Валентин Черный - Куликовская битва. Запечатленная память

Среди многих тысяч списков «Сказания о Мамаевом побоище», имевших хождение на Руси, немалая доля была проиллюстрирована. Называемые лицевыми, они воссоздавали «в лицах» самые значительные эпизоды описанного в литературном произведении события. Понятные современникам и без текста миниатюры предлагали читателям свое отношение к Донскому походу 1380 г. Они делали книгу наряднее, торжественнее, а ее содержание убедительнее. Ведь художнику приходилось во многом дополнять текст, усиливать его эмоциональную окраску, конкретизировать суть сказанного. Названное в тексте место должно было приобрести зримые узнаваемые очертания, описанные действия — интригу и обстоятельства, а персонажи — свою индивидуальность. Но для этого миниатюристу требовалась дополнительная информация, без которой создать «живописное повествование» не представлялось возможным. Откуда же мог почерпнуть художник необходимые ему сведения? Наверное, из окружающей его жизни, собственного кругозора, бытовавших в то время книг и устных преданий [699] См.: Черный В. Д. «Мамаево побоище» в древнерусских миниатюрах (Миниатюра как культурно-исторический феномен) // Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины. С. 200–209. .

Лицевые списки «Сказания…»писцы и художники создавали для памяти, как о великой битве, так и о себе, по заказам частных лиц, монастырских библиотек и для продажи. Этим объясняется разнообразный характер оформления рукописей — тщательность отделки одних экземпляров и спешная грубоватость других, включение «Сказания…» в сборники произведений, летописей или изготовление в виде отдельной книжки.

Необычайной популярностью иллюстрированной «истории о Куликовской битве» объясняется ее многократная переписка и перерисовка на протяжении многих столетий. Ведь появившееся в XV в. лицевое «Сказание…» воспроизводилось затем до конца XIX столетия, в разной степени сохраняя особенности той самой первой серии миниатюр о Мамаевом побоище и последующей трактовке этой темы копиистами.

В настоящее время науке известны только девять списков такого рода [700] Дмитриев Л. А. Миниатюры «Сказания о Мамаевом побоище» // ТОДРЛ. М.; Л., 1966. Т. 22. С. 239–263. К настоящему времени опубликованы пять отдельных лицевых списков «Сказания…»: Шамбинаго С. К . Сказание о Мамаевом побоище. СПб., 1907 (Общество любителей древней письменности. Выл. 75) — (РГБ. Муз. № 3123); Дианова Т. В. «Сказание о Мамаевом побоище». (Лицевая рукопись XVII века из собрания Государственного исторического музея). М., 1980 — (ГИМ. ОР. Увар. № 999а); Дианова Т. В., Черниловская М. М., Щульгина Э. В. «Сказание о Мамаевом побоище». М., 1980 — (ГИМ. ОР. Увар. № 1435); Дмитриев Л. А . «Сказание о Мамаевом побоище». Л., 1980 — (РГБ. Муз. № 3155). . Да и большинство сохранившихся несут на себе следы постоянного многолетнего использования: их пытливо рассматривало не одно поколение взрослых и детей, оставлявших на листах свои пометки и даже пририсовки, по ним изучали историю выходцы из разных социальных слоев. Известно, например, что по лицевому «Сказанию…» узнавал о подвигах Дмитрия Донского и его соратников Петр Великий [701] Забелин И. Е. Детские годы Петра Великого // Опыты изучения русских древностей и истории. Исследования, описания и критические статьи Ив. Забелина. М., 1872. Ч. 1. С. 38. . Рукописи, затертые до дыр, переписывались, а от старых, как правило, избавлялись. Так происходило в ХVI — ХVII вв.

С наступлением Нового времени и укоренением иных подходов к «старине» и европейских вкусов, среда бытования средневековых памятников резко сужается. Их копирование, в том числе и лицевых повестей о Куликовской битве, продолжается преимущественно в кругу старообрядцев. Все эти обстоятельства в какой-то мере объясняют, почему так мало иллюстрированных экземпляров «Сказания…» известно сейчас научной общественности.

Самый древний список входит в состав колоссального по объему Лицевого летописного свода XVI в. и включает 180 миниатюр (что в два раза больше, чем в любом другом лицевом списке) [702] Публикация лицевого списка «Сказания о Мамаевом побоище» осуществлена в 1980 г. Л. А. Дмитриевым и Д. С. Лихачевым в двух вариантах: полном — Повесть о Куликовской битве. Текст и миниатюры Лицевого летописного свода XVI века. Л., 1980 и сокращенном — Повесть о Куликовской битве. Из Лицевого летописного свода XVI века. Л., 1980. . Вместе с тем он имеет наиболее сложную многослойную композицию, невероятно плотно насыщенную информацией: в духе традиций XVI столетия художники Лицевого свода переводили в изображение едва ли не каждое слово текста. В остальных позднейших списках неожиданно угадывается еще более древнее изобразительное ядро [703] Шамбинаго С. К. Сказание о Мамаевом побоище. С. 63; Дмитриев Л. А. Миниатюры «Сказания о Мамаевом побоище». С. 261. , восходящее к общему для них оригиналу, на что в первую очередь указывает «фризовая», т. е. вытянутая по горизонтали, композиция, типичная для искусства XV в. [704] См.: Щепкина М. В. Болгарская миниатюра XIV в. М., 1963. С. 111–112; Подобедова О. И. Миниатюры русских исторических рукописей. К истории русского лицевого летописания. М., 1965. С. 54–56.

Общую картину художественного осмысления Мамаева побоища и его времени дополняют отдельные миниатюры «Жития Сергия Радонежского» (конца XVI–XVII в.) [705] Лицевой список жития Сергия Радонежского конца XVI в. был полностью опубликован литографированным способом: Житие преподобного и Богоносного отца нашего Сергия Радонежского Чудотворца. Троице-Сергиева лавра, 1853. Сравнительно недавно увидела свет выборка из ста листов (примерно, шестая часть памятника) из того же списка в цвете: Житие преподобного Сергия Радонежского Чудотворца: 100 миниатюр из лицевого жития конца XVI в. из собрания Ризницы Троице-Сергиевой лавры (НИОР РГБ. Ф.304/III.21): Альбом/Автор-сост. Г. В. Аксенова. М., 1997. и миниатюры, отражающие соответствующий период в Лицевом летописном своде XVI в. [706] См.: Морозов В. В. Миниатюры жития Сергия Радонежского из Лицевого летописного свода XVI в. // Материалы и сообщения по фондам Отдела рукописной и редкой книги. 1985. Л., 1987. С. 71Г.В. 87.

Из всех объектов историко-географической среды, связанной с Куликовской битвой, наибольшим вниманием миниатюристов пользуются архитектурные сооружения. Их облик способен подсказать читателю, какая местность показана в том или ином изображении, если, конечно, эти постройки известны художникам. Впрочем, проверить это не составляет большой трудности, ведь данные памятники называет текст, сопровождающий миниатюру. Здесь обозначена застройка Москвы, Коломны, Троице-Сергиева и Андроникова монастырей.