Вячеслав Шестаков - Русские в британских университетах. Опыт интеллектуальной истории и культурного обмена

Лопухова не обучалась в английских университетах. Но как жена Мейнарда Кейнса, практически возглавлявшего Кингз-колледж в Кембридже, она оказала большое влияние и на город, и на его университет, в том числе, и на тех русских, которые в нем учились. Память о ней в Кембридже жива, и праправнук Дарвина и племянник Кейнса рассказывал мне о жизни и характере своей тетки. Поэтому мы считаем необходимым рассказать историю ее жизни.

О Лопуховой-Лопоковой в Англии издано несколько книг. В одной из них собраны все воспоминания о ней и некоторые ее статьи, во второй изданы ее письма к мужу, известному английскому экономисту Джону Мейнарду Кейнсу. Но вернемся к самому началу, к тому времени, когда Лидия была Лопуховой и жила в России.

Лидия Лопухова родилась в Петербурге 21 октября 1892 года. Отец ее был капельдинером в театре, страстно влюбленным в театр. В раннем детстве девочка была отдана в императорскую балетную школу, которую окончила в 1909 году. Уже через год она поступает в дягилевскую балетную группу и совершает гастроли в Берлин, Париж и Брюссель. В 1910 году она уезжает в США, где в течение шести лет выступает в мюзик-холле. В Америке она выходит замуж за итальянца Рандольфо Барокки, который был менеджером у Дягилева. Барокки был намного старше Лидии и, как выяснилось позднее, был женат до этого на итальянке и женился на Лопуховой, не получив развода. В дягилевскую группу Лопокова (под этим именем она была известна за границей) возвращается в 1916 году, когда группа «Русский балет» с Нежинским в качестве главного танцовщика приезжает в Нью-Йорк. Она танцует с Нежинским и вместе с группой совершает турне по Южной Америке и Испании.

В 1918 году она впервые приезжает в Лондон, где с большим успехом выступает в поставленных Мясиным балетах «Благовоспитанная леди» и «La Boutuque Fantastique». Здесь она завоевала сердца лондонцев исполнением канкана. Но именно в Лондоне произошел грандиозный скандал. Лидия бросила труппу и на несколько дней исчезла из вида публики. Дягилев объявил в прессе о неожиданной болезни балерины, но на самом деле причиной ее исчезновения была романтическая встреча с одним из русских офицеров. Ее роль в балете пришлось исполнять Вере Немчиновой. И, конечно, брак с Барокки распался. Лопокова вынуждена была на несколько лет покинуть труппу Дягилева.

Через два года Лопокова получила разрешение Дягилева вернуться в труппу, и в мае 1921 года она приехала в Париж, где танцевала в «Жар-птице», «Сильфиде» и «Петрушке». В конце мая труппа приезжает в Лондон, где были представлены двенадцать балетов, и во всех них Лопокова принимала участие. В Лондоне Дягилев начинает готовить представление «Спящей красавицы», в котором, наряду со Спесивцевой и Трефиловой, должна была танцевать и Лопокова.

Мейнард Кейнс познакомился с Лопоковой в 1918 году, но их отношения стали складываться в 1921 году. Кейнс присутствовал на всех представлениях «Спящей красавицы». Однако постановка этого балета оказалась не слишком успешной, она подорвала финансовые возможности Дягилева. Поэтому труппа распалась, и Лидия Лопокова вынуждена была выйти из нее. Некоторое время она танцевала в Лондоне в театрах на Ковент-Гардене и в Колизее.

В это время Кейнс познакомил ее с группой своих кембриджских приятелей, которые поселились в Лондоне в районе Блумсбери, отчего этот кружок получил название «группа из Блумсбери». В нее входили поэт Томас Элиот, писатель Е. М. Форстер, художественный критик Клайв Белл и его жена Ванесса – сестра Вирджинии Вульф, сама Вирджиния Вульф (до замужества – Стивен) и ее муж Леонард Вульф, издатель, владелец издательства «Хогарт-пресс», однокашник Кейнса по Кембриджу Литтон Стрейчи – автор биографических романов, художник и критик Роджер Фрай, художник Дункан Грант, ближайший друг юности Кейнса – элита английского искусства 30-х годов. Конечно, на фоне этих личностей Лидия была аутсайдером. Кейнс уговорил Лидию покинуть дорогой отель, в котором она жила, и поселиться на Гордон-сквер в Блумсбери. Приятели Кейнса не без опасения приняли Лидию в свой элитарный кружок, они не без основания боялись, что его женитьба на русской балерине приведет к ослаблению их влияния на него. В особенной мере против женитьбы на Лопоковой была Ванесса Белл, которая была своего рода опекуншей Мейнарда Кейнса. Она привыкла считать его своей домашней собственностью и не хотела ни с кем делиться. Члены кружка Блумсбери взяли Лидию «в штыки», они постоянно подвергали ее критике, их раздражала ее непосредственность, ошарашивающая способность Лидии говорить, что думаешь, ее английское произношение, ее манера держаться за столом, заходить к соседям в гости без приглашения и т. д. Они чувствовали ее чужой и не жалели язвительного остроумия по ее адресу.

В этом отношении представляют интерес знаменитые «Письма Вирджинии Вульф», составившие шесть томов. Можно привести несколько примеров из этого эпистолярного наследия. 24 мая 1923 года Вирджиния Вульф пишет своей сестре Ванессе Белл:

«Бедный маленький попугайчик – она сидит в ярком кимоно у окна, ожидая его, я полагаю. Мне кажется, она скоро начнет читать “Нэши”. Вот какая трагедия случается, когда попугайчики залетают к кому-то».

4 ноября она пишет художнику Жаку Реверату, мужу Гвэн Дарвин:

«Хочу сообщить вам маленькую сплетню о Мейнарде и Лидии. В сентябре мы вместе с ними гостили в графском доме, и это было непросто, так как манеры Лидии далеко не графские… Лидия, у которой отец был лакеем в петербургском отеле, очевидно, не знает всех правил поведения. У нее душа белочки, ничего лучшего про нее не скажешь. Она может часами гладить свой нос передней лапкой. Несчастное существо, попавшее в Блумсбери, она еще пытается заучить Шекспира наизусть. Нельзя без жалости смотреть, как она сидит за “Королем Лиром”. Никто не принимает ее всерьез, каждый может поцеловать ее».

В письме Жаку Раверату от 24 декабря 1924 года она пишет о Лидии: «бедный воробышек, она превратилась в настороженную, молчаливую, серьезную, респектабельную птицу с перьями, сидящую на яйцах и без конца кудахчущую. Она находится в меланхолии, и я предвижу время, когда она с неудовольствием будет воспринимать всякое упоминание о балете».

Наконец, в письме Ванессе Белл от 15 мая 1927 года, Вирджиния Вулф замечает: «Лидия постепенно созревает. У нее есть свои маленькие истории и шуточки, но они рассчитаны на домохозяек… Мне кажется, ее трагедия в ребячливости, которая разъедает ее изнутри».

Как мы видим, Вирджиния Вульф не меняет своего отношения к Лидии даже после ее замужества. Она не прощает ей ни одной ошибки и как бы стремится доказать, что Лидия – человек не их круга и попала в него совершенно случайно.