Валентин Черный - Куликовская битва. Запечатленная память

Крепостные стены Московского Кремля лишь иногда удостаиваются быть изображенными на страницах «Сказания…». Причина тому-текст, который сообщает о крепостных сооружениях крайне редко. А без специального текстуального указания художники, как правило, не проявляют инициативу. Эти рисунки — едва ли не самые древние из тех, на которых запечатлен Кремль, если принять во внимание датировку архетипа «Сказания…». Впрочем, такие же слова можно повторить почти о каждом памятнике. Городские башни венчают низкие шатры, совсем не такие, какие появились над стрельницами в XVII столетии. Примерно так же воспроизводятся крепостные укрепления Москвы в Лицевом летописном своде XVI в. Но здесь уже прослеживается попытка обозначить не только отдельные башни, но и части ансамбля. Используемая миниатюристами XVI в. точка зрения, позволяет как бы с птичьего полета охватить взглядом не одно, а сразу несколько зданий. Показывая выход русских войск на Куликово поле из Кремля, художники правильно располагают названные в сопроводительном тексте Никольскую, Фроловскую (Спасскую) и Тимофеевскую (Константине-Еленинскую) стрельницы [707] См.: Черный В. Д. «Мамаево побоище» в древнерусских миниатюрах. С. 202. .

Рассказ о посещении князьями Дмитрием Ивановичем и Владимиром Андреевичем перед выходом войск из Москвы прославленных соборов, вызывает необходимость изобразить кафедральный Успенский и Архангельский храмы. Здесь руководители военного похода поклоняются наиболее чтимым иконам «Спаса…» и «Богоматери Владимирской», мощам «покровителя» Москвы митрополита Петра, а также гробам своих предков — князей «московского дома».

Рисунки Успенского собора далеко не однородны. Казалось бы, они не дают четкого представления об особенности его архитектурной композиции: церковные здания в одних и тех же рукописях то одноглавые, то пятиглавые. Последние бесспорно напоминают Успенский собор, выстроенный в 1479 г. Но сначала идут обычно одноглавые постройки с двумя-тремя придельными церковками. Таким главный московский храм был до 1479 г., когда обветшавшее сооружение времен Ивана Калиты было разобрано. Вместе с ним были разобраны и его приделы с престолами Дмитрия Солунского, апостола Петра и «Похвалы Богоматери».

Также одноглавым с приделом показан и Архангельский собор во всех лицевых списках «Сказания…» за исключением Лицевого летописного свода, где он пятиглавый и часто украшен характерным декором — венецианскими «раковинами». Пятиглавое большое здание, заложенное в 1505 г. венецианским зодчим Алевизом Новым, сменило прежнее одноглавое, стоявшее на этом месте с 1333 г. Храм-некрополь, который перед испытаниями 1380 г. посетили будущие герои Куликовской битвы, некоторое время спустя стал усыпальницей Дмитрия Донского (1389) и Владимира Храброго (1410). Их надгробья и сейчас находятся в юго-западной части храма.

С собором Троице-Сергиева монастыря миниатюристы знакомят читателей по такому же принципу, как и с кремлевским Успенским собором: в первом случае он одноглавый, во втором — одноглавый с приделом [708] Там же. С. 204. . Важно отметить, что придел к белокаменной церкви начала XV в., на которую, вероятно, и ориентировались художники, был пристроен только в 1548 г. [709] См.: Балдин В. И . Архитектурный ансамбль Троице-Сергиевой лавры. М., 1976. С. 109.

Совершенно очевидно стремление миниатюристов сделать образы памятников узнаваемыми. Этим и можно объяснить «дополнения» или изменения прежнего облика сооружений, взятых ими из лицевого «Сказания…», составленного в то время, когда еще стояли прежние Успенский и Архангельский соборы.

Из гражданских построек наиболее последовательно воспроизводится двухэтажная набережная палата с ярко расцвеченным верхним этажом — теремком. Отсюда из «златоверхого» своего терема, из сеней, «седошо о рундуце [на сундуке] под стекляным оконцем» великая княгиня Евдокия и ее близкие смотрели вслед удалявшемуся к горизонту русскому войску. Одно из изображений набережных теремов в так называемом Лондонском списке (назван так по месту хранения в Лондонском Британском музее) особенно экзотично. Здесь они напоминают сказочный городок, составленный из множества клетей [710] См.: Черный В. Д. «Мамаево побоище» в древнерусских миниатюрах. С. 204. . Подобный внешний вид терема имели до 1487 г., когда южный фасад княжеского двора оформила вытянутая каменная палата [711] Скворцов Н. А. Археология и топография Москвы. М., 1913. С. 430. , существенно изменившая облик этого комплекса.

Лондонский список XVII в. наиболее последовательно повторяет рисунки оригинала XV столетия [712] Лихачев Д. С. Текстология на материале русской литературы Х — ХVII вв. М.; Л., 1962. С. 428; Дмитриев Л. Л . Лондонский список «Сказания о Мамаевом побоище» // ТОДРЛ. Л., 1974. Т. 28. С. 178–179. . Поэтому здесь и Успенский и Архангельский соборы только одноглавые, Троицкий собор не имеет придела. Только в данной живописной версии встречается собор Андроникова монастыря. И хотя в тексте его название не сообщается, миниатюрист верно определяет посвящение храма, изображая на фасаде образ Спаса [713] См.: Черный В. Д . «Мамаево побоище» в древнерусских миниатюрах. С. 205. .

Последним городом на пути воинства, шедшего на Куликово поле, была Коломна. Ее значение как крепости подчеркивается в рисунках обозначением крепостных сооружений с выведенной на первом плане проездной башней. В Лицевом своде, где уже предпринимаются попытки создания единой среды, за городскими стенами поднимаются три главных собора. Трехглавый он и в других списках. В некоторых из них верхняя часть Успенского собора в Коломне имеет довольно сложную конструкцию. Эта особенность памятника, связанного с Куликовской битвой, довольно устойчиво прослеживается в Лицевом летописном своде XVI в. Здесь же, в миниатюре, предваряющей рассказ о «Донском бое», — самые яркие черты этого храма [714] Там же. , полностью совпадающие с описанием антиохийского путешественника Павла Алеппского, сделанным столетие спустя после создания Свода: «Три купола, снизу приподнятых… в каждой из четырех стен церкви есть нечто вроде трех арок, над которыми другие поменьше, потом еще меньше, потом еще меньше кругом купола — очень красивое устройство» [715] Павел Алеппский . Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию. М., 1896. Вып. 2. С. 146–149. . Даже если Коломенский собор Успения Богоматери был полностью перестроен в XVI в., как считают в последнее время историки архитектуры [716] См.: Альтшуллер Б. Л. К вопросу о реконструкции древнейших памятников Коломны // Реставрация и исследования памятников культуры. М., 1975. Вып. 1. С. 35–36. , он, судя по описанию и изображениям, в общих чертах сохранил композиционные особенности раннемосковского зодчества.