Так вот, две ставки: одна, как бы очевидная, – Ковбой на первом, вторая – Вегас (обязательно обратите внимание на него). Дальше – система: от седьмого к пятому, и всех берите скопом, или от пятого к седьмому и аналогично.

– Я, признаться, и сам вписал эти комбинации. Не очень они, надо заметить, оригинальны.

– Зато выигрышны.

– И что я получу? Какой коэффициент? Шиш с маслом.

– Останетесь при своих, в худшем случае. Это не мало.

– Это не интересно.

– Согласен. Но многие, если не все, приходят сюда для того, чтобы угадать.

– Я не многие и не все, – обиделся Сергей. – И мне не нужны готовые рецепты и предвиденные результаты. Мне хочется быть оригинальным среди всех.

– И выиграть при этом?

– Конечно.

– Но это возможно только при определенных обстоятельствах, которые, уверен, вам известны.

– Подразумеваете связи в конюшне?

– И не только. Есть люди, которые… опять же, при определенных условиях готовы оказать любезность или услугу, назовите это как хотите, и могут осветить весь расклад на заезд.

– То есть заранее сказать, какая лошадь придет первой?

– И первой, и второй, и даже пятой, если потребуется.

– Разве такое возможно?

– Конечно, случаются разные… возникают разные препятствия на пути. Например, лошадь сбоила, споткнулась, не дай бог, или просто сошла с дистанции.

– Что у вас припрятано на этот непредвиденный случай?

– Для этого и существует «система». Подстраховка. И при этом не так очевидна ставка. Запутать, включить несколько ошибочных вариантов, вставить бесполезный номер в систему, зная, что это блеф, утка – это же маскировка угаданной комбинации.

– Полагаете, никто на ипподроме не заметит. Они же, все эти собравшиеся здесь люди, посещающие мероприятие из года в год, вовсе не дураки. Раскусят, как пить дать.

– Ну и пусть.

– Не боитесь?

– Нисколько.

– Почему?

– Ну, во-первых я никогда сам ставки не делаю: это делают подставные лица, или такие люди, как вы, мой молодой друг, с которыми я нахожу близкий контакт и договариваюсь.

– Вы со мной договариваетесь?

– Безусловно. Уверен. Как только вы узнаете, сколько положено вам комиссионных. И как только вы поймете, о какой сумме вознаграждения идет речь за оказание такой мелкой услуги, как продиктовать несколько цифр в окошко оператора, вы немедленно…

– О какой же?

– Ну, вот мы уже почти договорились.

– Но вы не сказали еще сколько?

Старик прошептал, двигая синеватого оттенка губами перед ухом Сергея, будто облизывая не колыхающийся, омертвелый воздух ипподромного кассового зала.

– Не может быть? – удивился Сергей. – Я согласен. Надеюсь, после всего вы меня не убьете, и не отберете деньги обратно. А как вы мне их передадите? Или, точнее, изымите, ведь получать выигрыш буду я самолично. А вдруг я убегу?

– Вы шутник, – беззвучно рассмеялся интриган, напомнивший некстати Сергею миллионера Корейко, ряженного в задрипанный лапсердак и наклеившего декораторскую бородку и усы – грим внедренного в тыл врага шпиона.

– Как вас зовут? – спросил Сергей. – Мы еще не знакомы.

– Лукьян, – ответил старик.

– А по отчеству?

– Не надо отчеств. Для вас, молодой человек, я… можете называть меня Лукой.

– Лукой? – переспросил Сергей, хмыкнув.

– Ну да, Лукой. Вы не ослышались. – Старый шпион неспешно проводил его до кассы, где выстроилась очередь к окошку.

Кто-то из игроков еще чиркал в программке, корректируя до окончательного момента оплаты свои логические построения, кто-то подсчитывал купюры, но Сергей их не замечал. Он стоял в толпе взбудораженной публики и внимательно следил за плавными жестами Луки, который будто охмурял ими, ворожил. И думал: когда, когда же?

– Только не Лука, который Мудищев, а скорее Лука из Библии, – тихо, проникновенно говорил старик, и его слова поразительно легко и быстро находили уши Сергея, прорываясь сквозь монотонный и оглушительный шум в зале.

И будто поняв его мысли, услышав их, Лука сказал:

– Сейчас, дорогой. Сейчас. Я скажу вам необходимый для ставки вариант.

Сергею показалось, что он не услышал эту мудрую последовательность цифр, а уловил ее, поймал на лету, как только она спорхнула с уст этого чудаковатого старого человека. Он машинально повторил их в окошко, в котором ему улыбнулась пожилая женщина без лица, одни лишь ярко накрашенные красным губы. И повернувшись к Луке, он неожиданно для себя сумел сказать единственную фразу, которая пришла ему на ум, как палочка-выручалочка:

– А меня зовут Сергей.

5.

Дела после встречи с Лукой пошли веселей и живей. Деньги потекли к нему, и он научился их тратить, как шейх, нашедший нефтяную жилу.

– Пойдем, выпьем за удачу, – позвал он своего поводыря.

За стойкой буфета напротив касс копошились все без разбору: и которые сегодня были в выигрыше, и которые проигрались вчистую. Водка лилась в пластмассовые стаканчики, как из водопроводного крана.