Николай Борисов - Куликовская битва в истории и культуре нашей Родины

См.: Тихомиров М. Н. Андрей Рублев и его эпоха. — Вопросы истории, 1961, № 1; Вагнер Г. К . О датировке памятников московского зодчества времени Андрея Рублева. — В кн.: Культура и искусство Древней Руси. Л., 1967, с. 108–114; Ильин М. А . Искусство Московской Руси, с. 117–122.

См.: Воронин Н. Н . Зодчество Северо-Восточной Руси, т. 2, с. 289.

Там же, с. 283–298.

См.: Пашуто В. Т. «И въскипе земля Руская» — История СССР, 1980, № 4, с. 82; Греков И. Б . Восточная Европа и упадок Золотой Орды, с. 233–234.

Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды, с. 228–229.

См.: Ильин М. А . Искусство Московской Руси, с. 119–120.

Греков И. Б. Восточная Европа и упадок Золотой Орды, с. 248–249.

См.: Борисов Н. С. Отражение Куликовской битвы в памятниках архитектуры последней четверти XIV — начала XV века. — Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки, 1980, № 2, с. 24.

См.: Тихомирова К. Г. Героическое сказание в древнерусской живописи, — в кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. XIV–XVI вв. М., 1970, с. 7.

В конце XIV в. Дмитрий Солунский почитался «не только как патрональный святой великого московского князя Дмитрия Ивановича Донского, но и как покровитель воинов, участвовавших в Куликовской битве» ( Векслер А. Г., Николаева Т. В . Иконка Дмитрия Солунского из Подмосковья. — Советская археология, 1980, № 3, с. 311).

По мнению Д. С. Лихачева, «князь Владимир в этот период… стая представителем всего русского народа, как Карл Великий во Французском эпосе — представителем всей «милой Франции» ( Лихачев Д. С . Русская культура и сражение на Куликовом поле. — Звезда, 1980, № 9, с. 8).

См.: Антонова В. И . Московская икона начала XIV в. из Киева и «Повесть о Николе Зарайском». — ТОДРЛ, т. 8. М.-Л., 1957, с. 381–382; Успенский Б. А . Филологические разыскания в области славянских древностей. М., 1982, с. 6–16.

См.: Маясова Н. А. Древнерусское шитье. М., 1971, с. 11, табл. 5; Она же . Памятник московского золотого шитья XV в. — В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. XIV–XVI вв., с. 491, пр. 19.

См.: Ильин М. А . Искусство Московской Руси, с. 40.

Сказания и повести о Куликовской битве. Л., 1982, с. 56. См. также: Лазарев В. Н . Андрей Рублев и его школа. М., 1966, с. 16–17.

Греков И. Б . Восточная Европа и упадок Золотой Орды, с. 216.

Там же, с. 222.

ПСРЛ, т. XX, ч. 1. Спб., 1910, с 423.

Приселков М. Д . Троицкая летопись, с. 445.

См. статью Л. А. Щенниковой в настоящем сборнике.

Бетин Л. В . Исторические основы древнерусского высокого иконостаса. — В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Москвы и прилежащих к ней княжеств. XIV–XVI вв. с. 61–63.

Там же, с. 61.

Лазарев В. Н . Новый памятник станковой живописи… с. 220–221.

Николаева Т. В. Произведения мелкой пластики XIII–XVII веков в собрании Загорского музея. Загорск, 1960, с. 49–50.

Бетин Л. В. Исторические основы…, с. 61.

Предположение Л. В. Бетина о том, что святыми патронами Калиты и Ивана Красного были соответственно Иоанн Предтеча и Иоанн Златоуст, основано на изучении княжеских печатей, которые в плане иконографическом представляют собой весьма ненадежный источник. В семье Калиты заметно особое отношение к Иоанну Лествичнику, именем которого был наречен родившийся в самый день памяти Лествичника — 30 марта — сын Иван (ПСРЛ, т. XVIII, с. 89). Лествичнику посвящен второй по времени постройки каменный храм в Московском Кремле. Именно Иоанн Лествичник, как справедливо полагал М. Н. Тихомиров, и был «небесным покровителем» Калиты и его сына Ивана ( Тихомиров М. Н. Средневековая Москва в XIV–XV веках. М., 1957, с. 127). Таким образом, рушится вся символика деисусного чина, предложенная Л. В. Бетиным.

Бетин Л. В. Исторические основы… с. 63.

Экземплярский А. В . Великие и удельные князья северной Руси в татарский период, т. 1. Спб., 1889, с. 124.

См.: Xарузми Н . К вопросу об употреблении некалендарных имен в допетровской Руси. — В кн.: Сборник Историко-филологического общества при Институте князя Безбородко в Нежине. Нежин, 1899, с. 170.

ПСРЛ, т. XVIII, с. 143.

См.: Сказания и повести о Куликовской битве, с. 21, 332.

Одной ив первых каменных церквей московского посада была церковь св. Георгия, построенная не позднее 1462 г. (См.: Тихомиров М. Н. Средневековая Москва, с. 84). Уже в XV в. резные изображения Георгия и Дмитрия Солунского появляются на Фроловских воротах Московского Кремля.

Примерами служат иконостасы Успенского собора во Владимире (1408 г.) и Троицкого собора Троице-Сергиева монастыря (около 1423 г.).

Воинские повести Древней Руси, с. 29.

ПОРЛ, т. XVIII, с. 154.

См.: Борисов. Н. С . Русская культура и монголо-татарское иго, с. 12–13.

Феофан Грек начал работу «июня в 4 день, в четверг, как обедню починают» ( Приселков М. Д . Троицкая летопись, с. 445). Дата принята в литературе (См., напр.: Плугин В. А . Мировоззрение Андрея Рублева. М., 1974, с. 21–22). Однако 4 июня в 1395 г. приходилось на пятницу, а не на четверг, как было в предыдущем, 1394 г. Указание точного времени начала работы — «как обедню починают», — по-видимому, говорит о необычайно серьезном отношении к этому событию, которому, вероятно, предшествовала какая-то церемония или обряд.

Сергий, архим. Полный месяцеслов Востока, т. 2, ч. 1. Спб., 1876, с. 147.

Памяти его нет во многих славянских прологах и минеях XIII–XIV вв., (См.: Сергий . Полный месяцеслов Востока, т. 2, ч. 1, с. 147). Образ Митрофана не отмечен и в памятниках искусства XIV в.

Плугин В. А . Мировоззрение Андрея Рублева, с. 106. Образ Предтечи, один из самых ярких и глубоких в христианской мифологии, выражал идею отречения от мира, бесстрашного обличения его пороков. Культ Предтечи был присущ Москве с XIII в. В конце XIV в. он приобретает эсхатологический оттенок (См.: Лазарев В. Н. Этюды о Феофане Греке. — Византийский временник, т. IX. М., 1966, с. 207–208).